Том Холт - Переносная дверь
Встав, он подошел к лежащей на полу сумочке Софи, откуда достал пластиковую бутылочку, еще до половины полную прозрачной золотой жидкостью.
— Собственный рецепт моего дяди, — нежно сказал он. — За прошедшие столетия принес нам целое состояние. Дайте-ка подумать: какая перестановка принесет больше всего неприятностей?
Он открутил крышку и, подойдя к Софи, положил ей руку на лоб и запрокинул голову.
— Минут через двадцать вы проснетесь и, преисполнившись восхищения, взглянете в поросячьи глазки нашего молодого Филипа. Но вы у нас стойкая, упорная девочка: вы будете любить его с бешеной страстью, которая продлится, пока не похолодеет солнце, и все это время в глубине души будете знать, что он совсем не тот. А поскольку вам троим суждено жить в той убогой комнатенке, не имея даже возможности совершить убийство или самоубийство, чтобы снять напряжение, могу себе представить, до чего вы друг друга доведете.
Пол не мог на это смотреть. И стал глядеть куда угодно: на потолок, на стол... На стол с зеркальной полировкой, на которой сейчас лежал уже ставший привычным предмет, длинный степлер. Пол еще успел удивиться, как это он здесь оказался, ведь минуту назад его тут не было, но он уже настолько привык к внезапным появлениям и исчезновениям степлера, что последнее возникновение не слишком его озадачило. Пол отвел взгляд, посмотрев на дубовую обшивку стен, но что-то занозой засело у него в голове, и он снова опустил глаза, однако на сей раз не на сам степлер, а на его отражение в полировке. В прошлый раз, когда он был в этой комнате, Рики Червеубивец, читая им лекцию о Страшных Последствиях, рассказал про бесоотражающие свойства этого самого стола. Пол точно помнил, что это показалось ему любопытным. Смотришь на предмет, а потом на его отражение, и отражение оказывается обычным перевернутым изображением предмета, но одновременно и кое-чем еще. Тогда это был обреченный мистер Лундквист, некоей черной магией превращенный в мышь. На сей раз... на сей раз степлер был просто степлером, но одновременно и крошечным лысым человечком, одетым в черный сюртук и серые штаны в полоску, который сидел на корточках, точно изготовившаяся к прыжку кошка, и отчаянно махал ему миниатюрными ручками.
"Вот черт, — подумал Пол. — Мистер Уэлс-старший".
"Да, — очень слабо произнес голос у него в голове. — А теперь слушайте внимательно. Когда я сниму заклятие, положите цепочку на степлер".
"Когда вы что?" — подумал Пол, но тут почувствовал, как невидимые веревки вдруг распались, и он упал вперед в точности, как Артур, когда Хамфри отпустил его несколько минут назад. Потеряв равновесие, Пол повалился со стула, но, соскальзывая, успел выбросить вперед руку и попробовал схватить со стола золотую цепочку. Он почти уже до нее дотянулся, и, когда Хамфри, взмахнув плащом, развернулся, занеся в поднятой руке зловещего вида меч, Пол поддел цепочку пальцами.
Скорее благодаря везению, чем точному расчету, цепочка взлетела в воздух, зазвенела о степлер и намоталась вокруг него. На мгновение всех ослепила вспышка синего света. Меч с грохотом выпал из руки Хамфри, а сам он отлетел к стене, когда Джон Велингтон Уэлс (невысокий крепыш, похожий на актера Артура Лоу, но без очков) спрыгнул со стола.
— Благодарю вас, — вежливо сказал он Полу и щелкнул толстыми, похожими на сардельки пальцами.
Разом произошло несколько вещей. На матушке мистера Тэннера оказалось длинное платье темно-розового шелка с турнюром. Артур и Пип попадали со стульев и приземлились на пятую точку. Из ниоткуда возникла змея — удав или какая-то разновидность питона — и стала оборачиваться вокруг Хамфри, пока не остались видны только нос и кончики туфель. Софи уронила голову на грудь и гром ко захрапела. Джон Веллингтон нахмурился и выплюнул пригоршню скрепок. По полу покатилась пустая пластиковая бутылочка.
Пол, приподнявшись, уставился на нее во все глаза и рухнул на стул, закрыв лицо руками, но тут услышал над собой голос Джона Веллингтона.
— Не глупите, — сказал он, и Пол резко вскинул голову.
Джон Веллингтон смотрел на него, нахмурясь, и Полу показалось, он вот-вот скажет: "Глупый мальчишка". Однако вместо этого голос зазвучал у него в голове, тот самый голос, который он слышал минуту назад, только на сей раз громче. Джон Веллингтон явно был человеком тактичным.
"Все в порядке, — сказал Джон Веллингтон у него в голове, — пройдет не меньше двадцати минут, прежде чем она проснется, и если ты окажешься в нужном месте в нужное время, все будет в полном порядке. Даже лучше".
"Лучше?" — мысленно вопросил Пол.
"Именно так. Будьте реалистичны. Верно, эта молодая особа действительно вас любит, но ничто не длится вечно. При обычных обстоятельствах я дал бы ее любви самое большее год-полтора, а потом она увлечется кем-нибудь еще, кем-нибудь совершенно неподходящим, который к тому же сделает ее очень несчастной. А так лучше для вас обоих".
"Но это неправильно, — указал Пол. — Я не могу воспользоваться... "
"Дело не в том, чтобы воспользоваться. Дело в том, чтобы найти счастье. Внезапно и вопреки всякой вероятности найти счастье в мире, где любовь редко бывает верной и никогда бесконечной. То есть не бывает без помощи белой магии по семь фунтов шесть пенсов за пинту".
"Но разве вы ничего не можете сделать? — спросил Пол. — Разве нет никакого противоядия?"
"Нет".
"О, — вырвалось мысленно у Пола. — И все равно, мне кажется, что это нехорошо, это... "
Укол боли у него в голове вполне мог быть следствием того, что голос нахмурился. "Глупый мальчишка", — сказал он.
Софи проснулась.
— Пол? — спросила она.
— Привет.
Она прищурилась.
— Нуда, нуда, — сказала она. — Вот только ты почему-то выглядишь по-другому.
Пол сделал глубокий вдох.
— Да, — как с обрыва в омут ринулся он. — Я так и думал, что ты это скажешь. На то есть причина.
Софи выпрямилась и поморщилась.
— Шея затекла, — объяснила она. — Я что, заснула? Пол кивнул.
— Минут на двадцать.
— А. — Она нахмурилась. — Что тут произошло? Последнее, что я помню, это как тот гад вливал в меня любовное зелье. Только... — Она помедлила, пытаясь разобраться с тем, что творится у нее в голове. — Только он собирался заставить меня влюбиться в того смешного клерка с острым носом.
— Верно, — согласился Пол. — Но этого не произошло. Да, ты выпила зелье, но потом...
— И?.. Что было дальше? Пол вздохнул:
— Мистер Уэлс, старший мистер Уэлс, которого все считали пропавшим и который на самом деле был длинным степлером... Ну, знаешь, тем, который и пяти минут не мог пролежать на месте. Я увидел его в зеркале, которое показывает истинную суть вещей. И... ну... я его освободил, а он разобрался с другим мистером Уэлсом, с Хамфри, вот, собственно, и все. Ты, разумеется, это проспала.
— Похоже на то, — отозвалась Софи.
— Старый мистер Уэлс, — поспешил продолжить Пол, — Джон Веллингтон, вырубил Хамфри молнией или еще чем. А потом... ну, превратил его.
— Во что?
— Обратил в кое-что, — произнес Пол с оттенком благоговения. — Ты никогда ничего подобного не видела. Хамфри стоял у стены, а потом вдруг...
— Пол! — предостерегающе сказала Софи. — Во что он его превратил?
Пол, отвечая, слегка поежился.
— В ксерокс. Джон Веллингтон счел, что раз уж он все эти годы был степлером, то пусть и Хамфри побудет какой-нибудь офисной принадлежностью. А потом у него в глазах появился странный блеск, и он нас спросил: "Какой предмет в конторе больше всего ненавидят и проклинают?" — и все мы разом ответили: "Ксерокс". Тогда Джон Веллингтон сказал, что он тоже так думает и что поделом Хамфри, если его до скончания веков будут пинать, орать на него и винить всякий раз, когда что-то застрянет или зажуется. А потом раз — и Хамфри стал ксероксом.
— Ух ты! — вырвалось у Софи. — Но как насчет... Пол отвел взгляд.
— Все в порядке. Я спросил об этом Джона Веллингтона. Сначала он твердил, что тут ничего не поделаешь, но я все не отставал, и наконец он сказал, мол, да, противоядие есть. Мне нужно только...
— Тебе? — прервала его Софи. Пол кивнул:
— Мне нужно только поклясться самой страшной клятвой, что я покончил... ну, в основном с девушками. И с женщинами. И все такое. Потом мне придется куда-нибудь уехать, и через неделю-другую действие зелья выветрится.
Софи уставилась на него во все глаза.
— А что будет, если ты этого не сделаешь? Я хочу сказать, если нарушишь клятву.
— Тут он что-то недоговаривал. — Пол пожал плечами. — Насколько я понял, я вроде как распадусь на атомы, а мок душу заберет Князь Тьмы Ариман. — Он нахмурился. — Впрочем, это все из области фантастики, правда? Потому что, давай посмотрим правде в глаза, для меня отказаться от женщин и всего такого, все равно что отречься от английского престола. По тому, чего у тебя никогда не будет, и тосковать нельзя...
— О, — вырвалось у Софи. — Глупость какая!
