Ольга Шевлягина - перекрёсток
— А, ну, отстаньте от него!
Парни обернулись, чтобы узнать, кто решил заступиться за слизеринца.
— Поттер, ты заболел?
Джеймс узнал Свенсена с шестого курса Хаффлпаффа, двух других по именам он не знал.
— Чего вы к нему прицепились?
— С каких это пор гриффиндорцы заступаются за слизеринцев? — осведомился парень с Рейвенкло.
— Это же Поттер, он у нас фанат Слизерина, — хмыкнул Свенсен, бросив взгляд на стоявшего у входа в подземелье Малфоя. — Иди отсюда, без тебя разберемся…
— Отставьте его, я сказал, — Джеймс шагнул к первокурснику и взял его за плечо. Мальчишка испуганно взглянул на еще одного мучителя. — Что он вам сделал?
— Это Бэнджамин Яксли, — сказал третий парень, словно это все объясняло. — Знаешь, кто такой был Яксли?
Джеймс кивнул, все еще чуть заслоняя собой слизеринца:
— И что? Однофамилец. Яксли погиб много лет назад.
— А он его племянник.
Джеймс только тут заметил странный блеск в глазах одного из рейвенкловцев. Черт, как же его фамилия?
— И что? Он-то в чем виноват?
— В том, что он Яксли!
— Ну, тогда вам стоит еще обратить внимание на Малфоя, Забини, Эйвери, — Джеймс смотрел в лихорадочные глаза старшекурсника. Прошло же семнадцать лет, какая теперь разница, кто кому приходится родственником?
— Яксли убил моих родителей, — рейвенкловец зло посмотрел на маленького слизеринца.
— И моего отца, — добавил Свенсен.
Джеймс с презрением взглянул на старшекурсников:
— Тогда почему Тедди Люпин не ищет родственников Долохова и Беллатрисы Лестрейндж? Почему профессор Лонгботтом никого не преследует, хотя его родители тоже пострадали? Почему мой отец не истребляет Блэков и Лестрейнджей за своего крестного? Не ищет родственников того, кто продал его маму и папу Волан-де-Морту?
Парни тупо таращились на гриффиндорца. Джеймс взял маленького Яксли за плечо и толкнул вперед. Старшекурсники расступились, пропуская их.
Малфой все еще стоял у своих подземелий. Первокурсник вырвался из рук Джеймса и кинулся вниз по ступеням, видимо, чтобы спрятаться в гостиной Слизерина.
— Поттер…
— Мог бы и помочь, — буркнул Джеймс, глядя, как трое парней поднимаются по лестнице, иногда оглядываясь. — Он, кстати, твой брат по разуму…
— Я тебе уже говорил, что бескорыстная помощь другим людям никогда не приносит ничего хорошего, — пожал плечами Скорпиус. — Благими намерениями устлана дорога в ад, запомни.
— Это чушь! Это правила тех, Пожирателей Смерти, — возразил гриффиндорец, впервые глядя на друга жесткими глазами.
— Пусть мальчишка учится бороться, потому что жизнь любого из нас, из тех, кто носит фамилию Пожирателей, это борьба, — ледяные глаза смотрели на Джеймса. — Это ты, Поттер, можешь себе позволить жить просто так, зная, что одна твоя фамилия создаст тебе защиту и уважение… А этот теперь запомнит, что ему придется царапаться и огрызаться, чтобы его приняли в этом обществе поклонников Гарри Поттера и его друзей…
— Это ложь.
— Ты сам себе не веришь, — горько заметил Малфой, отступая. — Ты не всегда будешь рядом, чтобы защитить его. А вот таких вот, как эти, — Скорпиус кивнул на лестницу, по которой ушли старшекурсники, — очень много. И по их мнению — мнению большинства — мы должны платить за ошибки наших родных.
— Чушь!
— Поттер, ты же сам — наглядный тому пример! — разозлился Малфой. — Разве не ты первый объявил меня вне законов морали и справедливости только потому, что я Малфой? И таких, как ты и те придурки, полно. Так что не надо мерить нас своей моралью!
Джеймс пристально смотрел на бледного сильнее обычного Скорпиуса.
— Все равно ты не прав, — тихо проговорил Джеймс. — И все равно я и в следующий раз заступлюсь! Потому что только так можно залечить раны, нанесенные войной. Хотя бы те, которые еще можно вылечить…
— Поттер…
— Так говорит мой папа. А он-то больше всех остальных имеет право на то, чтобы мстить, — Джеймс пожал плечами. — Ведь наши родные сражались не за то, чтобы все повторилось…
— Смотря чьи родные…
— Малфой, — Джеймс взял свою метлу. — Если история повторится, где ты будешь? На чьей стороне?
Скорпиус тяжело поднял взгляд на друга, в глазах которого было странное понимание и сочувствие, которого никто и никогда ему не дарил. И ответ на этот тяжелый, нерешенный им еще вопрос — семья или совесть — пришел сам собой.
— Я буду рядом с тобой. На любой стороне.
Глава 5. Предсказанная смерть
— Поттер, чем ты занимаешься?
— Малфой, а тебе зачем?
Мальчишки стояли в коридоре возле кабинета Защиты от Темных Искусств, чуть в стороне от однокурсников. За окном третий день шел дождь, ветер бился о стекла, у всех было отвратительное настроение из-за того, что приходилось сидеть в помещении, но только не у двух друзей.
— Затем, что пытаюсь понять, не воспален ли твой мозг…
— А есть симптомы?
— Ну, если посмотреть со стороны на то, как ты мажешь руку кетчупом и улыбаешься, будто тебя приласкала вейла… — Малфой засунул руки в карманы. — Ты чем вообще занимаешься?
— На что похоже? — Джеймс помахал перед носом друга запачканную кетчупом ладонь.
— На сырое мясо в соусе, готовое к приготовлению? — предположил Скорпиус, посылая расчетливый взгляд в сторону Эммы Томас и ее гриффиндорских подружек. Девчонка опять покраснела и отвернулась. Весело жить…
— На кровь не похоже? — чуть расстроившись, спросил Джеймс, доставая порядком перемазанный уже кетчупом платок.
— Поттер, зачем тебе кровь?
— Не знаю, я еще не придумал, — пожал плечами гриффиндорец, пряча в рюкзак бутылочку, что стянул из Большого зала.
— Гениально, — фыркнул Скорпиус, надеясь, что Поттер разольет кетчуп прямо в рюкзаке.
Открылась дверь в класс, и третьекурсники стали медленно заходить.
— Опа, у нас сегодня чаепитие? — Малфой остановился в дверях, глядя на сдвинутые к стенам парты. У стола Фауста стоял сундук — совершенно инородное здесь тело.
— Может, не чай? — с надеждой спросил Джеймс, подталкивая друга вперед.
— Тихо. Сумки на парты. Встаньте передо мной, — профессор Фауст подошел к сундуку, доставая палочку из своей черной с красной вышивкой мантии. Студенты послушно выполнили все указания, не желая нарываться на очередные вычеты баллов. Джеймс с интересом смотрел на сундук, который, кажется, был скорее жив, чем мертв…
— Как думаешь, что там? — шепнул Скорпиус, наклонившись к другу.
— Думаю, Фауст нам сейчас расскажет, — улыбнулся Джеймс.
— Тихо! Сегодня — практическое занятие, — профессор Защиты достал палочку. — В сундуке тот, кого никто и никогда не видел в его истинном обличье. Итак?
— Боггарт! — сам от себя не ожидая, ответил Джеймс, пока Графф и Забини тянули руки.
— Дальше, мистер Поттер.
— Ну, боггарт сидит себе в темных углах, пока не найдет себе жертву. Тогда он принимает какой-нибудь особо жуткий вид, чтобы у жертвы случился нервный припадок, вплоть до эпилепсии…
— Если бы я лекции вам читал так, как мистер Поттер, мы все уже давно бы деградировали, — прервал гриффиндорца Фауст. — Если перевести на общепонятный язык…
— Что я непонятного сказал? — возмутился Джеймс шепотом. Малфой усмехнулся.
— Итак, решите, чего вы боитесь больше всего. Это первое, — Фауст, как обычно, не растрачивал время на пустяки. — Второе: придумайте, что бы могло всех нас рассмешить. Третье: достаньте палочку, взмахните и четко произнесите «Ридикулус». Пять минут на подготовку…
Джеймс и Скорпиус переглянулись, пытаясь аврально решить, чего же каждый из них больше всего боится.
— Что Альбус заберется в мою комнату и измажет все шоколадом, — изрек гриффиндорец.
— Что меня посадят на молочную диету, — ответил Скорпиус.
— Без разговоров! — Фауст сверкнул глазами, глядя на двух друзей. — Я должен слышать лишь одно слово: «Ридикулус»…
Мальчики опять переглянулись. Вокруг однокурсники стояли с сосредоточенными лицами и напряженно сжатыми губами. Кажется, только они двое не знали точно, чего именно боятся…
— Время истекло, встаньте в очередь. — Джеймс и Скорпиус тут же юркнули в самый конец, но Фауст, кажется, именно этого и ожидал. — Поттер, Малфой, в начало.
— Пудель, — злобно прошептал Джеймс, занимая место за Сюзанной Паттерсон.
— Начали, — профессор тут же сделал шаг от сундука и взмахом палочки открыл крышку. Тишина класса тут же была нарушена, потому что из сундука резким прыжком вырвался огромный волк-оборотень с окровавленной пастью. Девчонки завизжали, разбегаясь.
— Мисс Паттерсон, заклинание! — рыкнул Фауст, глядя, как зверь приближается к бледной, как смерть, девочке. Сюзанна боялась двинуться.
