Оксана Стадник - Чужое добро
Слегка контуженный запахом перегара, Гудрон все никак не мог оторвать взгляд от башни. Все эти крики вокруг, дымящиеся развалины, король, шутливо тычущий локтем под ребра, смешивались в голове с образами золотых драконов, исторгающих пламя, задумавшейся Тальры и уток, образуя такую кашу, разобраться в которой было очень и очень сложно. Сообразив, что от него все ждут каких-нибудь слов, соответствующих случаю, юноша не придумал ничего умнее, чем спросить: «Что случилось?» «Тесть» на мгновение растерялся, но тут же расхохотался и одобрительно хлопнул «зятя» по спине.
— Что произошло?! — в отчаянии воскликнул кузнец, так и не получив ответа на свой вопрос. — Где Тальра?!
— Ну знаешь… Это мы у тебя спросить хотели, — государь добродушно ткнул парня пальцем в живот. — А вообще, похищение краси-и-и-иво было сделано… Только башенку-то зачем сломал? Чтоб починил в ближайшее же время! Все-таки мы вас там с молодой супругой поселить планировали. И в дальнейшем просим аккуратней обращаться с государственной собственностью…
— Да как вы не понимаете! Я Тальру НЕ ПОХИЩАЛ!
— Так уж и не похищал?.. — с сомнением произнес король, быстро начиная трезветь.
Веселья вокруг резко поубавилось. Звуки песен раздавались теперь лишь где-то вдали. Люди, стоявшие рядом и слышавшие беседу, притихли и насторожились.
— Да, это очень смешно! Мы все оценили твою шутку. Это внесло определенную долю… эээ… драматизма…
— Но я, правда, ее не крал! Весь вчерашний день готовился, меня даже в королевстве-то не было! Я всё сегодня вечером планировал сделать! — последние слова были произнесены в абсолютной, звенящей тишине.
Все глаза теперь были обращены на две фигуры возле плетня. Та, что пониже, потолще и постарее, обессилено села на стоявшую рядом бочку праздничного пойла.
— Ты уверен? — в глазах короля читалась такая мольба услышать, что это все — глупая шутка, что Гудрону стало ужасно стыдно.
— Абсолютно, — виновато буркнул он, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.
— Тогда кто же ее похитил? — тихо спросил монарх, тупо глядя перед собой.
Юноше было нечего на это ответить.
Да и вопрос был задан не ему, а всему миру в целом. Мир тоже безмолвствовал. Даже отдаленные звуки праздника сменились гнетущей тишиной, нарушаемой лишь взволнованным сопеньем десятков носов. Молчание завладело всем королевством, ватным одеялом накрыло собравшихся на площади людей. Ибо вопрос королем был задан животрепещущий и очень интересный. Особенно напрягал тот факт, что ответа на него никто не знал. Наконец послышалась тихая фраза правителя: «В темницу его».
Вот так и произошел в судьбе молодого кузнеца неожиданный поворот. Еще утром он был полным надежд красавцем-женихом прекраснейшей из девушек королевства, а уже к вечеру стал самым презираемым человеком Иролы, к тому же сидящим в королевской темнице в ожидании суда над собой.
Можно задаться вопросом: «А в чем, собственно говоря, он виноват? Парень никого не убил и не ограбил. Не продал государственные тайны врагу и даже не уклонился от налогов. За что ж его судить?» Одна из особенностей людской психологии состоит в том, что кто-то обязательно должен понести наказание. Тем более если вероятность найти истинного преступника стремится к нулю. Обязательно нужен человек, в которого можно ткнуть пальцем и сказать: «Это он во всем виноват! Кто ему вообще разрешал отсутствовать в королевстве в тот момент, когда здесь происходили такие ужасные события?! А если вы все еще считаете, что он тут ни при чем, то можете занять его место. Лично нам без разницы, кто будет расплачиваться своей шкурой за то, что все мы тут сплошные олухи, неспособные защитить родную принцессу».
В данном конкретном случае кандидатура Гудрона на роль главного козла отпущенья была идеальной. С этим были согласны все, кроме него самого, но его мнением никто особо и не интересовался. Хотя где-то в глубине души он тоже считал себя виновным в случившемся и не особо роптал на следственный произвол. Вот так юноша и оказался в единственной камере королевской тюрьмы.
Так уж получилось, что уровень преступности в Ироле был чрезвычайно низок, поэтому темницей фактически не пользовались, несмотря на то, что архитектор при проектировании замка ее предусмотрел. Какое-то время ушло на то, чтобы отыскать ключи от помещения, разобраться с заржавевшими засовами и вынести всякий хлам, сваливаемый туда в течение многих лет. Все это время Гудрон терпеливо сидел в уголке и ждал, когда наконец приготовления к его заключению завершатся.
С момента, как он здесь оказался, прошло уже часа три. Кузнец уныло лежал на кипе выделенной ему для удобства соломы и думал. В основном его занимала всего одна мысль: что случилось в его отсутствие? Несмотря на многочисленные вопросы с его стороны, ответа ни на один из них юноша не получил. Король лелеял свое горе и убивался по дочери в тронной комнате. Остальные либо не были уверены, что имеют право распространяться о таких вещах, либо сами ничего толком не знали.
И все же… Кто мог похитить Тальру? Даже не так… Кто мог знать о существовании принцессы, кроме самих ирольцев, если учесть, что даже о самом королевстве большая часть других государств и не подозревала? Почему никто не помешал похищению? Хотя на последний вопрос ответ узник, кажется, знал. Нужно было срочно найти человека, который видел все произошедшее и мог дать хотя бы часть ответов. Проблема заключалась в том, что в данный момент Гудрон пребывал в полном одиночестве. А завтра, во время суда, вряд ли удастся поговорить нормально. Именно на этой пессимистичной мысли в двери, ведущей в подвальные помещения, повернулся ключ.
Неуверенно вошел человек в ржавой кольчуге, явно доставшейся ему по наследству от человека, раза в два толще его. В руках он держал поднос с очень маленькой тарелочкой и простой обколотой кружкой. Посетитель, в котором юноша опознал одного из доблестных вояк королевства, аккуратно прикрыл дверь ногой и, стараясь избегать взгляда единственного заключенного, поставил свою ношу возле решетки.
— Ешь быстрее, — буркнул он, садясь у противоположной стены, — мне еще посуду забирать.
— А ты что ж, не будешь меня сторожить? — поинтересовался Гудрон, с сомнением изучая предложенную к ужину бурду.
— Ха!
Этим возгласом охранник заменил короткую речь, которая, если б он ее произнес, могла звучать примерно так: «Что мне делать больше нечего, кроме как всю ночь сидеть на холодном полу в подземелье и тебя сторожить? Да куда ты денешься из запертой камеры? Особенно если учесть, что бежать тебе в любом случае некуда, да ты и не побежишь, потому что все королевство верит в твою сознательность, а ты не такой человек, чтоб обманывать ожидания людей. Так что кукуй всю ночь в одиночестве».
— А ничего поаппетитней ты принести не мог? — кузнец с тоской подумал о половине пирога в оставленной за капустным полем сумке и решил, что не настолько голоден, чтобы умереть от пищевого отравления.
— Не мог, — сурово сказал стражник. — Не забывай, что ты в тюрьме. И разносолами тебя потчевать здесь никто не обязан. И вообще, если не голоден, отдай еду мне: я сегодня еще не ужинал.
Гудрон молча просунул тарелку сквозь прутья решетки и стал наблюдать за тем, как собеседник ковыряет питательную грязь ножом.
— Доб, мы с тобой сколько лет знакомы? — проникновенно спросил кузнец, глядя на охранника невинными глазами.
Тот насторожился и начал изображать активную заинтересованность в содержимом тарелки.
— Ты ведь меня с рожденья знаешь. Помнишь, как ты меня пацаном рыбачить учил? А в шесть лет я заблудился в лесу, и ты меня нашел. Эх… Хорошие были времена, — узник с ностальгическим вздохом закатил глаза и задушевно продолжил., - Такое чувство, словно всё это вчера произошло.
— Перестань. Не забывай, что я при исполнении обязанностей! Если думаешь, что я сейчас расчувствуюсь и отпущу тебя на все четыре стороны, то сильно ошибаешься! — громко сопя, заявил Доб срывающимся голосом, для убедительности стукнув миской по каменному полу.
— А я что? Я ничего подобного и в мыслях не держал. Просто вдруг захотел вспомнить со старым другом, практически старшим братом…
— Так. Короче. Чего ты хочешь?
— Что случилось, пока меня не было? — Гудрон подполз к решетке и ухватился за нее руками. — Мне нужно знать, что здесь произошло. Все-таки меня это напрямую касается.
Доб немного помялся, помолчал, вздохнул и начал рассказ.
День, когда юноша ушел в неизвестном направлении, был таким же, как и все остальные. За исключением всеобщего ожидания, что с минуты на минуту принцессу торжественно похитят. Под разными предлогами ирольцы проникали в замок, чтобы занять лучшие зрительские места и лишний раз посмотреть на виновницу грядущего торжества. Правитель тоже зря времени не терял. Еще днем вся охрана замка получила выходной. Его Величество решил таким образом максимально облегчить задачу будущему зятю. Были смазаны все петли, замки и щеколды.
