Я – дочь Кощея, или Женихи, вы попали! (СИ) - Лоя Дорских
– Концовку сказки я могу не рассказывать? – уточнил Мракьян, с улыбкой наблюдая за продолжающими спорить детьми.
– Расскажи! – тут же среагировала Велла. – Там же самое интересное!
– Там скучное, – не согласился с ней Велеск. – Пир и дети.
– Не просто дети, – подошла я к кровати, наклоняясь и целуя его в щёчки, чередуя поцелуи со словами. – А чудесные! Непоседливые! Самые красивые! Самые любимые! И лучшие двойняшки на свете!
– Мама! – засмеялся Велеск, уворачиваясь от моих поцелуйчиков. – Я уже большой!
– Конечно большой, – подтвердил Мракьян. – Как и ты, моя красавица, – он мягко поцеловал свою пятилетнюю копию в лоб. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, – повторила я за ним и, пока он поправлял одеяло у сына, я поцеловала перед сном нашу дочь.
Они были удивительно похожи на Мракьяна, и почти ничего не взяли от меня. Почти. Ледяного дара у них не было, что меня, откровенно говоря, радовало. Всё же, мужу пришлось взять на себя обязанности уничтоженного Алатыря и помогать людям. И не могу сказать, что его это радовало, но… заложенное в нём чувство справедливости требовало выхода. Мракьян справлялся.
А вот что дети взяли от меня, так это милые волчьи шкурки. В первый раз они обернулись, когда им исполнилось года два. Не знаю, что меня напугало в тот момент больше – что волчата разбежались в разные стороны, или что я боялась реакции находящихся во дворце людей на их появление?
Хорошо, что Мракьян вовремя поймал обоих и вернул в детскую. Дворец пришлось немного перестраивать под малышей-оборотней, а людей предупреждать…
– Значит, – стоило нам выйти в коридор, как я повернулась к Мракьяну. – Я кричала «да» на весь тронный зал, говоришь?
– Мысленно, – рассмеялся муж, обнимая меня и прижимая к себе.
– Ты теперь и мысли читать умеешь? – шёпотом поинтересовалась я.
– Твои? Да, – на полном серьёзе ответил он, бережно целуя меня.
Иногда мне казалось, что это действительно так и есть. Но дело здесь уже не в даре или каких-то особенностях сил.
Всё дело в любви.
В любви и абсолютном счастье, что мы сумели обрести, несмотря на все трудности и недопонимания.
