Александр Афанасьев - Алая кровь на белых крыльях
Что же касается нейтралитета, то Финляндия бывший осколок Российской империи, а значит тоже Россия. Загремели выбираемые якоря на транспортах, мониторах и эсминцах сопровождения. Финны упустили свой шанс. Они могли воспрепятствовать проходу на Транзундский рейд, но теперь уже поздно, корабли на рейде, и половина их батарей будет бездействовать, а с оставшимися, разберутся корабли его эскадры. На финском миноносце взвился флажный сигнал: "Ваш курс ведет к опасности", после чего, отчаянно дымя, оба миноносца устремились в сторону Выборга. Пусть их. Пушки его эскадры расколошматят и эти скорлупки.
Однако командующий гарнизона Выборга так не думал. Рейд Транзунда от города отделялся установленным минным заграждением, и миноносцы с их малой осадкой проскочили над ним легко, чего не скажешь о идущих в ту же сторону британцах. Да и сама диспозиция незваных гостей была очень неудачной. Стремясь обезопасить себя от действий подводных лодок, британский адмирал загнал все корабли и суда своей эскадры на достаточно тесный для такого количества вымпелов рейд. С учетом же того, что половина батарей укомплектована русскими офицерами и унтерами, бежавшими от большевиков и польской оккупации, никаких шансов у британцев не было. Командовал сборищем этих фанатов пострелять полковник Луценко, любимой присказкой которого было: "Каккало, Пуккало, Хрюккало." С финским у него были абсолютные не лады, зато была какая-то ненормальная страсть возводить всяческие укрепления. Командиры двух саперных батальонов с содроганием упоминали его фамилию, точнее сказать старались не вспоминать всуе полковника Лууценкко, ибо тот мог появиться как черт из табакерки с каким-нибудь новым проектом, из-за которого придется снова бурить шурфы в граните, снова что-то взрывать, снова перетаскивать куда-то здоровенные орудия.
На миноносце "Виипури", прошедшем через минное поле, взвился флажный сигнал: "Немедленно остановиться!". Однако Британцы не среагировали. Не среагировали они и на сигналы о том, что они нарушают нейтралитет Финляндии, и что впереди по курсу минное поле. А зря. Вырвавшийся вперед транспорт " Ковентри" наткнулся на мину, и теперь беспомощно погружался - команду охватила паника, и она спешно наперегонки с десантниками пыталась оставить судно, ведя кровавую борьбу на палубе за спасательные шлюпки. Рявкнули шестидюймовки одного из британских крейсеров, и возле финского миноносца взметнулись водяные столбы. Рубикон перейден. В ответ ударили орудия Выборга и Транзундской позиции. Сразу же стало ясно, что позиция эскадры выбрана неудачно. Только вот прозрение обошлось через чур дорого - под удар попали и транспорты с десантом. Сегментные и шрапнельные снаряды разорвавшиеся на рейде проложили кровавую просеку на палубах пароходов. Другой неприятностью было изменение позиции батарей или появление новых, во всяком случае схема расположения береговых батарей Выборга не соответствовала той схеме, которая была в 1917 году, когда Англия и Россия были союзниками. Нужно было что-то решать и решать срочно, ибо попавшие под удар десантники обезумели и, не желая погибать, в панике прыгали за борт. Ответный же огонь британцев эффекта не давал. Напрасно рявкали пушки дредноутов, мониторов и крейсеров - финны били со всех сторон и казались неуязвимыми. Казалось, что огонь ведется из под воды, каким-то новым, доселе неизвестным оружием.
Оружие было известное, просто расположил его сумасшедший полковник Лууценкко в скальных укрытиях у самого уреза воды, заставив саперов извести для подготовки позиций всю взрывчатку со складов. Поэтому и получалось, что поразить орудия можно только прямым попаданием в амбразуры. А если сравнить размеры амбразуры с размером корабля, по которому ведется огонь? Вот и получалось, что легче верблюду прикинуться ветошью, расплестись по ниточке и пройти сквозь игольное ушко, чем британскому снаряду залететь в небольшую дыру в скале, выдолбленную местными аборигенами. Время неумолимо двигалось вперед, и пришедший на запах крови древний языческий бог, хохоча, собирал кровавую жатву, заражая своим безумием окружающих. И эти безумные метались возле орудий полуоглохшие и почти ослепшие, посылая снаряд за снарядом в центр бухты. Плевать, что ствол орудия не выдержит темпа стрельбы и разорвется! Плевать, что весь расчет убьет! Успеть! Успеть выпустить еще один снаряд! За Севастополь! За Цусиму! За предательство! За оккупацию! Кое-кто из капитанов транспортов стал понимать, что спасение за пределами бухты, но в открытое море еще нужно было прорваться. Словно в подтверждение этому рванул транспорт с боеприпасами, убивая не только ударной воздушно1 волной и разлетающимися обломками, но и гидродинамической ударом бесчисленное множество людей кишащих на поверхности. Выжить! Эти слова промелькнули у Сеймура, после того, как еще один одиннадцати дюймовый снаряд, сотряс корпус флагманского корабля. Британский адмирал отдал команду: "Спустить флаги!". И на "Ройал Соверине" пополз вниз Флаг Святого Георгия. Но не все британцы смалодушничали - несколько крейсеров и эсминцев сумели выскочить из пролива, и тут же "Данаю" и шедший за ней пылающий "Донтлесс", вдруг подбросило вверх чудовищными взрывами, и кто-то заорал: "Справа тридцать след торпеды!" Ему вторил кто-то еще - "слева сорок след торпеды!". Выходящие корабли стали маневрировать уклоняясь от торпед, тонущих собратьев, чем не замедлили воспользоваться "финские" парни с береговых батарей.
Конечно, это подло, атаковать вражеские корабли в нейтральных водах, но ни Дениц, ни Канарис так не считали. После того, как началась заваруха и береговые батареи отправили на дно корабли противолодочного дозора, их лодки сменили позицию и подобрались поближе к берегу, оказавшись в нейтральных водах. Им не было дела до нейтралитета Финляндии, и до того, почему завязался бой. У них была задача, которую нужно было выполнить, а война и так шла без правил, да и они сами были вне закона, и по документам их не было. Впрочем особенно сильно увеличить боевой счет у них не получилось, ибо на Транзундском рейде все "Каккало, Пуккало, и Хрюккало." Что-то надломилось в гордых британцах. Возможно недавнее предательство (а как еще назвать малодушие и трусость в боевой обстановке) французов, возможно гонор американцев забравших себе лавры победителей в Мировой войне. Но по всей бухте стало появляться все больше белых полотнищ на флагштоках и мачтах, и огонь батарей нехотя стал стихать.
У начальника Выборгского гарнизона волосы на голове стали потихонечку подниматься дыбом. Да, он выполнил в точности все приказы Маннергейма, и уберег свой город и свою родину от иностранного вторжения, но расчет Маннергейма был на то, что Антанта признав суверенитет Финляндии, будет действовать в соответствии с нормами международного права, то есть выведет корабли из террвод Финляндии, либо начнет договариваться о заходе в финские воды через дипломатов. Варианта, когда британцы вначале нарушат нейтралитет, а затем поднимут белые флаги инструкции барона Маннергейма не предусматривали. В Гельсингфорс полетела срочная телеграмма. А пока Великий Князь Герцогства Курляндского лихорадочно ее перечитывал и смотрел на лежащую, на столе вторую депешу об уничтожении Ревеля, мучительно пытаясь найти срочное решение, доблестные миноносцы курляндского флота осторожно двигались к спустившей флаги союзной эскадре.
Вступать в войну Курляндскому герцогству абсолютно не хотелось. Впрочем никто и не заставлял вступать в войну, ибо ее как таковую никто не объявлял. Однако не смотря на молчание послов Антанты, которые вдруг все резко сослались на нездоровье, уже был разрушен город Ревель, уже были убиты мирные жители, и уже, как следует из выборгской телеграммы были взятые в плен. А это означает, что речь идет не о войне, а о вооруженном инциденте. Ошиблись ребята. Воевали с Россией и ошиблись. То ли карты перепутали, то ли дороги спросить не у кого было, но высадились не там и стрелять начали не там. А кто их разберет в этих карликовых новых государствах? От одной до другой границы доплюнуть можно. Вот и доплюнули, точнее недоплюнули - целились в Россию, но не долетело. Что поделаешь! Вариантов два - либо становиться в позу Бельгии, и пытаться защитить свой суверенитет, либо сделать вид, что ничего не произошло, и расточать реверансы Лондону, Парижу, Нью-Йорку и Варшаве, в ожидании, что сии вершители судеб принесут извинения за возникшие неудобства. Национальная гордость вещь конечно хорошая, но тех же поляков, например, она много раз губила. Поэтому правильнее будет наступить на горло собственной песне и промолчать. Точнее сказать не просто промолчать, а помочь Антанте поскорее оказаться на территории России, по крайней мере тем, которые сейчас в Выборге. С теми же кто в Ревеле гораздо сложнее - вытолкнуть за пределы Курляндии сил не хватит. Придется обороняться, и искать срочное решение и Ревельской проблемы. Впрочем возможно оккупанты и сами скоро уйдут в сторону Пскова. Решено! Довольный, хотя и по прежнему мрачный Маннергейм быстро набросал текст телеграммы для начальника выборгского гарнизона.
