Лана Туулли - Алхимические хроники
— Верно, — мрачно соглашаюсь я. — Снисходя к смиренным просьбам подданных, король Блексмит Джонс разрешил использовать в обозначении гербовых мотивов разные оттенки серого… Но в Королевском Музее, как я уже упоминала, принято вдумчиво и серьезно подходить к комплектации экспозиции. Ладно, не будем привередничать. Вот тебе, — показываю я на развешенные по стенам гербы и флаги, — семь золотых пик герцогства Пелаверино, рог изобилия наших друзей, фносских кентавров, черный дракон Вечной Империи Ци, звезды и полумесяц Эль-Джалада, а это…
— Золотой дуб Кавладора!
— Молодец, твое высочество. Вернешься во дворец — разрешаю украсть пирожок из королевской кухни. Та-ак… — вдруг обнаружила я в своих музейных владениях новый экспонат. Подняла с подставки роскошно изданный том в полный пергаментный лист размером, толстенный, переплетенный в кожу прекрасной выделки. Переплет был черным, на верхней обложке в отблесках магического фонаря сверкал, подрагивая искусно выполненными золотыми листочками, кавладорский дуб, сияли золотые цепи… Я понюхала книгу, пытаясь догадаться, о чем она. — Почему не знаю? Кто посмел дополнить выставку и меня не известить?
— Это… вы позволите, госпожа Ядвига? — деликатно поднял руку, как на уроке, принц. Подошел поближе, прочитал первую страницу фолианта. — Это, наверное, обновленный Свод Законов и Уголовный Кодекс Кавладора.
— Нет, твое высочество, ты что-то путаешь. Уголовный кодекс — эта такая засаленная истрепанная грамотка, которой размахивают судебные приставы и полицейские, когда приходят кого-то арестовывать. У нее еще сургучная печать на шнурке болтается… — нахмурившись, припомнила я.
Мальчик преисполнился гордости:
— Вы, госпожа Ядвига, правы, так и было до последнего времени. Но мой папа, Гудеран Десятый, решил переработать кавладорское законодательство и вот результат его трудов. Промежуточный, — пояснил Арден. — Папа еще не уверен, что достиг должной степени совершенства…
— Бедное королевство! — фыркнула я, откладывая книгу, — Спорю на собственный хвост — сейчас все дружно бросятся в законопослушность! Кроме убежденных воров и не менее убежденных убийц, мошенников, разбойников и некромантов… Ну, следующая часть выставки тебе совершенно не интересна — парадные короны твоих родителей, скипетр, мантии, официальные портреты… — Я изучаю развешанные на стенах полотна. Мальчишка, правильно истолковав направление моего взгляда, подсказывает — видимо, думает, что я сама не догадаюсь:
— Это мои сестры, Анна и Дафна, это дядя Роскар, тетя Ангелика, а это я, — указывает Арден на серый квадрат, аккуратно выписанный на холсте в крайней правой золотой раме.
— Совершенно не похож. Художник плохой попался? Ксиприссионист? Или габстракционщик?
— Нет, — вздохнул Арден. — Это я сбежал, чтоб не сидеть, не позировать. Скучно стало…
— Мм… — глубокомысленно протянула я. — В следующий раз, как заскучаешь, советую забраться в лабораторию придворного мага. Поверь опытному охранному артеф… то есть, я хотела сказать, поверь опытному охраннику: нет ничего интереснее и замечательнее, чем пристальное вдумчивое знакомство с магическими эликсирами, артефактными заготовками и прочими волшебными штучками!
Ребенок мгновенно купился на фальшивый тон моей неискренней заботы. Он понурился, скривил губу, будто собираясь поплакаться, и произнес:
— Я бы рад… Но мэтр Фледегран и дедушка Аэлифарра, когда вдруг покидают Королевский Дворец по делам, всегда плотно запечатывают башню магов. После того случая с дядей Роскаром…
— Какого случая? Почему я не слышала подробностей? В каком зале выставили для всеобщего обозрения итоговое тело?
— Дядя Роскар, когда был маленьким — таким же, как я сейчас, — пробрался в лабораторию мэтра Фледеграна и выпил эликсир, который наш придворный маг готовил для дедушки Лорада.
— И что?
— Если бы эликсир выпил дедушка, — продолжает совсем по-взрослому, солидно, объяснять принц. — Он бы просто выздоровел — он тогда сильно простудился и кашлял. А Роскар и так здоровый был. И от этого эликсира начал усиленно расти. «Акселерировался», — по слогам произнес трудное слово мальчишка. — С тех пор дядя Роскар такой высокий, сильный и никогда не болеет…
Я зафыркала, сдерживая ехидный смешок.
— Раз уж мы заговорили о принце Роскаре, — я поманила принца за собой, выдержав паузу, чтоб он прочувствовал торжественность момента, распахнула двери и щелкнула рычажком на стене, включая магическую подсветку: — Па-бам!! Зал, посвященный рыцарству вообще и подвигам твоего дяди в частности.
— Ух ты!!! — восторженно завизжал Арден. Подбежал к изрубленному щиту, с которым принц Роскар сражался в последней заварушке с викингами; присвистнул, потеряв дар речи, при виде великолепной, оживленной магией, панорамы боя Роскара с фносскими гидрами… А уж охота Роскара на дракона — в пропорции один к ста, причем ящер дрожал крылышками и плевался натуральным огоньком, даже запах серы можно было учуять (если, конечно, у вас чутье, как у оборотня), — вызвала прямо-таки фейерверк счастливых эмоций!
Его любопытное высочество просто прилип к картинам, этюдам и наброскам, изображающим сцены рыцарских турниров, осторожно, думая, что я не замечу, провел пальчиком по оружию бывших чемпионов, разумеется, порезался…
Мгновением позже я насторожилась.
* * *Кажется, в соседнем зале разбилось окно.
Так, оставляем мальчика развлекаться с рыцарскими игрушками, а сами идём отрабатывать гордое звание ночного сторожа.
В зале современных Человеческих Искусств ветер свободно задувает в раскрытое окно. Я осторожно выглянула из-за угла: так и есть, нюх меня не обманул; в музей проникли посторонние. Два человека (кавладорцы — от них несёт обычным, в меру разбавленным талеринским пивом), с ними полугном (запах жителя Тривернских гор), подробно вспоминая родственников тех, кто построил такие неудобные окна в Королевском Музее, пробирались внутрь зала Современной Музыки. Я прокралась к ближайшему окну, прячась в тени, отбрасываемой гигантской арфой, и выглянула на залитую лунным светом улицу. Так: еще двое остались сторожить под окном.
Теперь нужно определить, каким оружием от грабителей пахнет?
У одного человека и полугнома ножи — не самого лучшего качества, свинцовый кастет… Вот гадость! От второго человека серебром несёт… Я искренне понадеялась, чтобы грабители догадались взять с собой луки — и побольше, помощнее. Милое дело, ловить такого горе-стрелка, когда он пытается натянуть тетиву, сидя на корточках в каком-нибудь шкафу. Достаточно поцокать когтями и порычать — стрела уходит в потолок или в ближайшее чучело, а я спокойно волоку обеспамятевшего грабителя в подсобку.
На цыпочках, аккуратно и бесшумно, я пробралась до следующего угла, и, прячась под полуколонной полированного малахита (образец резьбы по камню в лучших гномьих традициях предоставлен банковским домом «Возрожденные Жуки и сыновья»), и принялась высматривать, с чем сегодня придётся работать. Фу-ух… Арбалет. Вполне новый, не пахнущий ржавчиной, арбалет был в руках у распространяющего пивной аромат человека — к сожалению, весьма уверенно стоящего на ногах. И в придачу к арбалету у мужчины имелись болты с серебряными наконечниками — если верить моему носу, болты спрятаны в специальных кармашках, сзади, на широком поясе. Чтобы положить серебряную стрелку на арбалетное ложе, прицелиться и спустить струну — среднестатистическому грабителю требуется от двадцати до восьмидесяти секунд. Можете поверить заслуженному ночному музейному работнику.
Вот только как узнать доподлинно — двадцать секунд, или все-таки восемьдесят? Ца-ца-ца… Если восемьдесят — так это не проблема! Мне, как показывает многолетняя практика, достаточно всего минуты, чтобы обезвредить человека-арбалетчика, но вот если грабитель поторопится и успеет выстрелить первым…
А если попадут? Да еще серебром?! Я затаилась и лишь настороженно следила за перемещениями грабителей по залам ночного Музея. Бр-р… Какая досада.
Так, поразмыслив, я решила следовать запасному плану. Спрятаться и до поры до времени молчать.
— Госпожа Ядвига! Вы где? — нежданно-негаданно раздаётся позади меня детский голосок.
У меня шерсть на затылке вздыбилась. Не мог еще часа три постоять, полюбоваться на рыцарские забавы!!!
Грабителям оказалось достаточно двух секунд, чтобы отвлечься от золотых и серебряных изделий с длинной и пышной хронологией, развернуться на звук голоса, и еще трех мгновений, чтобы начать забрасывать острыми предметами случайного музейного посетителя.
Мне, скажу без лишней скромности, хватило секунды с четвертью, чтобы в своем рысьем обличье добежать до мальчика и забросить его себе за загривок. Со всех четырех лап я бросилась наутек в поисках укрытия. Сейчас надо спрятаться, как можно скорее, хотя бы вон за тот поворот!!
