Ольга Пашнина - Драконьи Авиалинии
Многое я бы отдала, чтобы вновь почувствовать его крепкое объятие, поцеловать его, услышать излюбленное слово «сладкая»… Это прозвище, которое Кайл каждый раз произносил с легкой ухмылкой, поначалу казалось пошлым и оскорбительным, а сейчас было дороже всех комплиментов и признаний.
Я то проваливалась в какое-то странное состояние, на грани между бодрствованием и сном, то окончательно засыпала, просматривая раз за разом жуткие сны, в которых непонятно, чего было больше — страха или отчаяния.
А время играло. Создавало иллюзию, будто тянется медленно, словно минуты растягиваются на часы. А между тем там, в Лесном, оно стремительно пролетало, оставляя, как я узнала потом, разрушенные строения и трупы тех, кто посмел встать на пути разъяренного Ладона.
Грохот на этот раз прозвучал не снаружи, а прямо в небольшом подвале, и я вскочила, заслонив собой Эллу. Но когда увидела знакомую фигуру, не смогла сдержать облегченного вздоха, больше походившего на всхлип:
— Кайл!
В глазах Риты я заметила промелькнувшую грусть, когда Кайл крепко обнял меня, тяжело дыша. Муж — живой, родной, любимый стоял рядом и словно не мог на меня насмотреться. Поднял на руки Эльку, прижал к себе меня, и стоял несколько минут, успокаиваясь.
— Все, Блейк, идем.
— Куда? Ладон…
— Тише, сладкая. — Сердце дрогнуло. — Поговорим потом, надо уходить отсюда. Рита, давай вперед, там Лэрнст поможет.
Я выбралась из подвала последней. На миг остановилась, пораженная видом полуразрушенного дома Следящей, от южной части которого Ладон мало что оставил. Поблагодарила Высшего за спасение, за то, что Темному Дракону не удалось до нас добраться. И за то, что Кайл вернулся. Потом увидела Берр, целую и невредимую. И слезы пролились. Те самые, что я упорно гнала прочь, стараясь держаться и не пугать Эльку.
— Ну все! — Кайл, заметив мое состояние, отдал Эллу Рите и на руки поднял уже меня. — Все, сладкая, иди в кабинку, все будет хорошо.
К Берр была пристегнута пассажирская кабина. И вот тогда-то, когда Кайл усаживал меня на сиденье, я поняла: происходило что-то очень страшное и необратимое.
Когда я успокоилась, попыталась устроить допрос мужу. В кабине помимо меня, Кайла, Эллы и Риты находилась еще и непривычно взволнованная Анри. А вот Лэрнст исполнял обязанности Погонщика.
— Кайл, что происходит? Ладон убрался с нашего двора, но что случилось в «ДА» и куда мы уезжаем?
— Мы уезжаем в Подземный, Блейк. — Кайл выглядел непривычно угрюмым. — Там не летают драконы. Берр спустит нас, и отец Анри навсегда заблокирует туда вход.
Окружающий мир пошатнулся. Если бы не кабина, если бы не скамейка, я бы упала. Но Элька сопела рядом, перепуганная и едва не лишившаяся семьи, и показывать слабость я не могла.
— Почему, Кайл? — спросила я. — Что сделал Ладон? Что с «ДА»?
— Война, Блейк. Драконы напали на Лесной. Это не просто крах «ДА», это война, в которой люди никогда не победят.
— Мы были к этому готовы, — сказала Анри. — Отец — один из владельцев «ДА». И план эвакуации давным-давно был разработан. Мы, конечно, не предполагали, что поднимется Ладон, но были готовы. Конфликт зрел. Мы ничего не можем изменить, но можем спасти лучших.
— А остальные?
У меня сжалось сердце при мысли об Андре, о его родителях, о Лирэль…
— Драконы не будут убивать людей, — мягко сказала Рита. — Не мирное население. Власти бросят армии и их сметут. Многие погибнут, но…
— Но что? В Подземный они не доберутся?
— Нет, — ответил Кайл.
Мне стало больно от его безжизненного голоса. Почти все, что ему было дорого, уничтожила месть Ладона. Погонщики, Зрячие, полеты, верные драконы — все, чем он жил, разрушили, заставив его бежать. Любой родитель мечтает о безопасном и счастливом мире для своего ребенка. И Кайл, как бы ни скрывал свои чувства под маской бесстрастия, смертельно боялся, что Элла пострадает. А теперь никто из нас не был уверен в будущем.
— Стерх убит, — словно зачитывая сводку новостей, бесстрастно и сухо говорил Кайл. — «ДА» разрушены до основания. Драконы, что защищали нас, убиты.
Мы молчали. Ни один из нас ранее не испытывал такой боли. За друзей, за родных и милых сердцу драконов. Кто втянул нас в эту войну? За что? Каким теперь будет этот мир, едва оправившийся от апокалипсиса и втянутый в новый кровавый ужас?
— Зачем проводить эвакуацию Погонщиков и Зрячих? — спросила я.
— Потому что мы не собираемся сдаваться, — ответила Анри. — Нам нужны люди, профессионалы. Те, кто сможет оказать достойное сопротивление.
— Вы втягиваете нас в войну, в которой мы изначально обречены? — поразилась я.
— Мы не обречены, Блейк, мы не станем прятаться вечно. Сейчас Ладон победил. Он напал неожиданно, мы не готовы, мы оказались глупы. Не думали, что дойдет до такого. Но пройдет время, и люди оправятся. Перед лицом внешней угрозы сплотятся все — маги, люди, демоны, иеры и духи. И мы сделаем все, чтобы эта армия выступила единым фронтом против Ладона и его демонов. И отобьем назад Лесной. Но не сейчас, Блейк. Мы не можем потерять ни Кайла, ни тебя, ни еще сотни Погонщиков — единственных людей, обладающих властью над драконами.
Я не хотела воевать. Не хотела ничего делать, я смертельно устала. Эти часы показались мне ужасно длинными, полными страха, захлестывающего с головой, и боли при виде того ада, что устроил Темный Дракон.
Я взяла Кайла за руку, но он не обратил на это внимания. Сердце сжалось.
— Кайл!
Впервые в жизни я увидела в его глазах непролившиеся слезы. При виде пылающего здания, в котором он проработал всю жизнь. При виде драконов, которых просто сметали с дороги призрачные драконы, не оставляя в живых никого. При виде бесполезных стрел стражи, которая уже знала, что обречена, но все равно пыталась спасти то немногое, что осталось от центра Лесного. Люди бежали из города. Драконы, эвакуировавшие Погонщиков и Зрячих, то и дело падали, сраженные магией Ладона.
А тот парил над городом, поверженным в хаос, наслаждаясь такой желанной местью. Вот только местью кому? Предавшая его давно ушла из этого мира, бросила погибать. Никого из тех, кто был причастен к страданиям Ладона, уж не было в живых, и мир наш населяли невинные люди.
Мне очень нужно было вернуть Кайла. Просто потому, что без него я не смогу нормально жить. Потому что я люблю его и вместе с его жизнью оборвется и моя. Люблю все, чем он дышит, люблю его дочь, люблю драконов так же, как он.
— Кайл, мы справимся, я обещаю тебе. Мы что-нибудь придумаем, Ладон не победит. Зло не побеждает в книжках, ты же знаешь, твоя мать их собирала.
Чудесная коллекция книг матери Кайла — не то, о чем следовало жалеть в эти минуты. Но почему-то я почувствовала острый укол боли при воспоминании о ней.
— Кайл, я люблю тебя!
От удара я чудом не упала, и лишь руки Кайла не дали мне покатиться по полу кабины.
— Нами занялся сам Ладон! — в панике крикнула Анри, глядя в окно.
Бедную Берр атаковал сам Темный Дракон лишь потому, что она увозила меня? Эллу? Кайла?
— Ну уж нет! — прорычала я.
И, прежде чем кто-то успел спохватиться, распахнула окно. А потом уцепилась за веревку, чтобы залезть на спину Берр. Вслед мне полетели крики, но, повинуясь магии, окно закрылось. И я знала очень хорошо, что его никто не сможет открыть.
Ветер бил в лицо. Отец Анри послушно отступил, давая мне возможность как следует осмотреться. Перед нами в воздухе висел Ладон, преграждая путь к Подземному, до входа в который оставалось не так много.
Темный Дракон узнал меня. И замер, выжидая. Колдовские глаза щурились, наблюдая за мной. Тень от черных крыльев накрыла озеро. Лиловое озеро…
Зрительный контакт я не прерывала, но и ничего не делала. Ладон, вероятно, надеялся одолеть мою силу. Что ж, удачи. Сейчас во мне бушевала ярость, сравнимая, наверное, с яростью самого Темного Дракона. Но мне было за что сражаться; от моих действий зависела жизнь Кайла, Эльки, Риты, Анри. А вот Ладон сражался ради удовлетворения самого низкого, самого разрушительного, самого темного желания. Ради мести.
Силы, которые были на моей стороне, были не подвластны Ладону. И потому его глаза подернулись дымкой. А я почувствовала, как по телу пробежала дрожь, как сжались кулаки. Меня захлестнула такая волна эмоций, такая волна ощущений, что я едва удержалась на ногах, но все же удержалась, не прервала контакт. Делал ли хоть кто-нибудь такое? Сомневаюсь.
— Назад! — рявкнула я.
И, выждав страшные секунды, Ладон послушался, отлетев на несколько метров.
Я, наверное, могла приказать ему убить своих. Или что-то еще, но понимала, что без зрительного контакта связь будет поддерживать очень сложно. На что я надеялась? Не знаю.
А потом со стороны Лесного раздались крики. Такие, что я поежилась и против воли обернулась. Власть над Ладоном исчезла, но она уже и не нужна была. Я неуверенно улыбнулась, а потом рассмеялась в голос:
