Юлия Набокова - Легенда Лукоморья.
— Ой, батюшки! Кто здесь?
— Да нет никого,— успокоил ее Игнат.— Крыса, поди, пробежала.
Лично меня упоминание крысы в подобных обстоятельствах заставило бы быстро вскочить с постели и сделать ноги. Но у белобрысой няньки за годы жизни в Лукоморье, видимо, выработался иммунитет на крыс. И вместо того, чтобы бежать куда подальше, она с еще большим пылом набросилась на привлекательного хозяина.
А я стала мучительно соображать: что лучше — выпрыгнуть из сундука, напугав голубков, но при этом успеть скрыться от Забавы, которая с минуты на минуту коршуном влетит сюда, или переждать бурю в сундуке, надеясь, что, пока Забава будет гонять по опочивальне любовницу мужа, меня не обнаружат? Решив рискнуть, я уже было собралась с духом, чтобы выскочить из сундука, как чертик из табакерки, как вдруг сундук подпрыгнул на добрых полметра. Это Забава, пышущая негодованием, ворвалась в горницу.
— ГДЕ ОНА?
Казалось, у меня над головой ревет бизон. Даже уши заложило, поэтому я не сразу сообразила, что значит ее «где».
— Куды полюбовницу спрятал? А ну говори, не то козленочком станешь! — бесновалась Забава.
— Все-то тебе, любушка, какие-то страсти чудятся,— с укором в голосе отвечал Игнат.— А ведь тебе волноваться вредно, милая. Себя не жалеешь, так о дитятке подумай.
— То-то ты много о нем думаешь, обжимаясь с чужой девкой,— зло расхохоталась Забава.— А ну говори, где она! Убью мерзавку!
А вот интересно, в самом деле, где же она? В комнате-то и спрятаться негде, разве что... под кроватью!
— В сундуке,— прозвучал насмешливый голос Игната, заставив меня похолодеть.— Где ж ей еще быть-то?
Рядом что-то грохнуло.
— Издеваешься? — прорычала Забава.
— Что ты, любушка! Разве ж в этом кто уместится? Ты в большом погляди,— посоветовал Игнат.
И не успела я сообразить, чем мне это грозит, как крышка сундука отлетела вверх и надо мной нависла багровая от гнева Забава.
— Ты? — проревела она, в изумлении отступая на шаг назад и хватаясь руками за огромный живот.
— Ты кто?! — ошеломленно вытаращился на меня Игнат.
— Ты только не волнуйся,— пролепетала я, вылезая из сундука и обращаясь к Забаве.— Я сейчас все объясню.
— Это лишнее, — сузив глаза, прошипела чародейка и, выкинув руку вперед, крепко схватила меня за горло.— Я так и думала, неспроста ты тогда в терем явилась и все тут выведывала-вынюхивала. Вот оно что, выходит. Искала, как к моему Игнату подобраться?!
Я хрипела и не могла выдавить ни слова в свое оправдание, Забава, вопя, продолжала придумывать доказательства моей вины, Игнат крутился вокруг нас, призывая жену не
волноваться и уверяя, что видит меня впервые в жизни. Забава ему не верила и продолжала кричать все громче и сжимать руку все сильнее. Вдруг она как-то глухо охнула, и хватка ослабла. Пользуясь шансом на спасение, я изо всех сил рванулась и отскочила к распахнутой двери. Из коридора к порогу метнулся Клепа и отчаянно замахал рукой:
— Сюда!
Недолго думая я выскочила за порог.
— Повитуху! — донесся мне вслед голос Игната.— Повитуху срочно!
Следуя за Клепой, я сбежала на первый этаж и нырнула в чуланчик, на который он указал.
— Жди меня здесь! — велел он и заторопился.— А я пока велю Устинье за повитухой послать.
Вскоре запыхавшийся домовенок вернулся, вскарабкался на сундук, на который я присела, и пристально уставился на меня.
— Рассказывай, зачем к Забаве в опочивальню полезла.
— Тебя искала,— чистосердечно призналась я.
— А просто позвать не могла? — Домовой с укоризной глянул на меня.— Сама погляди, до чего хозяйку довела. Хоть бы все благополучно разрешилось.
— Да я тут ни при чем,— выпалила в свое оправдание я,— Игнат какую-то белобрысую приволок, а я просто...
— Да знаю я! — махнул рукой Клепа.— Чай, подмечаю, что в моем доме делается. Да только Забава-то тебя застала. Ох, изведет она теперь тебя.— Он покачал головой.— И слушать ничего не станет. Хорошо еще, если с дитем все обойдется. А если нет? Житья она тебе не даст.
— А вот и не изведет — силы не хватит! — выпалила я.
— Не хватит, говоришь? — Клепа пристально глянул на меня.— Куды ж она подевается-то?
— Я ведь за помощью к тебе пришла. Вот какая беда с лесом и реками творится...
Я рассказала домовому про ловушки, расставленные Любавой по всему лесу и рекам, и про то, как чародейка угодила в свои же сети. Домовой, помрачнев, внимательно меня слушал и качал головой.
— И некому природу от напасти избавить,— закончила я.— Василиса пропала, у Коли сил не хватает, я вообще без капли магии. Вся надежда — на источник Агафьи. Если уж он не поможет паутину одолеть, то ничто больше не поможет.
Домовой молчал, в задумчивости хмуря брови и почесывая бороду.
— Ну что скажешь? — не выдержала я.
— Скажу, что дело темное. Непонятно, зачем это надобно Чернославу, если ты права?
— Сейчас не мотивы искать надо, а лес с реками спасать,— призвала я.— Из них каждую минуту жизнь уходит. Пока мы с тобой тут разговариваем, не одно дерево в лесу от чар погибло, не один родник пересох.
— Твоя правда,— встрепенулся Клепа.— Нельзя этого допустить.
— Так ты дашь источник Агафьи? — обрадовалась я.
— Дам,— решился домовой.— Агафья была бы рада сослужить добрую службу Лешему да Водяному. Вот только, — нахмурился он,— хватит ли на это волшебства? В источнике совсем мало света осталось.
— Будем надеяться, что хватит. Другого способа у нас все равно нет.
— Жди здесь,— велел он, спрыгивая с сундука.— Я скоро.
Клепа вернулся, таща на плече узелок. Ноша была велика для маленького домовенка, и тот успел запыхаться. Я подхватила узелок и удивилась — до чего же легкий. Торопливо развязала ситцевый платок и взяла в руки почти невесомый кусок слюды размером с кулак, подсвеченный изнутри тусклым огоньком…
— Это он? — не сдержала разочарования я.
— Видишь, во что он превратился? — горестно вздохнул домовой.— А когда-то он полыхал так, что глазам было больно глянуть. Все волшебство Забава на свои прихоти растратила.
Язычок пламени внутри камня взметнулся и подмигнул мне, как рубин на перстне Ива.
— Ничего,— ободренная этим знаком, успокоила я домового.— Надеюсь, и этого хватит.
— Уверена? — прищурился Клепа.— Ты что-нибудь чувствуешь?
Я покрутила камень в руках, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь призвать магию.
— Ничего,— с разочарованием признала я.
— Хорошо,— улыбнулся домовой.
— Что ж хорошего-то? — поразилась я.
— Значит, у тебя нет соблазна воспользоваться светочем в своих целях,— серьезно заметил Клепа.
— А моего честного слова тебе, значит, недостаточно? — обиделась я.
— Когда на кону такая сила, и про честь забыть можно,— серьезно заметил домовой.
— И что же теперь с ним делать? — Я в сомнениях покрутила камень в руках. Я-то надеялась, что светоч вернет мне силы, а уж я придумаю, как одолеть ловушки. Однако я по-прежнему была беспомощна, а магия была заперта в камне.
— А ничего с ним делать не надо, он сам все сделает,— подсказал Клепа.— Ты только донеси его до леса да до речек. Добрая волшба — она всегда найдет способ дурную одолеть.
— Что ж, попробую. Спасибо тебе, Клепа.
— Рано пока благодарить,— остановил меня домовой.— Вот когда уйдет напасть, тогда скажешь. Да не мне, а Агафье — ее это сила, ее добрые дела в камне собраны. Пойдем, провожу тебя до крыльца.
По терему разносились крики роженицы.
— А с ней,— я сжала светоч в узелке и подняла голову,— все в порядке будет? Ведь как только я унесу самоцвет, способности Забавы к магии ослабнут, и она не сможет помочь себе.
— Себе она завсегда поможет,— успокоил Клепа, настойчиво выпроваживая меня за порог.— А вот всякие глупости вроде тряпок-самотерок свою силу потеряют. Туда им и дорога.
На крыльце беспокойно метался Варфоломей.
— Вот ты где! — накинулся он на меня.— Ты почему без меня в терем пошла? Договаривались же!
Тут он увидел домового позади меня и округлил глаза:
— Так что, светоч у тебя?
Я показала узелок.
— Благодарю,— церемонно кивнул Варфоломей Клепе.
Тот махнул рукой и исчез.
С заднего двора донесся гул толпы.
— Все смотрят? — удивилась я.— Блюдце и без Забавы работает?
— Еще как работает! — заверил Варфоломей.— Ой, там такое показывали! Торговцы из Больших Бобров на ярмарку выехали, а сразу за селом на них разбойники напали…
Тут он запнулся и виновато отвел глаза.
— Вот где ты был, пока я Клепу по всему терему разыскивала? — укорила я.— Меня, между прочим, Забава в своей опочивальне застукала! А ты тем временем молоко лакал да глаза в блюдце пялил!
Кот с самым виноватым видом повесил мордочку и прижал ушки.
