Дуглас Адамс - Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути»

На вершине обрыва стояла комиссия по встрече.

Она по большей части состояла из инженеров и ученых, построивших Золотое Сердце, — главным образом гуманоидов, но тут и там виднелись рептилоподобные атомшахеры, было двое или трое зеленых сильфообразных максимегалактиков, осьминогий фисуктуралист или два и Хулуву (Хулуву — это сверхразумный оттенок синего цвета). Все, за исключением Хулуву, разрядились в парадные разноцветные лабораторные халаты, а Хулуву для такого случая временно рефрактировал в одиноко стоявшую призму.

Чувство огромного волнения охватило всех собравшихся. Все вместе и поодиночке они вплотную приблизились к самым дальним пределам физических законов, затем вышли за них, перестроили основу ткани материи, разогнули, согнули и, наконец, поломали законы вероятности и невероятности. Но все они, пожалуй, все-таки чрезвычайно волновались, встречая человека с оранжевой сумкой через плечо. (Оранжевая сумка — предмет, традиционно носимый президентом Галактики.) Наверное, они вели бы себя точно также, знай точно, какой властью обладает на самом деле президент Галактики: вообще никакой. Только шестерым в Галактике было известно, что работа галактического президента — не обладать властью, а отвлекать от нее внимание.

Зафод Библброкс был изумительно хорош на своем посту.

Толпа, залитая и ослепленная солнцем, задыхалась, а президентский катер с шумом огибал мыс, входя в бухту. Он сверкал и сиял, закладывая на морской глади крутые повороты с заносом и выписывая широкие зигзаги.

На деле катеру вовсе не было нужды касаться воды, потому что его поддерживала туманная дымка ионизированных атомов. Только для вида его оснастили тонкими погружными лезвиями, срезавшими полотнища воды, с шипением распадавшиеся в воздухе, и прорубавшими в море глубокие колеблющиеся расщелины, тотчас заполнявшиеся пеной.

Зафод обожал производить впечатление: это удавалось ему лучше всего.

Он резко повернул штурвал, катер завертелся в убийственном заносе перед самой гранью утеса, — и остановился, легко покачиваясь на пляшущих волнах.

В один миг Зафод взбежал на палубу, помахал рукою и просиял улыбкой, обращенной к трехмиллиардной аудитории. Конечно, трех миллиардов встречавших не было, но столько зрителей следило за каждым его жестом глазами небольшой стереоскопической камеры-робота, услужливо парившей неподалеку в воздухе. Шалости президента всегда вызывали прилив популярности стерео, — на что и были рассчитаны.

Зафод еще раз ухмыльнулся. Три миллиарда и шесть человек того не знали, но на сегодня намечалась шалость большая, чем кто-либо предполагал.

Камера-робот нацелилась подобраться поближе к более популярной из его двух голов, и Зафод опять помахал публике. По своему внешнему виду он напоминал гуманоида, не считая второй головы и третьей руки. Его светлые взъерошенные волосы торчали во все стороны, голубые глаза как-то совершенно неописуемо сверкали, а подбородки почти никогда не были гладко выбриты.

Блистая в сиянии солнца, рядом с катером плавал, вертясь и покачиваясь, прозрачный двадцатифутовый шар. Внутри шара парил полукруглый диван, обитый великолепной красной кожей. И чем больше шар подпрыгивал и раскачивался, тем более неподвижным казался диван, — словно абсолютно неколебимая скала в красной коже. Это было рассчитано на эффект не более, чем все остальное.

Зафод шагнул через стенку шара внутрь и раскинулся на диване: распростер две руки на спинке, третьей смахнул какую-то пылинку с колена и закинул ногу на ногу. Его головы оглядывались, улыбаясь. Зафод подумал, что в любой момент готов расхохотаться.

Вода под пузырем закипела, забурлила и взметнулась вверх. Вертящийся и раскачивающийся пузырь взметнулся ввысь на водяном столбе. Он поднимался выше и выше, отбрасывая блики на скалу. Шар возносился реактивным двигателем, вода из которого обрушивалась в море с высоты сотен футов.

Зафод улыбнулся, представив самого себя со стороны.

Нелепейшее, но совершенно неотразимое средство передвижения.

На вершине утеса шар покачнулся, лег на рельсы, скатился на небольшую высеченную в горе платформу и, как по волшебству, замер.

Зафод сверкнул оранжевой сумкой и вышел из пузыря под бурные аплодисменты.

Президент Галактики прибыл.

Подождав, пока утихнет овация, Зафод вскинул руку в приветствии и сказал:

— Привет!

Правительственный паук, подобравшись бочком, попытался втиснуть ему в руки копии приготовленных речей. Страницы оригинала, с третьей по седьмую, плавали, набрякнув в дамогранском море, в пяти милях от залива. Первую и вторую страницы спас дамогранский пальмовый хохлатый орел. Они уже были вделаны в гнездо выдающейся по новизне конструкции, изобретенной орлом. Гнездо большей частью строилось из папье-маше, а вновь вылупившиеся орлята практически не могли оттуда вывалиться. Дамогранский пальмовый хохлатый орел слыхал о концепции эволюции видов путем естественного отбора, но не желал ей следовать.

Зная, что ему не понадобится приготовленная речь, Зафод Библброкс мягко отклонил экземпляр, предлагаемый пауком.

— Привет! — повторил он.

Все взгляды были устремлены на Зафода. Ну… почти все. Библброкс различил в толпе Триллиан. Триллиан — девушка, которую он не так давно подобрал на одной планете во время чисто развлекательного визита инкогнито. Девушка была стройной, смуглой, человекообразной, с длинными волнистыми черными волосами, пухлым ротиком, вздернутым кнопкой-носиком и насмешливыми коричневыми глазами. С красным шарфом, завязанным по-особому, и в длинном коричневом платье струящегося шелка она чем-то смутно напоминала арабскую принцессу. Не то, чтобы кто-нибудь в тех местах слыхал об арабах, — само собою разумеется, что нет. Арабы совсем недавно прекратили существовать, а когда существовали, то находились в пяти тысячах световых лет от Дамограна.

Триллиан была особенной и отличалась от остальных, — или так считал Зафод. Просто ей пришлось довольно долго с ним путешествовать и она высказала ему все, что о нем думала.

— Привет, сладкая, — обратился Зафод к девушке.

Она ответила короткой напряженной улыбкой и отвела взгляд. Потом взглянула на него снова, улыбнувшись теплее, но на этот раз он глядел куда-то в сторону.

— Привет, — сказал Библброкс кучке созданий из прессы, стоявших рядом и желавших, чтобы он перестал твердить «Привет» и начал поставлять им цитаты. Зафод специально им осклабился, так как знал, что через несколько секунд выдаст чертову прорву новостей.

То, что он сказал потом, тоже не принесло прессе много поживы. Одно из официальных лиц собрания пришло в раздражение, поняв, что президент совершенно не в настроении читать написанную для него изящную речь. Тогда оно щелкнуло в своем кармане рычажком пульта дистанционного управления. На глазах у толпы отдаленный громадный белый купол, выпятившийся до небес, треснул посередине, раскололся и медленно сложился, уходя в землю. У всех перехватило дыхание, хотя присутствовавшим было очень хорошо известно, как все должно было произойти, поскольку они сами все именно так и построили.

На месте купола лежал огромный звездолет в форме кроссовки ста пятидесяти метров длиной, абсолютно белый и головокружительно очаровательный. В самом его сердце, невидимый снаружи, располагался золотой ящичек, содержавший в себе самое умопомрачительное устройство, из всех когда-либо придуманных. Устройство, которое делало звездолет единственным в истории Галактики, и по имени которого назвали корабль — Золотое Сердце.

— Ух ты, — вымолвил Зафод Библброкс при виде Золотого Сердца. Правду сказать, он не много мог бы добавить к своим словам, если бы захотел.

Он нарочно повторил, зная, что оскорбляет тем самым прессу.

— Ух ты!

Лица в толпе снова ожидающе повернулись к Зафоду. Он подмигнул Триллиан, поднявшей брови и глядевшей расширившимися глазами, гадая, что собирается сказать этот ужасный фанфарон.

— Это действительно изумительно. Это, в самом деле, действительно изумительно. Это до того удивительно изумительно, что я, пожалуй, его украл бы.

Очаровательная президентская цитата, абсолютно точно воспроизведенная. Толпа признательно засмеялась, репортеры с ликованием застучали по клавишам своих Суб-Эта-Репорт-Матиков, а президент просиял улыбкой.

Он улыбался, а его сердце невыносимо рвалось из груди, когда рука нащупывала незаметно лежащую в кармане небольшую парализоматическую бомбу.

Все, не осталось сил терпеть дольше. Зафод запрокинул свои головы к небу, испустил дикий переливчатый вопль, швырнул бомбу на землю и бросился вперед, через море внезапно замерзших лучезарных улыбок.

Глава 5

Простетник Вогон Джелтс был непривлекательным даже с точки зрения вогонов. Его вздернутый нос высоко поднимался над узким поросячьим лбом. Его темно-зеленая резиноватая кожа была достаточно толстой, чтобы проводить в жизнь политику вогонской коммунальной службы, и неплохо с этим справляться, а также достаточно водонепроницаемой, чтобы без неудобств выживать в морских пучинах до тысячи футов глубиной.