Анастасия Завозова - Таран и Недобитый Скальд
Шериф лично препроводил меня в камеру, при этом уверяя, что моим делом они займутся тотчас же и что он абсолютно уверен, что я не имею к бандюгам никакого отношения. “Но таков порядок, дорогая мисстрис Уэрч…” Обожаю юристов! Они все такие порядочные! Порядочный мой, однако, не забыл приставить к моей камере откормленного качка в тужурке и с мечом наголо. Я немножко построила ему глазки, но делать это через прутья решетки было утомительно, поэтому я бросила это занятие.
За себя я особо не переживала. Вряд ли в Англии, пусть даже средневековой, было принято вешать без суда и следствия. Ничего, скоро разберутся во всем, докажут, что я — Ангелика Уэрч, и выпустят меня отсюда с извинениями. Я надеюсь…
В углу что-то заискрилось как испорченная розетка, и из кирпичей высунулся Ула с мрачным личиком.
— Ну что, опять влипла, попрыгушка? — это мне вместо приветствия. — Че я с тобой делать-то буду?!
— Поздняк метаться! — философски отозвалась я. — Подумаешь, посижу тут пару-тройку денечков…
Дух, кажется захлебнулся. Или поперхнулся. В общем, не знаю, что с ним случилось, но странный горловой звук, который он издал, был очень похож на предсмертное бульканье водолаза, у которого внезапно кончился кислород.
— Какая тут, к чертям собачьим, прости, Господи, пара дней?! — тонко взвыл рыжий. — Нету у тебя этой пары дней! Тебе нужно поспеть в Бекгейт до того, как наемники Вустерского разнесут его, заранее прости, Господи, к чертовой матери! Штурм начнется через два дня, а тебе нужно еще успеть туда добраться!
Я поскребла макушку, потревожив заплесневелые остатки серого вещества в черепе. Та-ак, значит, через два дня от Бекгейта, где служит мой тутошний братец, останутся одни обгорелые кирпичики. Улу, кажется, заклинило на том, чтобы я непременно посмотрела, как этот самый Бекгейт будет полыхать ясным пламенем.
— А ты уверен, что нам нужен именно Бекгейт? — опять спросила я. — Смотри-ка, мы ведь сейчас тоже находимся в замке… Может, нам нужен именно этот замок?
— Напряги свое абстрактное мышление, ассоциативное воображение, остатки памяти и постарайся вспомнить, какой именно замок ты видела, — посоветовал мне Ула. — Он был одиноко стоящий или вместе с крепостной стеной?
— Как тучка одинок! — призналась я, как следует потревожив остатки памяти. — Значит, мы ошиблись адресом… Слушай, а может, так и должно быть? Может, мне не надо в этот Бекгейт?
— Если бы это была твоя обычная жизнь, я, может быть, и списал бы все на божественное Провидение, — огрызнулся Ула, — но с тех пор как твое ментальное тело отправилось летать по своим прошлым жизням, все пошло наперекосяк. Ты вот в компьютерах разбираешься, понимаешь, что такое — сбой в системе?
Я надулась:
— Это я, что ли, сбой? А в глаз?
Ула предусмотрительно впечатался в стену и оттуда наставительно заявил:
— Так называемый сбой в системе произошел не по твоей вине. Почти. В общем, долго объяснять. Если я скажу, что у чернявеньких из подземной канцелярии была плановая операция под кодовым названием “Маленькая пакость, но приятно!”, ты мне поверишь?
А что мне оставалось делать? Приходилось верить в подобную чушь. Все равно я уже успела понять, что от Улы толковых объяснений не дождешься. Прямо как один чувак из администрации нашего родного Семипендюринска, который постоянно за базар отвечает. Кажется, пресс-секретарь называется… Тот тоже выйдет к народу, старательно размажет слюни на сгущенке по тарелке с розовой каемкой, а что сказал, чего хотел — непонятно.
Пока я вспоминала родной город, Улик старательно морщил лоб, пытаясь придумать какой-нибудь выход. По удрученному личику Помощника было видно, что выход решительно отказывался находиться. Я предложила:
— Слушай, помнишь, ты говорил, что у меня в Хренофорде тетка живет?
— В Херефорде! — педантично поправил меня Ула.
— Ну и названьице! Прямо-таки город-побратим нашего Херсона, — съязвила я.
— Херсон уже не наш! — опять влез мой педант.
— Ну и х… хрен с ним! Вспомни про тетку! Может, она сможет меня освидетельствовать, то есть признать во мне родню?
— Я уже думал об этом, — вздохнул Ула, но, видишь ли, твоя тетка сразу после того, как отправила тебя домой, тоже уехала. Сейчас она в одном из своих дальних маноров. Манор — это поместье, — пояснил Ула. — Так что теперь до твоей тетки далеко, как до Оксфорда.
Я пожала плечами:
— Вот видишь, ничего нельзя поделать! Придется мне сидеть тут, пока шериф не пошлет кого-нибудь в Оксфорд. Кстати, я думала, что шерифами милиционеров только на Диком Западе называли. Это такие крутые дядьки со звездой, в шляпе и с кучей гонора…
Ула жалостливо глянул на необразованную меня, но оставил свое мнение о моем культурном и интеллектуальном уровне при себе. Вместо этого он мрачно произнес:
— Вернемся к нашему делу. Выход у тебя один — побег…
— Чего?! — завопила я. — Ты что, рыжий валенок, из меня рецидивистку со стажем хочешь сделать?! Тут люди ко мне со всей душой отнеслись, в отдельном номере устроили, обращались со мной как с законопослушной гражданкой, а я им такую свинью кину? Да если я отсюда сбегу, шериф всю легавку на ноги поставит, но меня не то что в Бекгейте, на приеме у папы римского сыщет!
Ула замахал мощными ручонками, очевидно призывая меня к порядку. И вправду, что-то я разоралась.
Даже качок, поставленный меня стеречь, заинтересовался, что происходит, и попытался просунуть башку между прутьями маленького окошечка в двери.
— Брысь отсюда! — прикрикнула я на сторожа. — Нечего к даме в номер без приглашения нос совать! Понторылой Варьке на толкучке нюхальник открутили!
— Че? — переспросил удивленный охранник.
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! — пояснила я раздраженно. — Не нервируй меня, сгинь отсюда!
Сторож, видно, решил, что имеет дело с буйнопомешанной, поэтому предпочел со мной не связываться и тихо отлипнуть от окошка. Я повернулась к хихикающему Уле и грозно вопросила:
— Что тут смешного? Ты бы лучше придумал, как мне отсюда выбраться, вместо того чтобы паскудно хихикать!
— Так я и придумал! Я отвлекаю охранника и краду у него ключи… Пока я буду таскать парня по всему замку, ты тихонько отсюда смоешься!
— Гениальный план! — проворчала я. — Первое место на конкурсе похитителей-дилетантов! Как это ты отвлечешь охранника? Да у него гены сторожевой овчарки! Пока я тут сижу, он даже пописать не отошел! Ну как, как ты его отвлечешь?
— Это мое дело, — буркнул Ула и почему-то густо покраснел. Почему — я поняла позже.
— Ладно, предположим, ты как-то отвлечешь этого предка Шварценеггера! Что ты имел в виду под славным словосочетанием “тихо смыться”? Как ты себе это представляешь на практике?
— А что тут сложного? — Ула опять растянулся в воздухе. — Сделаешь личико кирпичом, изобразишь из себя порядочную горожанку, пришедшую в замок по делам… В полдень сменилась охрана, на выходе тебя никто не признает.
Я подозрительно посмотрела на рыжего авантюриста. Как это у него все просто выходит! Легко сказать — сделай морду кирпичом, продефилируй мимо охраны с видом порядочной горожанки! Я еще не видела свое новое личико, тут у них с зеркалами напряженка, но была уверена, что порядочности в нем ни на грош. Если шериф предпочел все-таки задержать меня до выяснения всех обстоятельств, значит, по моей мордашке давно плачет стенд “Их разыскивает милиция” или, как это здесь называется, “Они не понравились шерифу”. В общем, что-то подсказывало мне, что полную законопослушность лучше всего изображать в камере в компании местного Ван Дамма. С другой стороны, я еще ни разу не сбегала из-под ареста. Правда, меня еще ни разу не арестовывали, но с моим бурным темпераментом у меня все еще впереди. А так хоть какой-то опыт буду иметь в подобных делах…
Я опять посмотрела на Улу. Рыжик, скрючив ноги по-турецки, висел в воздухе и старательно заполнял какой-то бланк, от усердия вывалив язык чуть ли не на плечо.
— Эй, скальд, ты там объяснительную пишешь? — поинтересовалась я.
— Заявку оформляю! — пропыхтел Ула, тоскливо выцарапывая какое-то чересчур длинное слово огрызком карандаша. — Этим бюрократам только подавай всякие квитанции…
В ответ на крамольные речи моего помощника прямо из воздуха высунулась светящаяся рука и укоризненно погрозила Уле пальцем. Скальд посинел и забормотал:
— Да я че… Я ниче… Молодцы, говорю, укрепляют вертикаль власти… С такими, как я, нужен жесткий диалог…
Рука благосклонно мотнулась пару раз, мол, молодец, пацан, соображаешь, и растаяла так же неожиданно, как и появилась.
— Начальство? — понимающе спросила я.
— Ох! — только и вздохнул Ула. Синюшный оттенок постепенно сходил с его скукоженного личика. Когда перестали трястись его руки, скальд опять взялся за несчастный бланк. Политая потом и слезами, бумажка выглядела так, будто ее на спор жевало стадо волкодавов.
