Рэмси Кэмпбелл - Новый круг Лавкрафта
Энни фыркнула в ответ:
— Марио, ты ведешь себя, как твой прадедушка!
Но послушно обошла машину и выдала ему ключи, подождала, пока он усядется и дотянется до ее двери, чтобы открыть замок. Она откинулась в удобном эргономичном сиденье, пошарила в сумке с оптикой и достала очки-хамелеоны от Джерри Гарсия. Водрузила их на нос. Вечер выдался пасмурный и мокрый, линзы остались светлыми и прозрачными.
Марио переключился на пониженную передачу и плавно вывел «вольвушечку» с парковки, притормозил у знака «стоп» на выезде на улицу, а потом свернул на бульвар Сэра Фрэнсиса Дрейка и там уже переключил коробку на обычный режим: движение было не очень плотным, дождь сильным, впереди уже маячил съезд на шоссе.
Покосившись на свою спутницу, Марио заметил, что та активно роется в бардачке.
— Что ищем?
— Ты «Шептунов» вообще слышал?
— Только синглы, а что?
— Ну вот послушай тогда.
И Энни вытащила кассету из бардачка и уверенным движением вогнала ее в аудиосистему «Бендикс».
— Это их новый альбом. Называется «Ктулху». Папа домой принес — специально для меня. Это промокопия, альбом выйдет только на следующей неделе. Они поедут в рекламное турне с ним.
Марио покачал головой и объехал огромный «универсал»-«Олдсмобиль», занимавший весь ряд и половину бульвара.
— Автобус, блин, — пробормотал он.
Из четырех стереоколонок («Бозак», не фигня какая) послышалось журчание воды, поплескивающей на — что? Пристань? Нос катера? Постепенно звук нарастал, а с ним и сквозь него доносился невозможный, словно бы терменвоксовый стон арповского синтезатора, сменяемого глубоким, басовым гудением. Сначала Марио решил, что это ударник, а потом понял, что это басовые струны «Фендера».
— Ага, я узнал, — кивнул Марио.
И тут вступила вокалистка — послышался невероятный, нездешний женский голос, еще более нереальный в миксе наложенных треков, голос, прекрасно ему знакомый.
— «Перевозчик через Стикс», — сказал он. — Я это уже слышал — много раз причем.
— Знаю. Это главный хит альбома. Сингл выпустили еще месяц назад. А теперь они выпускают альбом и отправляются в турне. Мы прогнозируем ошеломительный успех. Сингл уже занял первые позиции во всех чартах…
— Энни, извини, но я ни фига не понимаю.
— Упс, прости. Это продюсерские дела. Папа много рассказывает о работе, а друзья у него в том же бизнесе. Короче, что я хочу сказать. «Шептуны» к концу года будут самой знаменитой группой в стране.
Марио задумчиво и неразборчиво побурчал в ответ. Беседа отвлекала его и от музыки, и от ведения машины — а оно требовало полного внимания. Прошлой осенью он умудрился помять бампер родительского «Аполло», и ему до сих пор высказывали свое «фэ» по поводу инцидента. И это при том, что его одноклассники давно наслаждались наличием собственного автотранспорта или по крайней мере гоняли на машинах предков. А он ездил на автобусе. Ну или набивался в попутчики, как сейчас.
Бульвар уходил в сторону, а он свернул на съезд к шоссе. Переключился сначала на третью передачу, потом, увидев, как оно на шоссе, на вторую. Впереди приключилась небольшая авария: «Плимут-Дастер» столкнулся с небольшим джипиком в веселую голубую крапинку — наверное, кто-то ехал домой со Стинсон-бич — и Марио быстро вывернул на шоссе, прямо в средний ряд и на полной скорости, и все за то короткое время, пока стереоколонки издавали согласный электронный вой, завершая очередной аккорд.
— Ух ты! — рассмеялась Энни.
— Слушай, — мрачно заметил Марио, не поддержав ее энтузиазма. — Рано радуешься. Мы еще интервью не взяли. Что, прямо больше никому они ничего во время концерта не скажут? Только нам?
— Угу.
Он недоверчиво покачал головой:
— А где, по-твоему, будет Вассерман? Его, что ли, не пустят? Ну или Фил Этвуд из «Экзаминера»? Он-то точно везде пролезет…
Шоссе закладывало пологие петли между холмами между Милл-Велли и Саусалито, вывернулось и рвануло через двойной туннель и потекло вниз по длинному спуску к мосту Золотые Ворота. Справа по-зимнему зеленые холмы затягивали полотнища пакостного тумана, которые ветры нагнали с океана и через долины Марина. Слева бесконечно тянулась огромная серая акватория залива, рябого от бьющих по воде миллиардов капель.
— Я же тебе говорила — они дают интервью по личной просьбе папы, — заметила Энни, и Марио встрепенулся.
— М-да. Нет, я просто немного удивился, вот и все. Хорошо, газеты их не устраивают, но почему бы не встретиться с кем-нибудь из «Роллинг-стоун». Там такие люди — дух захватывает! Бена Фонг-Торреса могли прислать, к примеру, а фотографом — Джина Маршалла или там Энни Лейбовиц. Или, опять же, того парня из «Рэмпартс», а Майкл Газарис бы снимал. Видела его фотографии Джаггера с последнего концерта «Роллингов»?
Ответа Энни он не расслышал — пришлось довольно резко притормозить перед будкой, где брали деньги за проезд по мосту. Потом он врубил первую передачу, резко стартовал и дальше уже меньше сорока пяти миль в час не ехал. Капли дождя стекали с лобового стекла. Надо же, еще и пяти вечера нет, а солнце уже село, небо серое в черноту, а мост освещают только здоровенные тыквенно-оранжевые, совершенно хеллоуинские по виду фонари.
Мост они проехали, не обменявшись более ни единым словом. В кассетнике все еще играл новый альбом «Шептунов». По капоту и крыше барабанили ледяные капли дождя, поскрипывали по лобовому стеклу «дворники», а новая резина Пирелли, которой щеголяла маленькая «Вольво», шелестела по мокрому асфальту.
Час пик, пятница — все едут с работы домой в пригороды. Из-за дождя пробок было больше, чем обычно, кругом гудели клаксоны. Марио плавно свернул с моста на Дойл-Драйв, удивленно присвистнув при виде встречного потока машин и автобусов — плотное движение этим вечером, ничего не скажешь. Они проехали мимо коринфских колонн фасада Дворца Изящных Искусств, вниз по страшной Ломбард-стрит, расцвеченной неоновыми вывесками мотелей и грязных заправок, и свернули на Филлмор.
Все стояли в очереди на светофор на Юнион-стрит. Со своего сиденья Энни показала на грязноватый магазинчик, который они только что проехали. Марио обернулся:
— Ты эту галантерейную лавочку имеешь в виду?
— А ты хоть знаешь, что здесь раньше было?
Марио отрицательно покачал головой.
— «Матрикс». Да-да, тот самый клуб. Папа говорит, что он меня водил туда, когда я была совсем маленькой. Я-то, конечно, ничего не помню. А ведь там все играли в свое время, все группы: «Аэроплейн», «Дорз», «Ворлокс», «Нью-Райдерз» — все, короче. Но это было давно, еще когда все хипповали и ходили на демонстрации против вьетнамской войны.
— Вон там? Где ж там клубу поместиться? — изумился Марио, а потом быстро поехал через Юнион вслед за «Порше-914». «Порш» быстренько запарковался, а Марио погнал вверх по улице.
— Там же сесть негде, как они там деньги зарабатывали?
— Я сама в шоке. А папа говорит, что тогда были другие времена — мир, дружба, жвачка и все такое. Все добрые, милые и чуть ли не святые.
— Ну-ну. На «Шептунов» его посмотри — те еще святые. Или теперь все не так, как в прежние времена?
— He-а, не так, — засмеялась Энни. — Эти прям в золоте купаются. Папа сказал, что лейбл им выплатил некислый аванс, плюс они еще нормально так зарабатывают концертами и телепрограммами. Раньше-то по телику рок-группы не показывали — ну, конечно, если ты не Элвис и не «Битлз» в гостях у Эда Салливана.
— Кто такой Эд Салливан? — мрачно поинтересовался Марио.
— Был такой вроде ведущий, типа как Дик Кларк. Вроде как — я не помню.
— Понятно.
«Ктулху», новый альбом «Шептунов», вышел вполне в духе времени: необычно звучащие, тяжелые гитарные рифы и куча непонятных слов про какого-то Реаниматора. Энни вынула кассету из «Бендикса» и засунула туда первый альбом группы — «Анубис».
Элегантные белые фасады Пасифик-Хайтс постепенно уступали место ветхим и грязным многоквартирным домам: Филлмор-стрит проходила не только через дорогие и престижные районы, но и через гетто.
— Чего-то мне не по себе здесь, — пробормотал Марио.
Он, не отпуская руль, проверил, заперты ли дверцы машины.
Энни промолчала в ответ.
— Слушай, — не отставал Марио, — я понимаю, что ты в музыкальном бизнесе рубишь больше моего, но, если честно, может, ну его, это интервью? А, Энн?
Она упрямо помотала головой, еще больше растрепывая медно-рыжую шевелюру.
— Марио, тебе нужно быть более уверенным в себе. Я читала кучу твоих статей, и мы уже не первый раз в паре работаем. Давай, не грузись, все будет хорошо. Обещаю.
Он заметил парковочное место около заколоченной и заброшенной церкви на Саттер-стрит и заехал туда задом.
— Надеюсь, не угонят и не обворуют, — пробормотал он и полез за сиденья за своим «дипломатом» с диктофоном.
