Сергей Платов - Зимнее обострение
— Пойду, куда я денусь… Ладно, признаю, этот проглот трехголовый нам действительно очень помог, но его физподготовкой все же заняться стоит, под конец он до того обессилел, что чуть было не рухнул. Эй, Любава, так нечестно, я горе-преемника уже пинать перестал, а ты все плюешься!
— Да, пожалуй, нечестно, но уж больно он мне противен, преемничек этот несостоявшийся, — впервые заговорила Соловейка, с трудом отрываясь от своего увлекательного занятия. — Изя, не наезжай на Змея, Мотя у нас умница, и с завтрашнего дня переходит на усиленное питание. Слушай, а давай, чтобы никому не было обидно, теперь я его несколько раз пну, а ты плюнешь?
— Давай! — обрадовался черт. — Только по-быстрому, а то действительно мне надо ненадолго отлучиться.
При виде того, что вытворяют его непосредственные подчиненные, Илюха тихо застонал, но никаких действий, чтобы их остановить, не предпринял. Наконец, средний и младший богатыри отвели душу и с явной неохотой оставили поверженного Вилория в покое. Соловейка с некоторым запозданием бросилась утешать до сих пор стоящую в оцепенении Агриппину, а Изя ломанулся прочь из покоев княгини. В коридоре уже слышался топот сапог, и подобная поспешность была просто необходима.
— Вообще-то вы правы, — уже буквально на пороге бросил через плечо черт. — Мотя молодец. Нужно будет намекнуть кое-кому, что пора официально отметить его заслуги перед Отечеством.
К великому сожалению, совершенно выбившийся из сил Гореныш уже давно спал в уголочке без задних лап (и без передних тоже) и не слышал ни этих Изиных слов, ни обещания Любавы улучшить и без того обильный рацион. Тем не менее в тот момент, когда за чертом закрылась дверь, доселе недвижимый хвост несколько раз вильнул из стороны в сторону, а на трех физиономиях Моти застыли совершенно блаженные улыбки.
Изя вернулся буквально через пять минут, к этому моменту Илюха смог-таки временно залатать пролом в стене, а Соловейке удалось привести в чувство княгиню. Старший богатырь прикрыл поплотнее дверь, проверил пульс у затаившегося Вилория, удовлетворенно кивнул и обратился к Агриппине:
— Вы уж извините, что мы втравили вас в эту историю, да еще в вашем положении. Поверьте, вам ничего не грозило, мы четко контролировали ситуацию.
— Да я и не волновалась как-то, — немного хриплым голосом отозвалась княгиня, — честно говоря, я до последнего не верила, что все, что говорил тут Вилорий, правда. Казалось, он вот-вот скажет, что глупо пошутил, или еще что-то в этом роде.
— Да уж, пошутил… — почесал в затылке Илюха, и чуть погодя добавил: — …И дошутился.
— Кстати, а как вы догадались, что покушения все-таки были реальными и за ними стоит муж моей дочери? — встрепенулась Агриппина и уставилась на спецдружинников в ожидании ответа. — Помнится, в тронном зале все получилось так складно, никакого заговора, сплошные стечения обстоятельств, никто ни в чем не виноват. И вдруг, при прощании, Изя шепчет мне на ухо, чтобы я спровадила Берендея, заявила о том, что до родов укроюсь в монастыре, и чтобы настояла на снятии караула у моей двери. Согласитесь, весьма странные пожелания, тем более в сложившейся ситуации.
Теперь взор княгини был обращен персонально к Солнцевскому. Как ни крути, но по странному стечению обстоятельств именно он отвечал за все то, что выкинут его братья и сестры по оружию. Судя по всему, на этот раз подобная ответственность была не очень по душе старшему богатырю, и он торопливо кивнул на своего рогатого коллегу:
— Это все Изя, его план. Вот пусть и рассказывает, тем более что я тоже не до конца понял, как именно он вычислил Вилорий.
Несомненно, это был звездный час среднего богатыря! Несмотря на все перипетии, он таки смог распутать заговор, спасти от неминуемой гибели супругу киевского князя, его будущего наследника и вывести супостата на чистую воду. Так чего же скромничать?
Изя вышел в центр комнаты, торжественно обвел присутствующих взглядом, откашлялся, пошарил по карманам и выудил оттуда свою трубку. Уловив на себе выразительный взгляд коллег, очень неохотно вернул ее назад. Курить в присутствии беременной женщины не мог себе позволить даже черт. Впрочем, отсутствие привычного аксессуара ничуть не испортило его настрой, и свое повествование он начал с выражения все того же знаменитого Шерлока Холмса в исполнении не менее знаменитого актера Василия Ливанова:
— Это элементарно!
После этой эпохальной фразы черт выдержал положенную паузу и, не дождавшись со стороны Солнцевского возмущения, продолжил:
— Во-первых, как я уже говорил, «кви таки продест», а во-вторых, я столько накидал в реку камней, что уж если не крокодилу, то хоть кому-то по голове должно было достаться.
Агриппина в полном недоумении уставилась на среднего богатыря, законно ожидая от него пояснений. Поскольку ожидания так ничем и не закончились, она перевела свой взгляд на непосредственное начальство загадочного Изи. Илюха отреагировал мгновенно.
— Изя, братан, я тебя, конечно, уважаю, но время от времени у меня так и чешутся руки, чтобы дать тебе по шее за все твои выкрутасы.
— Если все же решишь их почесать, я участвую, — спокойно предупредила Соловейка.
— Какие же вы все неромантичные, — недовольно поморщился черт, но свой рассказ продолжил-таки: — Крокодилов пока в расчет брать не стоит, это схема новая, и на общий суд ее пока выносить рановато. А вот главный девиз каждого уважающегося себя детектива «Ищи кому выгодно» — как никогда актуален. Как ни крути, но именно Вилорию больше всех была выгодна смерть будущего наследника, о чем я тут уже во всеуслышание заявлял с самого начала.
— Но ведь потом… — начал было Солнцевский, но его тут же перебил рогатый коллега:
— Да, потом все перевернулось вверх дном, и вроде как оказалось, что никто ни в чем не виноват. Когда вдруг трагедия превратилась в фарс и из целого списка подозреваемых не удалось выудить ни одной реальной кандидатуры, мне вдруг пришла в голову простая по своей сути мысль. Если никто не покушался на Агриппину, то зачем было организовывать наше похищение с последующей перепродажей в рабство? Оно-то было самым что ни на есть настоящим, а раз так, то списать эту историю на простое стечение обстоятельств было, по меньшей мере, не логично. И тогда я решил замутить небольшую провокацию. При этом приманка должна была быть настолько заманчивой, что никто, даже самый осторожный злодей, не смог бы устоять от возможности эффектно закончить эту историю в свою пользу.
— Так ты не был уверен, что задумка сработает? — удивленно бросила Соловейка.
— Конечно, нет, — развел руками Изя. — Процентов сорок я клал на то, что этот самый Вилорий останется не при делах, Агриппина проводит бессонную ночь, а мы получаем воспаление легких или менингит — на выбор, кому что по душе.
Солнцевский недовольно буркнул, но не стал высказываться о сомнительных математических способностях своего непосредственного подчиненного.
— Кстати, хочу высказать вам свою искреннюю благодарность! — выдал черт и отвесил княгине элегантный поклон.
— За что? — удивилась Агриппина.
— За то, что не стали задавать дурацких вопросов (Изя весьма выразительно зыркнул на своих коллег) и сделали все в точности с моими инструкциями.
— Изя, ну чего ты гонишь? — застонал Илюха. — Мы же тоже все сделали, как ты сказал!
— И вопросов не задавали? — ехидно осведомился черт.
Тут Любава заметно покраснела и принялась изучать кончик своего сапожка.
— И не спорили, когда я велел всем грузиться на Змея? — продолжил гнуть свое Изя.
Солнцевский с досадой крякнул и еле слышно пробурчал что-то «о вреде максимальных нагрузок для горынычей» и «малую грузоподъемность еще не окрепшего организма».
Черт с явным удовлетворением любовался смущенными лицами коллег и продолжал бы делать это и дальше, если бы его не прервал голос княгини.
— Так теперь можно с уверенностью сказать, что дело закрыто? — наконец поинтересовалась Агриппина, не без интереса наблюдая за «семейными» разборками спецдружинников. — Виновный полностью изобличен, справедливость восторжествовала.
— Еще не восторжествовала, — тут же вернулся к жизненным реалиям средний богатырь. — Вот расскажем все Берендею, тот издаст соответствующий указ, палач махнет топориком, вот тогда эта самая справедливость будет вполне себе довольна.
— Э-э… — задумчиво протянула княгиня, не обращая внимания на три пары глаз, уставившихся на нее с выражением крайнего удивления.
— Да какое может быть «Э»?! — первым выразил общее мнение всех дружинников Илюха Солнцевский. — Этот тип собирался убить Берендея, вас и вашего еще не родившегося сына!
— Да, это так, — тихо согласилась со старшим богатырем Агриппина.
