Светлана Кузнецова - Хранительница. Меч Дракона
Ребята кинулись врассыпную, громко хохоча, в полной уверенности, что я одна их догнать никак не смогу. Не тут-то было! Откуда ни возьмись, рядом со мной материализовался Прошка, и наши шансы уравнялись. Воодушевившись появившимся подкреплением, я, как заправский командир, разделила наш отряд, отправив Прошку ловить наглого вампира, а сама ринулась в кусты за убегающим лешим.
— Не уйдешь, гад! — Раздвинув ветки кустарника, мне пришлось напрячь зрение, чтобы заметить среди листвы и валяющихся веток тихо лежащего замаскированного лешего. — Что разлегся? Отдыхаешь или решил ветошью прикинуться? Лешек, ау, я тебя вижу! — Цапнув охальника за ногу, я с мстительной радостью потащила его к костру волоком.
Притащив свою добычу, я начала оглядываться в поисках еще одного беглеца. В ближайшей видимости находился только Прошка, вольготно развалившийся во всю свою длину.
— Ну и где этот предатель, я тебя спрашиваю? Ты что, передумал его ловить?
На мои обвинения Прошка только хитро прищурился. Зато из-под него раздался сдавленный голос Дакка:
— Лика, я все осознал, каюсь. Готов понести любое наказание, только сними с меня эту неподъемную тушу, а то я скоро превращусь в мясную лепешку, ты, кажется, это называешь габмургер?
— Гамбургер, а не габмургер! Ладно уж, Прошка, слезь с этого предателя.
Посмотрев на взъерошенных друзей, я мстительно озвучила наказание:
— Будете должны мне по желанию. Причем без срока давности.
— Совесть поимей! В Вассариаре рабство отменили уже давно, а ты сразу двоих хочешь закабалить!
— Та-ак. Значит, не согласны? А ну-ка, Прошенька, ляг на место, а вместо подушки можешь положить это непонятно что, которое я вытащила из кустов.
— Нет, только не это! Мы на все согласны, правда ведь, Лешек? — Испуганный Дакк резво пополз вокруг костра.
— Ага, ага. Согласные мы, эта… — Шмыгая носом, Лешек утерся рукавом рубашки и уставился на меня, умильно хлопая глазами.
— Вот и ладненько. Только не забывайте о данном обещании, а то мне придется периодически освежать вашу память. — Получив клятвенные заверения, что они ни в коем случае не забудут и свой долг полностью отработают, что бы я там ни пожелала, я с чувством глубокого удовлетворения почесала Прошку за ухом.
Собравшись, мы тронулись в путь. Подъехав к Махлюнду, я поинтересовалась, куда мы могли бы сложить дичь, добытую моим траргом.
— А зачем вам это надо? Неужели ты думаешь, что я не в состоянии прокормить вас всех в течение этих нескольких дней, пока вы будете у меня гостить? — Махлюнд сделал обиженное лицо, и мне пришлось срочно вносить пояснения.
— Понимаете, я не очень привыкла быть чем-то обязанной, а вы и так очень много для нас делаете. И потом, мы сейчас в лесу, а для моего трарга поохотиться — это не обязанность, а любимое занятие. Не отказывайте ему в такой малости. Думаю, что дополнительная дичь не станет для вас лишней обузой, тем более что, по вашим расчетам, мы уже сегодня будем в городе?
— Ну хорошо. Если все действительно так, то пусть твой охотник развлечется напоследок, в городе ему охотиться будет негде. А добычу сложите на третью подводу. Я сейчас распоряжусь, и вам выделят место.
Поблагодарив купца, я связалась по мыслеканалу с Прошкой и дала четкие инструкции по поводу количества и качества предполагаемой добычи. Обрадовавшись, тот стрелой рванул в лес выполнять мое поручение. А потом, в течение целого дня я только и успевала, что принимать оленей, свинок, гусей и еще черт знает кого. Возница с третьей телеги сначала только восхищенно прицокивал языком, но по мере наполнения подводы взгляд его становился все более и более растерянным. В конце концов он взмолился:
— Госпожа, умерьте пыл своего зверя. У меня уже лошадь еле тащит весь этот воз. А бросать такое богатство жалко. Он же натащил дичи столько, что на весь наш караван хватит на целый месяц обжираловки.
Пришлось срочно связываться с Прошкой и просить его прекратить охоту. Правда отказать ему в приеме последней партии добычи я уже не смогла, так как он был как раз на полпути к нам. А бросать уже добытое отказался категорически. Возница только всплеснул руками, увидав довольную морду моего трарга, из пасти которого торчало сразу три здоровенных рыбины, которые он держал зубами за хвосты.
Лешек, узнав о том, что мы с Прошкой делаем запасы, слез со своей телеги и углубился в лес. Я уж переживать начала, не отстал бы. Но нет, появился наш леший да не с пустыми руками. В руках у него была целая охапка какой-то травы.
— Ну-ка, Лика, подмогни мне чуток.
— Ты что задумал, Лешек? Зачем тебе этот стог сена понадобился?
— Зачем, зачем… Да чтоб припасы не попортилась. Видишь, какая жара стоит, а мясо даже несвежевано. Вмиг протухнет. А с моими травками, глядишь, доедет до места в целости и в сохранности, без потери качества.
— Ну если так, давай я тебя подсажу в наш погребок на колесах. А то, если мясо попортится, Прошка мне этого ни за что не простит. Слишком уж трепетно он к таким вещам относится.
Подсадив Лешека в телегу с Прошкиной добычей и перекинув ему его сноп, я немного успокоилась.
Но, по мере приближения к городу, волнение все более и более начинало охватывать меня. Скоро мы прибудем туда, куда так стремились в течение последних недель. Как-то оно все будет?
Ближе к вечеру по всему каравану прошло оживление. Прискакавший молодой воин сообщил мне, что господин Махлюнд просил прибыть к нему всей нашей компании. Не задерживаясь, я пришпорила свою лошадку и, слыша за спиной голос Дакка, который также понукал своего коня, отправилась в голову отряда.
— Ну что, Лика? Вот мы и прибыли. Буквально минут через пять наш караван выйдет из-под сени деревьев, и ты сможешь воочию увидеть великолепный Вассариар.
ГЛАВА 36
На свете много есть путей —
Ты вправе выбирать,
Но, если выбрал один раз,
Не стоит отступать.
Драрг оказался хорошим, веселым другом. У Гранита никогда не было друзей, он даже не подозревал, насколько это здорово — иметь рядом друга, с которым можно поделиться, весело провести свободное время и просто посидеть под яблоней, думая о чем-то своем. Он все больше и больше убеждался, что жить, как прежде, больше не сможет. Грагит научился улыбаться веселым проделкам гнома и уже сам тащил друга навстречу новым приключениям в узких кварталах Вассариара.
Обучение в лавке торговца Зямы шло своим ходом. Хитрый Зяма и здесь нашел свою выгоду. Зная, что лучше, чем драголы, никто с первого взгляда не определит качество камней, выставляемых на продажу, он приставил их с Квордом к приемке новой партии драгоценных изделий, предназначенных на перепродажу. В принципе к концу первой недели и Грагит и Кворд уже вполне прилично могли определить стоимость любого изделия и даже узнали некоторые тонкости торговли. Какие драгоценности и каких мастеров ценятся дороже или дешевле в том или ином городе. Узнали, как нужно торговаться и какая наценка считается вполне приемлемой. Вообще же достопочтимый Зяма придерживался одного основного принципа, который гласил: купить как можно дешевле, а продать как можно дороже. Грагиту претило торговаться и бороться с покупателем за каждую монетку, его больше всего интересовали сами изделия, которые поступали в лавку Зямы с разных концов страны. Каждое украшение он тщательнейшим образом изучал, откладывая в памяти наиболее интересные, с его точки зрения, нюансы, такие, например, как оригинальное оформление замочка на цепочке или интересный вариант старения браслета, который один ушлый молодой человек пытался выдать за дорогую старинную вещь.
Кворд же, наоборот, настолько втянулся в процесс торговли, что его уже было и за уши не оторвать, дай только поторговаться с новым клиентом. Он был безумно доволен собой, когда удавалось получить удовлетворенный кивок Зямы после очередного бодания с покупателем и получения с него дополнительной прибыли. Более того, Грагит как-то сам видел, как Зяма в подсобке передал Кворду увесистый позвякивающий мешочек, после того как Кворд умудрился всучить молодой девушке весьма посредственную безделушку за очень большие деньги, уверяя ее, что это самые чистые бриллианты, какие он только встречал. Наивным обывателям не было нужды перепроверять достоверность сведений, полученных в лавке ювелира, ведь сам драгол уверял их в исключительном качестве приобретаемого изделия. В другое время Грагит, возможно, и вмешался бы, постаравшись пресечь это безобразие, но только не в этот раз, когда на карте стояла его свобода и вся будущая жизнь. Вряд ли Кракс поверит ему на слово, а значит, будет долго и нудно разбираться, а на это время, скорее всего, им запретят выход в город. Так что Грагит решил пока помалкивать и делать вид, что ничего не замечает.
