Николай Туканов - «Дневник эльфийского сутенера»
— Люстра честно куплена у одного уважаемого коллекционера, — торопливо произнес Кархи.
Маг широко улыбнулся:
— Не сомневаюсь, что судья был бы не против, узнай он, что его люстра помогает изучению таких важных книг. Пусть она висит здесь и дальше. В этом я вижу особый философский намек. Пожалуй, я дам вам шанс найти украденный артефакт.
При этих словах Кархи отодвинул стул возле мага и пригласил его сесть. Остальные тоже расселись вокруг стола. Кархи жестом опытного фокусника извлек четыре бокала и бутылку «Утренней звезды».
— За успех в нашем деле! — провозгласил гоблин. Маг, забавляясь ситуацией, когда ректор Магической Академии распивает вино в компании тролля и гоблина, молча опустошил бокал, наслаждаясь неповторимым вкусом. Зариэль, которая все это время молчала, допила бокал вина, повернулась к Урр-Баху и сказала:
— Мохнатый, я рада, что у тебя такой друг!
— А у тебя есть мы, — не раздумывая, ответил Урр-Бах.
— За дружбу можно выпить что-нибудь и подешевле! — всполошился Кархи, убирая бутылку в шкаф за спиной. — Хотелось бы, господин Сертоний, уточнить детали похищения.
— И что это за артефакт такой, Малой Справедливости? — добавил тролль.
— К сожалению, у меня запланирована важная встреча с высшими сановниками королевства и сейчас я не могу у вас больше задерживаться. Предлагаю встретиться вновь через несколько дней. Газетчики совсем не вовремя осложнили мне жизнь. Мой слуга сообщит вам точное время моего визита. Сейчас мне пора ехать. Зариэль, ты со мной?
— Я, пожалуй, задержусь, — улыбнулась эльфийка. — Хочу осмотреть башню получше, чтобы было о чем рассказывать. Мальчики, а с призраком меня не познакомите?
— Давай как-нибудь потом, — предложил Урр-Бах. — Для начала нам самим надо узнать его поближе, чтобы он привык к нам, а то как бы чего не вышло. Он ведь больше ста лет женщин не видел. Господин магистр, вас не сильно затруднит, если в качестве аванса вы дадите нам старые номера «Проблем теоретической магии»? Господину Клурту они пришлись по вкусу.
— Он до сих пор интересуется магией? Удивительно! — Сертоний приподнял бровь. — Хорошо, мой слуга завтра принесет подшивку за этот и два прошлых года. Все равно этот журнал мало кто читает даже среди магов. Теория сейчас не в чести: всем подавай быстрый результат и чтобы обязательно денежный. Чистая наука в запущении. Скоро одни призраки будут ею интересоваться. За сим я с вами прощаюсь.
— Я провожу вас, — Кархи выскочил из-за стола и проводил магистра до кареты. Потом вернулся к друзьям.
Сертоний по пути в королевский дворец обдумывал доклад о ходе расследования и нет-нет, да возвращался к новым знакомым. Если правильно использовать эти слабые фигуры на том полном неожиданностей политическом поле, то можно выявить сильные фигуры у противника. Магистр не сомневался, что кража артефакта — лишь цепь в сложной многоходовой игре, целью которой было сместить его с должности ректора Академии, которую он занимал одиннадцатый год. Грызня между магами была обычным делом. Приходилось охранять свои разработки от беспринципных коллег, тщательно отбирать учеников, чтобы ненароком не заполучить шпиона и множество других вещей, которые показывают магов не с лучшей стороны.
Сертоний тщательно следил за своей репутацией, не сомневаясь, что каждый его промах будет подробно записан и задокументирован, чтобы в нужное время использовать против него. Кража из академического музея ценного, но бесполезного артефакта застала его врасплох. Атаки с этой стороны он не ожидал, полностью доверяя своему первому ученику, который являлся хранителем музея и библиотеки. Его дотошность и суровость стали притчей во языцех у студентов и молодых магов. Рамсей не боялся отчитать и магистров, если те не очень трепетно держали в руках ценные книги. И именно с этой стороны неприятель нанес ему удар, одновременно скомпрометировав его и Рамсея. Требовалось незамедлительно выявить соперника, но кража была совершена действительно мастерски. Чувствовалась тщательное планирование и подготовка. Воры не оставили абсолютно никаких следов. Ни одно из охранных заклинаний не сработало, будучи надежно обезврежено. А ведь ставили защиту отнюдь не зеленые выпускники, а опытные мастера и даже магистры!
Когда нечем ответить, нужно использовать что есть. Сертоний собирался пустить в ход гоблина и тролля. Артефакт они не найдут, да это и не важно. Главное, чтобы они порвали как можно больше паутинок противника, привлекли его внимание, а уж Сертоний сам выследит неведомого соперника. В конце концов, должность ректора он получил только благодаря своей хватке и уму.
Маг еще раз вспомнил про хитрый водонапорный механизм и усмехнулся: кому-то предстояло здорово поломать голову, чтобы найти логику в действиях этой парочки. А он позаботится о тех, кто попытается убрать с игровой доски его пехотинцев.
Эпилог
Посол Луфарды, находясь в своем рабочем кабинете, нервно смотрел, как его собеседник дегустирует «Лесной ручей» тридцатилетней выдержки. Личный посланник монарха небольшого, но весьма склочного государства поднял на посла выцветшие серые глаза и сказал:
— Отличное вино у вас, господин Дормез! Вы всегда славились умением наливать его нужным людям, и не только им. Наш король очень надеется, что вы выполните его задание и отыщете этот дневник. Восточная Ветвь упорно не хочет сотрудничать с нами и уступить нам Тиршельский перешеек и Сосновый полуостров. Не мне вам объяснять, как нам важен выход к Коралловому морю.
— Разумеется, я вас понимаю, господин граф, но вы же знаете, что эльфы ни за что не позволят нам присоединить эти земли. Никто не желает, чтобы Сиркийское герцогство стало нашей провинцией.
— Вот поэтому наш король и возлагает особые надежды на ваш опыт и ум. Обязательно нужно разыскать дневник отца этого эльфийского засранца. Тогда он станет куда сговорчивей, зная, что трон под ним висит на мемуарах его отца — сутенера. И только от нас зависит, узнают об этом другие эльфийские Дома или нет.
— Приложу все силы, — в очередной раз пообещал Дормез. — Но вы понимаете, что для этого потребуется очень много золота. В Эркалоне никто не говорит без денег.
— Как и везде, — усмехнулся граф. — Денег не жалейте! Я привез достаточно, чтобы купить с потрохами половину Эркалона.
Посол тихо вздохнул, поражаясь наивности всесильного посланника. Из двадцати тысяч золотых треть должна была уже послезавтра уйти на оплату карточных долгов самого Дормеза. Еще треть нужно было отложить на старость — годы шли и отставка была не за горами (всего лишь каких-то пять-десять лет, если ему не отсекут голову за какую-нибудь невольную провинность). Искать чудовищный компромат на владыку Восточной Ветви, имея на руках жалкие несколько тысяч монет, было очень самонадеянно. Но требовались активные действия. Дормез полагал, что помимо дневника можно найти еще какие-нибудь факты из жизни основателя новой эльфийской династии. На крайний случай у посла был на примете эльфик, весьма похожий на профиль царствующего эльфа. А как делать признательные завещания, посол знал не понаслышке, гражданская война в соседней Фиоле разгорелась не без его участия.
Высокий статный эльф с переливающейся от драгоценных камней короной на голове, не скрывая злости, громко выругался. Склонившийся перед ним начальник Ручья Слов и Тайн виновато опустил голову.
— Полтора года ты никак не найдешь этот проклятый дневник, Вормитир'элир! Мое терпение кончается.
— Мы работаем днем и ночью, — глухо ответил главный разведчик Восточной Ветви. — Круг поисков постепенно сужается. Осмелюсь доложить, ваше величество, что моими агентами вычеркнуты из списка еще три мандолины. Мы не можем начать грабить всех владельцев ситариэлей. Эркалонцы начнут задавать себе вопросы. Терпеливая и упорная работа непременно даст свои плоды, ваше величество. Ожидание томительно, но необходимо.
— Единственное, что удерживает меня от того, чтобы отправить тебя в Небесный Лес, это то, что ты также заинтересован найти этот дневник. Позор ляжет на весь наш род, а тебе, кузен, достанется лишь ненамного меньше, чем мне.
— Я помню об этом каждый миг, — прошелестел эльф. — Терпение — это наше единственное оружие. И конечно, золото.
— Я прочитал твой отчет и велел казначею выдать тебе еще сорок тысяч эркалонов. Это будет в последний раз. Мне доложили, что кое-кто из Дома Звонкого Водопада заинтересовался непонятными расходами. Не удивлюсь, что об этом известно и другим Домам. Такие деньги скрыть невозможно. Поторопись, Вормитир'элир! — повысил голос король. — Мне нужен этот дневник. Если я не получу его, то мне проще объявить войну Эркалону и спалить к Рхызу этот город вместе со всеми мандолинами. Ни один разумный эльф, да что эльф, даже укуренный гоблин, не догадается спрятать величайшую тайну рода в мандолине. Лучше бы мой отец вообще не умел писать — для его задания это было совсем не обязательно!
