Анна Стриковская - Бегом за неприятностями!
Чтобы Алесса о ком-то волновалась, включая родного дедушку… И что значат слова: «отпускать ее сейчас в другой мир я не хочу»? Драконицы воздерживаются от таких путешествий только… Алесса точно беременна. Точно-точно! И на солененькое ее тянет… То-то она так изменилась! Нежные и добрые женщины, ожидая ребенка, зачастую становятся фуриями, а неуправляемая Али вполне могла стать милой и мягкой.
— Мил, тебя можно наконец поздравить с грядущим прибавлением?
— Ну, да, — застеснялся Эмилис, — Я только вчера узнал. А ты как догадался?
— Да по тому, как она набросилась на соленья, — не стал раскрывать всю цепочку своих рассуждений профессор.
Аевссалом кивнул и пояснил:
— Из-за того, что Али ждет ребенка, я не хочу чтобы она волновалась. Так ты не собираешься на Ардайю проведать родную Академию?
— Как ты догадался? Собираюсь это сделать прямо завтра. Только Бетти не говори, я тоже не хочу ее волновать, хоть она и не беременная, — хохотнул Вер, — Пусть работает, торгует, привыкает к жизни на Кариане. И, Мил, я хотел тебя попросить: если я не сразу вернусь, пригляди за ней. Тут этот дракон Танкред вьется, да и другие желающие поухаживать могут набежать.
Мил весело сверкнул глазками:
— И ты еще будешь мне рассказывать, что не влюблен?
Но Савард не принял его легкомысленный тон, ответил коротко:
— Я тебе скажу, что люблю.
— Кого это ты любишь, Вер? — раздался вдруг лукавый голосок Алессы.
— Не кого, а что, — резко ответил Савард, увидев, что за женой Мила по лестнице спускается его бесценная любовь, — Я люблю запеченное мясо с чесноком.
Он не понял, слышала ли Бет их с Авессаломом предыдущий разговор, но следующую реплику она произнесла так, как будто приняла все за чистую монету.
— Так что же вы раньше не сказали, Вер? Тут есть чеснок, и мясо подходящее я на рынке видела. Могу запечь в тесте, будет вкусно.
Сначала он хотел сказать, чтобы не напрягалась, не беспокоила себя из-за него, а потом сам себя спросил: а почему? Ей, кажется, это не трудно, а ему так приятно будет вернуться и увидеть, что его ждали.
— Бетти, это было бы замечательно. Я завтра собираюсь навестить нашу базу и, возможно, нашу родную Академию, — он многозначительно посмотрел на Бет, напоминая ей о Герулене и своем обещании, — Есть еще пара мест, куда стоило бы заглянуть, так что меня не будет дня два. Но если по возвращении меня будет ждать кусок запеченного мяса…
— Договорились, профессор!
Эмилис и Алесса переглянулись, и на их лицах заиграли понимающие улыбки.
* * *Наутро он ни свет ни заря отправился в Академию. Ушел бы раньше, но Бетти поймала его у дверей и заставила позавтракать. Вспомнив, что в родных стенах заправляет теперь не Марульф, который его обязательно бы накормил, а вредный эльф, он не стал упираться.
Академия встретила его тишиной. Понятно: сессия уже кончилась, а учебный год и не думал начинаться. Все в лучшем случае на практике. Но чем ближе он подходил к ректорату, тем слышнее становились крики, оттуда несущиеся. Когда же он дошел до дверей ректорского кабинета, то увидел совершенно неожиданную картину.
Предбанник, в котором за секретарским столом все так же сидел Грант, был набит битком. Простых преподавателей там не было: все профессора, ну в крайнем случае доценты. Они стояли и прислушивались к звукам, доносившимся изнутри. А там явно кипел скандал, хотя слышно было только один голос. Савард даже не сразу понял, что это орет Марульф Лингеи:
— Какое вы имеете право? Вы не смеете так поступать с нами!
Старик Гросвен, увидев Саварда, кивнул ему и шепнул:
— Каждый день с Геруленом собачится. По каждому вопросу шум поднимает. Толку ноль.
Очаровательная эльфиечка, доцент кафедры биомагии, зашептала:
— Бедный Марульф, он за нас за всех переживает, хочет защитить…
— От чего — поинтересовался Савард?
— От переаттестации, — вздохнул профессор атакующей магии с боевого факультета.
Вот вам и новшества. Что это Герулен затеял? Раньше никто о переаттестациях здесь и не слыхивал.
— Переаттестация? Что это за зверь и с чем ее едят?
— Мы все должны будем доказать, что по праву занимаем наши места, — пояснил высокий худой и надменный заведующий кафедры высшей магии.
— А, — протянул Вер, — а я думал… Комиссию хочет назначить? В сущности это правильно.
— Правильно? — возмутилась эльфийка, — это оскорбительно!
— Почему? — удивился Савард, — Что оскорбительного в том, чтобы показать свои умения? Гер хитрый паршивец, он хочет избавить Академию от балласта. Ведь есть же у нас те, кто сидят на своем месте не по праву, а потому что кому-то так захотелось?
— И вы бы согласились ее пройти? — взвизгнула возмущенная девица.
— А что в этом такого? Я в своей квалификации уверен и буду рад ее продемонстрировать. Пусть боятся те, кто ничего из себя не представляет.
— Ах, вы так на это смотрите? — заинтересовался высший маг, — Тогда я с вами соглашусь. Сам знаю как минимум пятерых, от кого с удовольствием избавил бы нашу Академию. Но кто будет в комиссии, вот вопрос:
Профессор никогда не общался близко с этим типом, но уважал его, так что оставить без ответа не мог. Он привычно почесал в затылке.
— Думаю, Гер из Лисилии магов выпишет. Может быть даже членов совета привлечет, это ему раз плюнуть. Местные не годятся, слишком завязаны на здешнюю власть.
Тут в разговор влез въедливый старикашка с глянцевой лысиной, специалист по иллюзиям:
— А вы уверены, что это не затеяно специально, чтобы всех нас скопом сдать императрице?
Савард рассмеялся так громко, что все головы повернулись к нему, и сказал в полный голос:
— Герулен? Сдать всех императрице? Да вы с ума сошли, почтеннейший! Вот намазать императрицу на хлеб и съесть ее с маслом — это пожалуйста! Вполне в духе старины Гера.
Произнеся эту тираду, Вер внимательно осмотрел толпу преподавателей. Вон четверо с разных концов предбанника стали осторожно продвигаться к дверям. Запомним.
Остальные радостно загалдели. Но вредного мага так просто было не убедить:
— А откуда вы знаете, что это так, профессор? Вас тут последнее время не было.
— Оттуда и знаю: я был в Лисилии и лично присутствовал при том, как Маелиус Акмар давал Герулену поручение.
Практически все присутствующие были в курсе, что Савард некогда подвизался в Совете магов и до сих пор приятельствовал с его главой, несмотря на разницу в возрасте, поэтому никто не усомнился в его словах. Напряжение, витавшее в воздухе, начало спадать. Только боевой маг, преподававший тактику, решил уточнить:
— Выходит, Герулен находится здесь в наших интересах. Так?
— Так, — подтвердил Вер.
Тут вояка разразился речью.
— Так что же он молчал? Его бы все поддержали! А так этот старый хрен, вместо того, чтобы сообщить народу, что происходит, вытрепал нам все нервы. Вон, Марульф скоро с ума сойдет, а ведь он отличный мужик и специалист — лучше не бывает.
На этих словах двери в кабинет ректора распахнулись, и оттуда вылетел магистр Лингеи, растрепанный, взмокший и злой. Пролетел мимо всех к выходу, по дороге хлопнул Саварда по плечу и рявкнул: «Привет, Вер»! Было заметно, что сделал он это машинально, так и не поняв, с кем столкнулся.
А затем из кабинета раздался мелодичный голос эльфа:
— Профессор Савард, вы ко мне? Зайдите. Остальных прошу разойтись. Завтра я проведу собрание и разъясню всем непонятливым, как мы дальше будем жить.
Вер, довольный, прошел через волнующуюся толпу профессуры в кабинет, закрыл за собой дверь и тут же наложил на нее защиту от прослушки. Она здесь и раньше стояла, но Марульф явно снес заклинание, чтобы сделать всех преподавателей свидетелями своих стычек с новым ректором. Герулен церемонно поблагодарил:
— Спасибо, а то мне уже надоело сидеть тут как на сцене. Никогда не думал, что Марульф Лингеи такой дурак!
— Мар не дурак, — заступился Савард за друга, — он просто в растерянности. Ему кажется, что его предали. Он не понимает, что вы играете на его стороне.
Герулен саркастически хмыкнул и перевел разговор:
— Я еще не поблагодарил за то, что здесь оказался. Никогда не думал, что это скажу, но вот говорю: спасибо, Эверард Савард, за самую большую мою удачу за последние триста лет! Наконец-то мне снова интересно жить!
Савард поинтересовался:
— А то, что все вокруг вас ненавидят и ругаются, это как?
— Это стимулирует. Сидя на задворках домика Алессы и Мила, я чувствовал, что время мое ушло безвозвратно. От меня ничего не зависело. А сейчас… Столько эмоций! Страсти кипят! А главное, я могу сделать нечто, изменить ситуацию, от меня зависят жизни и судьбы. Мне есть зачем жить.
Савард в душе порадовался, что нынешняя активность эльфа его лично не затрагивает. Герулен же продолжал развивать свои мысли:
