Людмила Астахова - НЧЧК. Теория Заговора
– Ну что, господа офицеры, будем колоться или в молчанку играть? – вот на что меня сейчас точно не хватит, так это на вежливость и корректность. Впрочем, от меня, похоже, политесов и не ждали.
– Так ты уже и сама все знаешь, Нол, – хмыкнул Шрак и подморгнул загоревшимся призрачным зеленым огнем глазом.
– Угу, знаю. Разведка донесла.
– Хорошо работает твоя разведка, – фыркнул Ытхан. – Не слишком оперативно, но все-таки хорошо. Шрак, ты продул. Сегодня третий день.
– И что делать думаешь, девочка? – Гоблин насмешливо дернул ушами.
Я вдохнула, выдохнула и убавила гневливости. Кажется, никто мне противостоять не собирался.
– Ытхан Нахырович, – спокойно начала я, – вам, безусловно, известно, что двухмесячный допкурс для мыслечтецов в ИВА начинается через две недели. Кроме того, в связи с этим, – я прищелкнула пальцами где-то в районе левого погона, – мне потребуется пройти переаттестацию. Я надеюсь, вы не откажетесь подписать мне направление?
– Не откажусь. – Орк ухмыльнулся. – Каким числом?
– Сегодняшним, – я прищурилась. – А жалованье перечислите мне на карту. Мне не терпится вновь ступить под своды «альма-матер». Я уеду ночным. Тем более что все наши дела ап-Телемнар уже передал, если я ничего не путаю.
– Нет, не путаешь, – хихикнул Шрак. – Бить будешь сильно?
– Ну что вы, представители моей семьи редко позволяют себе рукоприкладство, – я поморщилась. – Да и повода особого я не вижу. Тем более теперь.
– Демонстрируем фамильный характер, – вздохнул орк, подмахивая бланк направления. Смешно, но бумажка была уже заранее заполнена. Знали, гады, все знали. Еще и ставки делали. – Ну-ну. Держи.
– Благодарю. – Я забрала бланк и аккуратно убрала его в нагрудный карман. – Разрешите идти?
– Иди, – орк махнул рукой в направлении двери.
Уже в дверях Ытхан вдруг окликнул меня:
– Нол!
– Да, Ытхан Нахырович?
– Ты бы… подумала еще, а?
Я улыбнулась и провела рукой по неровно обрезанным прядкам.
– Да поздно уже думать, дядя Ытхан. Все уже случилось. Прощайте и… спасибо вам за все.
– Удачи, Нол.
Удачи! Я постояла немного, прижимаясь спиной к закрытой двери. Усмехнулась. Удачи надо желать не мне.
Рабочий день давно закончился, и в коридорах управления было пусто. Я тряхнула головой, отлепилась от двери и пошла в свой… в бывший свой кабинет. Что-то мне подсказывало, что теперь я нескоро вновь пройдусь по этому коридору. Совсем нескоро… может быть, уже никогда.
Глава 10
Столица. 28–29 июня
У фирменного скоростного «Гном-Экспресса», несмотря на все мои недовольные гримаски в адрес гномьего сервиса, есть всего лишь один существенный недостаток. Ночной поезд следовало бы обозвать «ранне-утренним», потому как отходит он из Распадка в начале четвертого утра. Разумеется, билеты можно было взять и на вечерний, точно такой же, только просто скорый, «Гном-Экспресс», но ждать еще день… Нет уж. Мне и тех часов, что я потратила на сборы, хватило с лихвой. Не очень-то удобно уезжать ночью, но зато уже вечером того же дня я буду в Столице. Дома. А на вечернем скором тащилась бы около полутора суток, хотя и в более комфортных условиях. Но плевать мне уже на комфорт. Я домой хочу.
Наверное, только стоя посреди уже чужой квартиры и угрюмо обозревая разбросанные вещи, я полностью осознала, насколько за столь короткое время вжилась в этот проклятый Распадок. Вещами вот обросла. Не тащить же мне все это с собой? Слегка растерявшись, я прикинула объем накопленного за полтора года барахла и ограничилась упаковкой только самого необходимого. Так, словно собиралась в небольшую командировку. А сердце, пока я аккуратно складывала оставшиеся вещи в две большие коробки, назойливо ныло, что это поездка в один конец, и сюда я больше не вернусь.
Коробки я заклеивать не стала, просто оставила на середине комнаты. В последний раз окинула взглядом это место, еще недавно бывшее мне домом, и, грустно усмехнувшись, вытащила из вазы уже подвядающие ирисы. Любим мы, эльфы, символизм. На коробке с вещами умирающий букетик смотрелся так, словно лежал на надгробной плите.
А потом, когда, закинув на плечо рюкзачок, я быстро шла через засыпающую Ново-Форменовку к остановке такси, напряжение и бешенство последних нескольких часов вдруг начало отпускать меня, сменяясь… едва ли не предвкушением. Пока еще не знаю, что именно я предвкушала – то ли грядущее путешествие, то ли вдруг мелькнувший впереди призрак свободы, то ли встречу с Эрином… А, может быть, просто возвращение домой? Туда, на север, на север, к холодному и серому морю, к вечным дождям и крикам чаек, к мокрому граниту набережных и зыбкому, ускользающему горизонту? Прозрачным северным ночам, влажному ветру, белому мху и вереску среди серых камней, и темной хвое… Туда, где я родилась. Где мое место. Можно сколько угодно проклинать климат Столицы, ее надменную холодную красоту и великолепие истинно имперского города… но она умеет держать. Раз заполучив твое сердце, Столица навечно оплетет тебя паутиной любви и долга и больше не отпустит.
Блудная дочь возвращается. Да, тысяча проклятых балрогов. Я еду домой!
Вместо такси на стоянке оказался черный дзиров джип. А в джипе – сам Дзир, близнецы и Тави.
– Надеюсь, ты не думала, что сможешь сбежать, не попрощавшись? – ухмыльнулся командир ДОБРа, куривший, опершись о капот. – А то это у вас скоро традицией станет, одной на двоих, сумасшедшая светлоэльфийская парочка придурков.
– От вас, пожалуй, сбежишь, – с кривой улыбочкой ответила я, забрасывая рюкзак в багажник.
– Сколько у тебя до поезда? – поинтересовался Аминаллон, двигаясь на сидении.
– Еще больше трех часов.
– И чего ты сорвалась так рано? – приподнял бровь Меноваззин.
– Устала от ожидания. – Я дернула плечом. – Кроме того, мне еще телефон новый надо купить и волосы подровнять.
– Ну, об этом мы уже догадались. – Дзир фыркнул. – Я смотрю, тебя уже слегка отпустило после давешнего… показательного выступления. А то у меня уж не раз возникало желание зааплодировать, только вот становиться из зрителя участником трагедии как-то не хотелось. «Летописи Первой Эпохи», акт первый: «Синдарская самонадеянность и нолдорская кровожадность». Любопытно, в финале вы все-таки друг дружку прирежете?
– Издеваеш-ш-шьс-с-ся, дроу? – прошипела я и не выдержала, улыбнулась по-настоящему. – Не обольщайся, «нолдорский хэппи-энд» в сценарии не прописан.
– А что такое «нолдорский хэппи-энд»? – невинно поинтересовался Аминаллон.
– А это когда в финале все положительные герои героически погибают, – пояснил за меня Меноваззин.
– А почему тогда «хэппи-энд»? – не унимался близнец.
– А потому что отрицательные герои погибают тоже. – Меноваззин ухмыльнулся. – А в идеале еще и катаклизм какой-нибудь природный случается. То остров утонет, то вулкан взорвется – у них всегда так.
– А! – Аминаллон закивал. – Теперь понял. А еще говорят, что мы, дроу – самый кровожадный из эльфийских народов.
– Это вам бессовестно льстят. – Я криво улыбнулась.
– Давай-давай, позли ее еще, – фыркнул Дзир. – И так уже еще чуть-чуть – и пар повалит. Из ноздрей. Еще осталось прижать уши, выпустить когти и развернуть крылья…
– И испустить грозный мяв. – Близнецы синхронно хихикнули. – И получится настоящая боевая грифонка.
– Нол, а как правильно – грифонка или грифонша? – Нет, унять дроу положительно невозможно!
– Правильно – грифоница, – угрюмо отозвалась я. – Грамотеи.
– А если она такая хорошенькая и симпатичная, хоть и воинственная, – Аминаллон подмигнул. – Тогда как?
– Тогда – грифоночка. – Я вздохнула и опять вынужденно улыбнулась. – Ну не гады ли вы, а?
Я, наверное, повторюсь… но и в самом деле невозможно спокойно погрузиться в пучину отчаяния и захлебнуться в темных водах депрессии, когда рядом хихикают двое Темных эльфов. Один только взгляд, брошенный на эти глумливые рожи – и вся торжественность момента улетучивается напрочь. Кошмар какой! Впрочем… а-а, балрог всех отдери! Не в дроу дело. Может быть, оттого, что ночной ветер в приоткрытое окно уже чуточку, самую малость, но пах морем… или просто меня окончательно затопило это неописуемое ощущение предчувствия. Чего? Свободы? Грядущей драки? Вот в чем я не сомневалась, так это в том, что драка таки грядет. Копчиком чую. Дороги практически в неизвестность? Встречи с Эрином? Меня трясло, но вовсе не от злости на обманщика и предателя, и совсем не ради того, чтоб поймать его с поличным и примерно наказать, я сорвалась теперь в Столицу… Хотя повод и неплох. Нет-нет, все гораздо проще – и злее. Я засиделась в этом Распадке, раскисла… и почти забыла то самое чувство, что погнало моих предков по маминой линии из безопасного и светлого Благословенного Края в темноту и неизвестность безнадежной войны. То же самое чувство, что заставляло папиных пращуров разворачивать свои корабли в туман, когда прямо по курсу уже маячил Прямой Путь. То, что подвигло неугомонных эльдар искать себе другого мира… нового, не похожего на все, что были раньше. Во всяком случае, некоторых из них. Вперед, только вперед и не оглядываясь, до горизонта и дальше. Ведь как можно жить, так ни разу и не попытавшись заглянуть за край, а? Не самое худшее наследство, это вот умение уходить, не оглядываясь, вы уж мне поверьте. У попадальцев есть очень популярная поговорка: «Возвращаться – плохая примета». Интересно, это они у нас подцепили, или мы – у них? Впрочем, в их случае народная мудрость себя полностью оправдывает. В моем, думается, тоже.
