Петрович и Серый в Иномирном легионе (СИ) - Алферова Наталья
Поужинали почти по-домашнему, сидя на скамье у родника. Петрович даже умудрился птицу дожарить до готовности, почти не подпалив. Не хватало соли, но и так в желудках разливалось блаженное тепло.
— Эх, здесь бы на скамье лечь, да холод от воды, — произнёс Петрович, потягиваясь. Остатки ужина, не очень большие, он завернул в лист «подорожника» и отнёс на камень, который очистил от золы.
— Я думал, мы у костра спать будем, — сказал Серый и, глянув на небо, сообщил: — Луна тут какая-то зеленоватая. Звёзды похожи на нормальные.
— Костёр может быть виден с тропы, мало ли кто здесь бродит, — произнёс Петрович. — Не замёрзнем, я сейчас травы натаскаю, около камня ляжем. Спать будем по очереди, часа по два. — Тут Петрович посмотрел на часы и довольно кивнул: — Идут. Командирские, противоударные. Младший внук в суп горячий их ронял, выдержали.
Пока натаскали травы, стемнело. Первым на пост заступал Петрович. Свои два часа Серый еле высидел, сначала вздрагивая от каждого шороха, затем клюя носом. Как только Петрович проснулся, Серый растянулся на куче травы и мгновенно отключился. Казалось, спал всего пару минут до того момента, как вновь наступила его очередь, но нет, оказалось два часа прошло.
— Пора, что ли? — зевая, спросил он.
— Посиди часок, потом меня разбудишь и ляжешь, перед рассветом самый сон, — почему-то шёпотом сказал Петрович, укладываясь на бок.
Он тоже быстро заснул, тихо похрапывая. Это похрапывание действовало успокаивающе, умиротворяюще. Серый и сам не заметил, как завалился под эльфийский бок и тоже заснул.
Проснулись, когда уже взошло солнце.
— Ой, прости, — виновато произнёс Серый, садясь.
— А я думал, вся эта бодяга приснилась, — пробормотал Петрович и ответил: — Ладно, живы и слава Богу. Кстати, а где наш завтрак?
Серый посмотрел на камень. А там было пусто: ни остатков гуся, ни листа подорожника, в который те были завёрнуты.
— Наверное, хищник какой стащил, — сказал он.
— Мелкий хищник, — уточнил Петрович.
— Почему мелкий? — удивился Серый.
— Потому что крупный предпочёл бы нас, а не кусочек птицы, — с видом знатока произнёс Петрович и добавил: — Пойду, прошвырнусь. Может, что съедобное приманю.
Он встал и отправился вдоль ручья, палку прихватил с собой. Сделав все утренние дела и умывшись, отправился обратно. Птиц не видел, да и рыба в ручье почему-то не водилась. «Ничего, подтянем пояски», — решил он. Уже на подходе к месту ночёвки Петрович услышал голоса. Серый с кем-то разговаривал. На всякий случай Петрович пригнулся, прячась за травой, и осторожно стал красться к полянке.
Неожиданно Серый крикнул:
— Что пристал, урод? Не знаю я, где второй! Меня из сетки здесь выкинуло, а его дальше поволокло.
Петрович присел и, отогнув широкий лист, выглянул из укрытия. Серый так и сидел около камня, опутанный мерцающей сетью. Перед ним стоял тот самый подросток в рваных джинсах из парка и держал в руках какой-то листок. Петрович, оценив расстояние до их похитителя, удобнее перехватил палку. «Кидать нельзя, этот покрупнее гуся будет», — решил он и остался выжидать подходящий для нападения момент.
Глава шестая. «Приют путника»
Долго ждать не пришлось. Похититель показал Серому листок и спросил:
— Ну, так что? Будешь подписывать?
Пленённый тролль продемонстрировал средний палец. Если не ругаться он Петровичу обещал, о жестах уговора не было. Подростку, похоже, знак оказался незнаком. Он расценил его как согласие и склонился, просовывая в ячейку сети листок и какую-то палочку, похоже, местный аналог ручки.
Петрович выскочил из укрытия, бесшумно, но быстро подобрался к похитителю и с размаха опустил тому на голову палку. Похититель рухнул на землю рядом с Серым. Одновременно с тролля спала сеть. Наверное, подросток ей как-то управлял.
— Т-ты его не убил? — осторожно спросил Серый отодвигаясь от поверженного врага.
Петрович перевернул противника, машинально отметив, что мальчишка вблизи выглядит старше, чем казался, ровесник Серого. Приложил пальцы к шее, там, где пульсировала сонная артерия, и ответил:
— Живучий, оклемается. Вон, даже кожу не рассёк, шишкой отделается.
После чего Петрович деловито обыскал похитителя и, обнаружив позвякивающий кошель, заглянул в него и сунул себе в карман.
— Это мародёрство, — сказал Серый, вставая.
— Это боевой трофей, салага. А как ты хотел выживать на вражеской территории? Что стоишь? Валим отсюда, а то очухается, опять бить придётся.
Эльф и тролль выскочили на тропинку и побежали.
— Петрович, — на бегу сказал Серый, — этот говорил, здесь рядом трактир с постоялым двором. Обещал меня там покормить, если контракт подпишу.
— Что за контракт? — обернулся Петрович, обогнавший напарника.
— Я не понял, этот объяснять совсем не умеет, — ответил Серый.
— Молодец, что не подписал, может, это договор на рабство. И да, — Петрович остановился и протянул руку. — Дай пять. Ты молорик, не сдал меня, да ещё нашёл способ предупредить. Наш человек. В смысле, тролль.
После крепкого рукопожатия напарники вновь побежали по тропинке, которая начала заметно расширяться. Вскоре и вовсе вывела на широкую дорогу. Петрович, благодаря острому эльфийскому зрению вовремя увидел двигающийся по дороге обоз и утащил напарника в кусты. Из зарослей подорожника, они, лёжа на животе, наблюдали необычную, как впрочем, и весь окружающий мир, картину.
По укатанной до состояния асфальта дороге двигались повозки, скрепленные между собой по три штуки, больше похожие на платформы, вот только вез их не паровоз, а крепкие лошади, по четыре в одной упряжке. На платформах возвышались большие клетки, накрытые плотной тканью. Сопровождали обоз военные в тёмно-зелёной форме, с мечами за спиной и ножнами с кинжалами на поясе. На вид они не отличались от людей. А вот рядом с последней повозкой шёл тип, расу которого ни Петрович, ни Серый даже и не попытались угадать. Высокий, в кожаном костюме зеленовато-болотного цвета, с зелёными волосами, стоящими в виде панковского начёса, на щеках и шее имелась блестящая на солнцах татуировка в виде чешуи.
Поравнявшись с укрытием попаданцев, чешуйчатый тип повернул голову. Ноздри плоского носа затрепетали, глаза сверкнули зелёным огнём, словно сканируя местность. Сделав какие-то выводы после сканирования, чешуйчатый равнодушно отвернулся, следуя дальше.
— Готов поспорить, этот змей нас засёк, — шепнул Петрович, когда последние повозки скрылись из виду. — Не расценил, как опасность. Похоже, кроме того пацана с сетью, нас никто не ловит.
После этих слов Петрович поднялся, машинально отряхиваясь. Пыль и мусор в виде листочков и веток он стряхнул, а вот футболка и джинсы, после вчерашнего и сегодняшнего лежания в траве выглядели камуфляжем.
— Куда идём? — спросил Серый, поднимаясь.
— Туда, — указал Петрович направление в сторону, противоположную той, в которую следовали военные. — Идём по дороге. И вид понаглее. В кусты не шарахаемся. Может, за местных сойдём.
Серый послушно кивнул, выбираясь из зарослей на дорогу и тоже отряхиваясь. Он и в своём-то мире не особо любил вылазки на природу. Выражение «постоялый двор» означало хоть минимальный, но комфорт, поэтому идти Серому было куда веселее, чем накануне. Хотя, скорее всего, он просто привык к выданному этим миром телу.
Трактир и впрямь оказался недалеко, через пятнадцать минут — командирские часы Петровича показывали время чётко — напарники его заметили. Ошибиться было невозможно. Большой двухэтажный деревянный дом с кучей построек в огороженном невысоким забором дворе и вывеской: «Приют путника».
Это вывеска показала попаданцам, что знание письменности этот мир им тоже подогнал. А чтобы не оставалось сомнения в назначении дома, из двери трактира вышел человек, явно в подпитии. Шатаясь, он едва не упал со ступенек, выпрямился и, заметив Петровича и Серого, пробормотал:
