Крыса из нержавеющей стали (сборник) - Гарри Гаррисон
А чего тут было особенно соображать? Когда охранники откроют люк и вылезут на крышу, то меня обнаружат. Где тут спрячешься? На верху цистерны? Ну и что? Если они вылезут на крышу, то уж проверят все, нечего сомневаться. А что делать? Вниз не сиганешь, а так хоть остается слабенькая надежда. Вперед.
Легко сказать. Стенки цистерны были совершенно гладкими, а до верха было недостать. Я отошел, разбежался, прыгнул и уцепился за какую-то штуковину наверху. Попытался было ухватиться лучше, но пальцы разжались, и я рухнул вниз. Если этот грохот услышали внизу – я не удивлюсь. Надеюсь, что шмякнулся я над пустой камерой, а не над коридором.
«Что-то ты, парень, много думаешь и мало делаешь, – усовестил я себя. – Черт возьми, мне же надо туда залезть!»
Отошел к самому краю, несколько раз глубоко вздохнул и бросился вперед.
Разбег, толчок, прыжок и…
Правая рука ухватилась за железо. Ухватился левой и рванулся вверх. И, поцарапавшись о металл, влез на верх цистерны. Тьфу! В футе от моего лица валялась какая-то дохлая птица, причем ее мертвые глаза смотрели прямо на меня. Я попытался отодвинуться в сторону, но услышал, как крышка люка откинулась на крышу.
– Эй, подтолкни меня. Я застрял!
Это, похоже, были все те же толстячки-охранники, которых я заметил внизу. Опять вздохи и пыхтение – на крышу забирался второй.
– На кой черт мы сюда лезли, – заныл первый.
– Что значит «на кой»?! – возмутился его напарник. – Мы выполняем приказ, а это еще никому не повредило.
– Но люк был закрыт.
– Камера – тоже. Давай-ка, пошевеливайся.
Судя по звуку шагов, они обошли крышу и вернулись к люку.
– Нет его тут. Спрятаться тут негде. И за карнизом он не висит – я проверил.
– Тут еще одно место, где мы не смотрели.
И я почувствовал, как их глаза уперлись в меня. Сквозь металл. Сердце снова бешено заколотилось. Их шаги приближались, и в полном отчаянии я вцепился в поверхность цистерны.
– Не мог он туда залезть. Слишком высоко. Я даже до края не могу достать.
– Да ты и до своих шнурков не достанешь. Давай, помоги мне залезть. Поддержи меня снизу, тогда я дотянусь. Я взгляну только.
Да, он был совершенно прав. Один только взгляд. Что еще надо? Что я мог тут поделать?! Меня охватило полное безразличие. Я лежал, слушал их возню и переругивания, толстяк старательно пыхтел и, кажется, полз наверх. Вот в футе от моего лица появилась рука, и…
Сработало подсознание. Ей-богу, придумать такое я бы не смог. Рука самостоятельно дернулась и подтолкнула дохлую птицу под самые его пальцы.
Эффект был великолепен. Птица исчезла, зажатая в пальцах, внизу раздались чертыхания, визг и глухой удар.
– Что случилось?!
– Ох… я взялся, а тут… Да я же колено ушиб!
– Ну-ка, вставай. Обопрись об меня. Прыгай на здоровой…
Они медленно cпускались вниз, а я наслаждался покоем. Конечно, они могут вернуться, это исключить было нельзя, но первый раунд я по очкам выиграл.
А через какое-то время я понял, что выиграл и второй. На крышу никто больше лезть не собирался. Вскоре сирены замолкли, и все поиски сосредоточились во дворе.
Там орали, хлопали дверьми, рычали двигатели машин, машины трогались с места и уезжали. И уехали. Огни притушили – какая прелесть! Я почувствовал себя победителем и задремал. Но вскоре очнулся.
Болван! Каким победителем?! Тюрьма заперта наглухо. Не сомневайся, они вернутся и обшарят тут все закоулки. И сюда вернутся, можешь быть уверен, да еще и лестницу с собой прихватят.
М-да. Надо что-то делать. И я знал, что. Я знал, куда мне пойти. Есть одно местечко, где меня искать не станут.
Спустился в люк, прошел по затемненному коридору. Все уже снова лежали на койках, разве что кое-где слышно было обсуждение ночных событий. Я бесшумно спустился по лестнице и подошел к родной 567В. Бесшумно открыл и тихо прикрыл за собой дверь. Подошел к Вилли, почивавшему сном праведника.
Моя рука зажала ему рот, глаза парнишки моментально раскрылись, и я счел своим долгом обрисовать ему ситуацию:
– Видишь ли, ты зачем-то вызвал охрану и мне немножко помешал. Сейчас ты получишь то, что заслужил…
Он выгнулся изо всех сил, но тут же обмяк. И глаза прикрыл. Что это, я его укокошил?
Это было бы просто ужасно. Нет, живой, мерзавец, просто в обмороке – едва дышит. Я взял полотенце, смочил водой и приложил к его лицу…
А он очнулся и завизжал. Впрочем, его визг немедленно перешел в хрип – я полотенцем заткнул ему пасть.
– Не бойся, Вилли, я человек добрый. Тебе повезло. Я не буду тебя убивать.
Похоже, мой шепот его успокоил. Во всяком случае, дрожать он перестал.
– Если, конечно, ты мне поможешь. Отвечай-ка: в какой камере Стинджер? Готов? Кивни головой. Отлично. Я снимаю полотенце. Но если вякнешь – задушу. Валяй.
– … 231В…
На нашем этаже, очаровательно. Так, а полотенце надо положить на место, соседушке в пасть. Положил. И надавил на одну такую жилочку за его ухом. Шесть секунд – обморок, десять – с приветом. Вилли дернулся и обмяк. Я досчитал до семи и отпустил палец. Я, в общем, человек добрый.
Вытащил изо рта Вилли полотенце и вытер им руки. Нашарил на полу башмаки и обулся. Так, еще одну рубашку и куртку. Выпил не меньше литра воды и почувствовал, что готов сразиться с кем угодно. На прощание прихватил с кроватей одеяла и сунул их под мышку.
Тихонько, на цыпочках я проскользнул к камере Стинджера. Чувствовал я себя просто прекрасно – свободным и неуловимым. Конечно, это было легкомысленно и глуповато, зато приятно. Дверь 231В распахнулась без труда, а Стинджер открыл глаза, едва я тронул его за плечо.
– Одевайся, – тихонько сказал я. – Нам пора.
Какой молодец – больше ему ничего объяснять не потребовалось. Не задавая вопросов, он натянул одежду и башмаки, а я в это время прихватил его одеяла.
– Нам понадобятся еще, как минимум, два.
– Прихвачу у Эдди.
– А он не проснется?
– Я прослежу, чтобы он снова заснул.
Послышался приглушенный вопрос, а затем глухой удар. Эдди, значит, снова уснул, и Стинджер присоединился ко мне с одеялами.
– Значит, так, – сообщил я ему, выходя из
