Юлия Набокова - Легенда Лукоморья.
Леший ничего не ответил: он смотрел на липу с благоговением рыцаря, вернувшегося из похода на край света и заставшего свою возлюбленную еще более цветущей красавицей, чем прежде. Почувствовав себя третьей лишней, я отвернулась и огляделась по сторонам. Все вокруг цвело и дышало жизнью. По соседству с липой стояли наряженные в сережки молодые березки. В траве под ними вольготно расположились подберезовики. Неподалеку стройная рябинка пестрела оранжевыми гроздьями, а величественный крепкий дуб свысока взирал на ее кокетливую красоту.
Я обернулась к Лешему, но не посмела нарушить его идиллию. Он обнимал липу, крепко прижавшись к ней и словно желая слиться с ней воедино, а липа, казалось, склонила к нему ветви, нашептывая что-то ласковое. Я в смущении потупила глаза: показалось, что подглядела что-то интимное, сокровенное. Да уж, напрасно я любовалась красотой Лешего во время первой встречи и представляла на вкус его губы. Он не человек, а дух природы, и мир мы ощущаем совсем по-разному. Для него липа — возлюбленная, клен — лучший друг, а я для него — то же самое, что для меня какой-нибудь дуб. Я могу восхититься его мощными ветвями, его пышной листвой, отдохну в приятной тени, захвачу на память пару желудей. Но любить дуб? Желать его поцеловать? Это уже извращение.
— О чем задумалась? — окликнул меня звенящий голос Лешего.
— Да так,— смешалась я.
— Надо бы проверить, как дела у Водяного,— подал голос кот.
— Но сначала надо убедиться, что в лесу не осталось ни одной паутины,— заметила я.
— Их тут нет,— уверенно ответил Леший.
— По тебе видно,— добродушно ухмыльнулся Варфоломей.— Ты аж светишься в темноте.
И в самом деле — кожа Лешего мерцала в лунном свете, а глаза горели, как две звезды. Услышав слова кота, он улыбнулся и снова блеснул — на этот раз жемчугом зубов.
— Вашими стараниями. Я перед вами в неоплатном долгу…
— Да брось,— смущенно перебила его я. Перед глазами так и стояли два слившихся воедино силуэта — Лешего и липы. Только в тот момент я поняла, как сильно страдал Леший от болезни леса и как много для него значит благополучие его владений.— Я рада, что все хорошо.
— Яна, я тебе и Варфоломею обязан жизнью,— настаивал Леший.— И хочу отблагодарить вас чем могу...
Воображение мигом нарисовало выстроившиеся длинными рядами пни с медом, бересты с ягодами, лежащие кучками грибы и яблоки — чем еще Леший богат? И куда нам потом это богатство девать? Лучше сразу отказаться.
— Ну что ты! — быстро ответила я.— Нам ничего не надо! Леший в замешательстве взглянул на меня. Так, как будто никогда прежде от его даров не отказывались. И более того — выпрашивали их.
— Яна-а,— тихо промычал у ног Варфоломей.— Не отказывайся.
— Яна, я ценю твое бескорыстие,— справившись с удивлением, сказал Леший,— но позволь мне поблагодарить тебя и подарить одно...
— Не отказывайся,— проскулил кот.
Да зачем мне пень с медом?!
— Леший, не обижай нас,— еще более решительно возразила я.— Мы с котом тебе помогали, потому что по-другому не могли. И не надо нам никаких подарков!
Леший потрясенно хмыкнул:
— Что я вижу? Ты набиваешь цену? Хорошо, два... Варфоломей тихонько взвизгнул от восторга, но я не разделяла его радости. Два пня с медом? Спасибо, нетушки.
— Обижаешь, начальник! Не надо нам ничего!
Леший, пристально смотревший на меня все это время, вдруг хлопнул себя по бокам и звонко расхохотался.
— Уговорила. Три. Только в знак моей безграничной признательности и доверия к тебе. Уверен, ты распорядишься ими разумно.
Кот у моих ног, уже не таясь, попискивал от восторга.
— Ладно.— сдалась я.— Давай свой мед.
— Что? — Брови Лешего в изумлении взлетели вверх.
— А что там у тебя тогда? — насторожилась я.
— Яблоки, конечно.
— Яблоки? — разочарованно переспросила я. Ранетки, что ли? И куда мне их? Надо бы отказаться, пока не поздно. Я уже раскрыла рот, придумывая на ходу какой-нибудь приличный повод, но Леший меня опередил.
— Волшебные яблоки из заповедной рощи,— добавил он.
— Три! — восторженно пискнул кот.— Чур, одно мне.
— Варфоломей,— выпытывала я по дороге в заповедную рощу,— что это за яблоки? Молодильные?
— И это тоже.
— Что значит «и это»?
— Это значит, балда, что в роще растут одиннадцать волшебных яблонь. И каждая из них обладает своими свойствами. Есть яблоня молодости, яблоня вечной жизни, яблоня красоты, яблоня премудрости, яблоня здоровья, яблоня силы...
— А яблока волшебства там нету? — с надеждой поинтересовалась я.
— Говорю же, балда ты! — Кот закатил глаза.— Они все волшебные.
— да нет же! Мне нужно такое яблоко, которое мне магической силы придаст... Значит, мне нужно яблоко силы!
— Балда! Яблоко силы — оно тебя равной Илье, богатырю, сделает. Будешь бой-баба. Оно тебе надо?
— Не надо,— загрустила я.— Но я знаю, кто бы этому яблоку очень обрадовался! Кузя!
— Думай о себе, балда,— рявкнул кот.— Такой шанс раз в жизни дается.
— Сам же говорил, что надо меньше думать о себе, а больше — о пользе для людей, — напомнила я.
— Это когда кудесничаешь,— разъяснил кот.— А волшебные яблоки всякому Кузе не даются, их заслужить надобно. Так что думай хорошенько!
— Пришли,— объявил шедший впереди Леший, остановившись перед сплошной стеной деревьев. Но не успела я удивиться, как он отодвинул в сторону ветку клена, и дразняще запахло яблоками.
Вслед за Лешим мы юркнули в коридор между деревьями, скрывающими заповедную рощу от непосвященных, и попали в сказку.
Одиннадцать яблонь образовывали большой ровный круг и росли на достаточном удалении, чтобы не мешать друг другу.
При виде нас яблони встрепенулись, встряхнули тяжелые ветви, зазвенели серебристой в лунном свете листвой, приветствуя гостей.
— Пойдем, я вас познакомлю,— с нежностью произнес Леший и шагнул в круг.
Вопреки моим ожиданиям, на земле возле деревьев не было табличек с названием сорта. Да это было и не нужно. Каждая яблоня не была похожа на другую и являлась наглядной иллюстрацией своих волшебных свойств.
— Эта яблоня тебя вряд ли заинтересует. — Леший погладил кору ближайшей к нам яблони — высокой, кряжистой, с толстым стволом, за которым мог бы укрыться человек, с мощными ветвями, легко выдерживающими вес множества плодов.
Их вид меня разочаровал: и это — волшебные яблоки? Какие-то зеленые корявые яблоки из бабулькиного огорода. Ни тебе блестящей кожицы, ни идеально-ровной формы, ни аппетитного цвета. Яблоки «Голден» в магазине и то краше смотрятся.
— Это яблоня силы,— объяснил Леший.— Она дарует мощь и выносливость. Отведавший ее яблока станет величайшим богатырем в Лукоморье. Но тебе будет интереснее ее соседка. Здравствуй, красавица.— Леший ласково коснулся протянутой к нему зеленой ветки, потер желтый бочок медового яблочка. Это деревце было стройным и изящным, его кора была гладкой и золотистой, а яблочки — ровные, круглые, так и светились изнутри, будто солнце в себя впитали.— Это яблоня красоты,— представил Леший.— Девица, отведавшая ее яблочка, станет писаной красавицей.
— А почему только девица? — удивилась я, изучая траву под ногами. Странно, но в роще не было видно ни одного павшего яблока. Не иначе как волшебные яблоки падают только в руки заслужившего награду и только по велению Лешего.— Мужчинам их разве нельзя есть?
— Отчего же нельзя? — усмехнулся Леший.— Можно, только на моем веку желающих не находилось. Молодцы обычно выбирают яблоко силы.
Я смущенно отвернулась к следующей яблоне и замерла, не веря своим глазам. Дерево казалось сплошь вылитым из золота — от гладкого широкого ствола и ровных ветвей до каждого сверкающего листика, до каждого переливающегося яблочка. Яблок было немного — я насчитала только девять, — зато каждое из них было крупным, размером с Илюшин кулак.
— Яблоня богатства,— подойдя сзади, сказал Леший.— Тот, кто съест ее яблоко, навсегда забудет о нищете, будь он хоть последний бедняк.
Не удержавшись от соблазна, я дотронулась до золотой ветки и погладила мягкий листок — яблоня была живой, не железной.
— Берешь?
Рука сама потянулась к яблоку, но я покачала головой.
— Сначала покажи мне все.
Сейчас надо думать о том, как вытащить Ива из царской темницы. Золото — лишь один из способов. Золото способно раскрыть любые двери и закрыть глаза даже самым чутким стражам. Но не стоит спешить с выбором — сперва ознакомимся с полным ассортиментом.
— Что ж, идем.— Леший подвел меня к яблоне, возвышавшейся над остальными. Приглядевшись, я поняла, что дерево не было высоким, а росло на небольшом бугорке, который и приподнимал его над другими яблонями. Листва его в лунном свете казалась бронзовой, а разбросанные по ветвям яблоки мерцали, как медали.— Яблоня славы,— объявил Леший.— дарует почет, уважение и известность на все Лукоморье.
