Михаэль Пайнкофер - Клятва орков
В той или иной степени.
Карлик-предатель, которому Бальбок всадил в тело лезвие, стоял перед ними, и борода на раскроенной груди его была красна от крови. Нет, он не пережил смертоносный удар Бальбока — вероятнее всего, из-за своей злобы и ненависти он сам стал одним из тех, кем раньше командовал. Неупокоенный, вернувшийся, чтобы мстить и убивать…
Квия издала пронзительный визг, Бальбок выругался по-орочьи. Трое товарищей подняли оружие, готовые встретить ужасного врага, сжимавшего в своих бледных руках две тяжелые секиры.
Неупокоенный карлик хотел прыгнуть вперед, чтобы нанести удары двоим людям и орку — но не успел.
Потому что внезапно позади него появилась тень, и окровавленное тело Ортмара пронзил сапарак!
Карлик озадаченно застыл, и Бальбок воспользовался возможностью, чтобы вырвать у него из рук одну из секир и изо всех сил нанести удар — мгновением позже голова Ортмара фон Бута улетела с плеч.
Туловище еще мгновение стояло, а затем упало вперед и застыло в неподвижности.
За спиной предателя стоял орк, ухмыляясь во всю свою широкую физиономию, сжимая в руках окровавленный сапарак.
— Я так и знал, что вы без меня не справитесь, — удовлетворенно произнес он. — Но не беспокойтесь — теперь мы наконец отдохнем от него.
— Раммар! — воскликнул Бальбок, радуясь тому, что видит брата, появившегося как нельзя кстати. — Ты все-таки не сбежал.
— Ну не могу же я оставить одного такого умбала, как ты, — пожав плечами, ответил Раммар. — Ты без моей помощи и десяти кнум'хай не пройдешь.
— Это точно, — бесхитростно согласился с ним Бальбок и хотел уже, повинуясь внезапному приступу радости встречи, обнять брата, как делают это амазонки.
— Ты что, разум потерял? — набросился на него Раммар. — Не перед людьми же! А теперь давайте убираться, пока не появилось еще больше неупокоенных, или бородатых сморчков, или неупокоенных бородатых сморчков!
Никто: ни Бальбок, ни Квия, ни Нестор не возражали, поэтому последовали за Раммаром к выходу из пещеры. Словно это было само собой разумеется, толстенький орк, так нежданно-негаданно пришедший на помощь, принял командование и встал во главе маленького отряда.
Он действительно, казалось, знал путь к выходу: уверенно вел товарищей по ряду нескончаемых штолен, в которых они то и дело натыкались на безжизненные тела стражников храма, причиной смерти которых, очевидно, стал сапарак.
— Представляете, они имели наглость спросить, что я делаю здесь, внизу, — мимоходом сказал Раммар.
— Давайте быстрее, — сказал Нестор, и по его голосу было ясно, что на душе у него неспокойно. — Не то они опять восстанут.
Спутники достигли лестницы, которая, круто извиваясь, вела наверх и была достаточно широкой для толстенького орка.
— Это из-за тебя мне пришлось тут протискиваться, — ядовито шепнул он, обращаясь к Бальбоку. — Эту лестницу, — сообщил он, со стоном поднимаясь все выше и выше, — я нашел совершенно случайно. Она ведет прямо на свободу…
Спутники поднимались по узким стертым ступеням, а за их спинами раздавались жуткие крики. Они то и дело затравленно озирались, ожидая увидеть костяные фигуры, преследующие их. Однако там никого не было, только жара и спертый воздух мешали беглецам. Гору сотрясали глухие звуки, не предвещавшие ничего хорошего.
Затем вдруг стало заметно прохладнее. Дышать стало легче, в шахте повеяло свежим ветром.
— Выход! — воскликнула Квия, бежавшая впереди всех. — Я уже вижу его!
Мгновением позже ее спутники тоже увидели круглое отверстие, по ту сторону которого манило их темно-серое небо. То, что оно было забрано решеткой, оказалось чистой формальностью — Бальбок ухватился за железные прутья, потянул и недолго думая сорвал дверь с петель.
Уже светало, но огненные сумерки никуда не делись. Свечение над Анаром усилилось.
Похоже, внутри горы что-то происходило, и спутники спросили себя, не связано ли это с Анклуасом…
14. Торма ур'ольк
Он видел его.
Анклуас держал кристалл, который носил до сих пор на груди на кожаном шнуре, перед правым глазом, причем так, чтобы в одной из гладко отполированных граней отражалась пещера позади. Таким образом Анклуас мог видеть противника, не впадая при этом в смертельное оцепенение.
И то, что он увидел, наполнило его ужасом.
В старых свитках он читал об ужасах древних времен, знал, кто такие василиски, и уже сражался с их потомством.
Но ничто из этого не могло подготовить орка к тому, что он увидел.
Существо это было огромным. Голова хищной птицы со смертоносным крючковатым клювом была размером с повозку, а частично покрытое перьями змееподобное тело имело две сажени в ширину, а длину было оценить крайне трудно, ибо хвост кольцами извивался позади; можно было также различить кожистые крылья, очевидно, с трудом справлявшиеся со своим назначением. Анклуас сомневался, что этот василиск еще способен подняться в воздух, поскольку крылья были дырявыми и порванными во многих местах. Вообще казалось, что змеиное тело претерпевает прогрессирующее разложение — перья были матовыми и серыми, змеиная кожа покрыта темными кровоподтеками, из которых сочился вонючий гной.
Тысячелетия, на протяжении которых монстр находился в неподвижном оцепенении, не прошли для него бесследно. Только глаза горели еще разрушительной яростью, поскольку злоба, поддерживавшая жизнь василиска, недавно получила новую подпитку.
— Раньше ты выглядел лучше, Лорето, — заявил Анклуас, превозмогая ужас.
— Кого интересует моя внешность? — прошипело создание. — Одноухий орк — последний, кому следовало бы ломать над этим голову.
— Все не всегда так, как кажется, Лорето, — ответил Анклуас. — Ты не тот, за кого себя выдаешь, и я тоже.
Голова хищной птицы, угрожающе раскачивавшаяся над орком, склонилась набок.
— А кто же ты тогда? Поведай мне, пока я не проглотил тебя.
Анклуас опустил кристалл и обернулся. Глаза он при этом держал закрытыми, но с ним произошло странное превращение.
Под пораженным взглядом василиска натянулась зеленая кожа орка, исчезли шрамы и мозоли. Более того, кожа становилась все бледнее и бледнее, пока не побелела окончательно. Рыло превратилось в маленький нос, а редкие волосы, свисавшие с затылка, сменились светлой шевелюрой.
Тело орка тоже изменилось, он стал меньше и изящнее. Изменилась даже одежда — грубая кожа превратилась в облегающие зеленые брюки и камзол с широким поясом.
Василиск ядовито зашипел, когда увидел, что перед ним стоит не омерзительное чудовище, а молодая женщина ослепительной красоты, гордая дочь эльфийского рода. Ее бледные, благородные черты часть василиска помнила даже очень хорошо, поскольку было когда-то время, когда эта часть любила ее…
— Аланна, — голос чудовища был подобен порыву ледяного ветра. — Как… как это возможно?..
— И этот вопрос задаешь мне именно ты? — ответила она, по-прежнему не открывая глаз. — Разве не ты пережил превращение? В моем случае это всего лишь маскировка, эльфийское заклинание подмены, ничего более. Ты же изменился не только внешне, Лорето, — ты изменил свою суть. Ты продался силе зла.
— Молчи! — набросился он на нее, и она снова ощутила зловонное дыхание чудовища. — Знаешь ли ты, какую боль мне довелось пережить после того, как ты предала меня и бросила на произвол судьбы? Нет, не знаешь! Ничего ты не знаешь, абсолютно ничего!
— Это я-то бросила тебя на произвол судьбы? — Аланна сочувственно покачала головой. — Ты всегда искажал истину по собственному разумению, Лорето. Не тебя предали и оставили в одиночестве, а меня. Я очень хорошо помню письмо, которое ты послал в Шакару, где сообщал мне, что все кончено. Ты собирался отплыть к Дальним Берегам в поисках своего счастья, а меня хотел оставить в Шакаре. А потом все повернулось иначе, не правда ли?
— Меня предали, — настаивал монстр. — Сначала ты, а потом даже Фаравин.
— Ты бы себя послушал! Ты называешь предателем великого видящего только потому, что в его пророчестве не оказалось места для тебя. Ты хотел получить корону Тиргас Лана, но избран был другой. Тот, кого предсказание сочло достойным эльфийской короны.
— Человек! — презрительно прошипел он.
— Да, человек, — согласилась Аланна. — За людьми будущее, Лорето. Эльфы все больше и больше отстраняются, потому что много чего повидали в этом мире. А у людей еще все впереди. За ними право на правление Землемирьем.
— Нет! — возразил монстр, огромная голова которого возмущенно взметнулась вверх. — Не этим ничтожным тварям держать в руках власть над Землемирьем — а мне! Мне одному!
