Юлий Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады
Ни с того ни с сего мне вдруг стало жалко его. Слишком много в нашей жизни было с ним связано — и в детстве, и сейчас. Но новая, только что приобретенная часть моего сознания, еще недавно принадлежавшая моему проторчавшему все это время в неменхотеповском плену двойнику, немедленно взбунтовалась и погасила это сентиментальное чувство волной мстительной радости.
В этот миг в зал какими-то странными приплясывающими походками вбежали Смолянин и Кубатай.
— Разойдись, сволочи!!! — завопил вдруг Смолянин страшным голосом. — Всех в натуре замочу! Век свободы не видать! А-а!!!
И с этим диким криком он, а с ним и Кубатай, набросились на двух оставшихся мумий и принялись их метелить так, что только клочья в разные стороны полетели.
— Что это сы-сы-с ними? — спросил Стас, постукивал зубами.
А я догадался:
— Леокадия спела озлоблялку, а они-то были нормальные!
— Т-т-точно! Леокадия! — быстро обернулся он к принцессе. — Лови своего мужа, его срочно нужно успокоить! Можешь применять любые методы!
Смолянин же тем временем держал за грудки ту мумию, у которой на поводке была королева, и, вытрясая из нее последние крупицы жизни, орал на леокадийском:
— Да за маманю!.. За мою родную тещу! Да я тебе нос откушу, мерзавец ты сушеный!!!
А Кубатай, вторя ему, расправлялся тем временем со второй мумией:
— На короля, подлец, руку поднял?! Леокадия мне — сестренка названая, я за ее папочку тебя как комара ухлопаю!!! Скажи: «З-з-з…»
— Тихо, тихо, тихо… — ухватила их за руки принцесса и повлекла куда-то в уголок. И мы услышали, как она тихонечко им что-то напевает.
— Прелесть какая, — сказала мама, оказавшись рядом с нами. — Все как положено. Какая же свадьба без драки?..
Через минуту Смолянин и Кубатай вернулись к нам совершенно нормальными. А Леокадия кинулась обниматься со своими родителями. Король при этом, обескураженно оглядывая Смолянина, тихонько, чтобы тот не слышал, спросил:
— Это что, дочка, твой муж?
— Да, папенька, — потупившись ответила она.
— Ох… Чем же тебе звероящер-то не приглянулся?..
Смолянин тем временем ухватился за меня и, тяжело дыша, бормотал:
— Ох, отпустило… А я уже за всех тут перепугался. Никого бы не пожалел…
В этот миг Стас тоже увидел на полу колечко-оживитель, которое там так и валялось, взял его, поднял над головой и торжественно сказал:
— Вот оно! Вот — проклятый артефакт. Вещь не из своего времени. Как хроноскаф, как браслеты сфинксов… Из-за таких-то вещей все беды и происходят! Кольцо надо срочно уничтожить. Но как?
— Я знаю! Дай-ка его мне! — сказал Смолянин, оживившись, и аккуратно выхватил колечко из его рук. — Я по этим делам — специалист. Так и так мне придется позаботиться, чтобы другое волшебное колечко упало в кратер горы Ородруин. А пока… — он глянул на такой же перстень на пальчике Леокадии, — пока поношу. Обручальным побудет…
Он аккуратно надел кольцо на свой палец, чуть прищемив перепонку. И, улыбнувшись, они с Леокадией нежно прильнули друг к другу.
— В Ородруин?! — поразился я.
— А как ты думал? Долг есть долг. Я обязан помочь хоббитам спасти Средиземье. Вы ведь и сами знаете, что в этой книге должно быть не семь томов, а только три, и все хорошо кончается. Не зря я столько времени с собой эту штуку таскаю!
Он наклонился, вынул из-под стола свой чемоданчик, сломал пломбу, распахнул крышку… И мы увидели внутри… Мы увидели… Увидели какую-то облезлую деревяшку.
— Это ножка от магического шкафа Кощея, — пояснил переводчик. — Активный элемент прибора, погружающего в вымышленную реальность. Я ее из Департамента Защиты Реальности спер, когда на пенсию уходил. А что?! — озираясь на наши укоризненные взгляды, воскликнул он. — Это даже не воровство! Я ее туда принес, я и унес. Мой артефакт, что хочу, то и делаю!
— Но вы ведь собирались с Леокадией лететь на другие планеты, снимать чары подобрения, — напомнил я.
— И полетим! — воскликнул Смолянин. — Сначала я ей помогу тут, потом она мне — там. А? — подмигнул он девушке и прижал ее к себе покрепче. — Муж и жена — одна сатана! Мы же ведь с ней одной виной повязаны. Она реальные миры подобряла, а я — вымышленные. Теперича пришло время исправлять содеянное, но вместе-то оно веселей! А если еще и друг Кубатайчик с нами будет, так больше мне и желать нечего! И раньше он мне другом был, а как яйцо снес, и вовсе братом стал.
— Но «Властелина колец» ты ведь хочешь все-таки как раз подобрить? — уточнил я.
— Это случай особый. Тут нужно замкнуть временную петлю, чтобы парадокс не случился. Раз у нас в двадцать шестом веке этот текст таким знают, значит, так тому и быть. Да и согласитесь: семь томов — это все-таки перебор… «Руки прочь от хоббитов!» — скажем мы профессору-маньяку…
— А ты, Леокадия, готова со Смолянином в книжки нырять? — поинтересовался я. .
— Я готова нырять с ним, куда он только пожелает. Знали бы вы, какое это счастье — просто слушаться своего мужа и любить его! Я на такое даже и не рассчитывала. А Смолянин у меня — мужчина видный, хоть куда. Все у него на месте, даже кое-что дополнительное имеется… Это я про перепонки, — вдруг покраснела она, — ну, может, и еще про что… А главное — с ним не соскучишься! Я, наверное, тоже себе перепонки отращу, красиво ведь! У прадедушки моего такие были. Я, когда маленькая была, на портрете в коридоре замка часто ими любовалась.
Музыканты тем временем зарядили «Шизгару», директор Сон на радостях все вытаскивал и вытаскивал ящики с напитками и упаковки с едой. Попсовики лихо отплясывали и пили за здоровье молодых. Две изрядно потрепанные мумии совсем уже сдулись и с осоловелым видом сидели за столом. В принципе на каждой свадьбе можно увидеть личностей в таком примерно состоянии… Папа с мамой знакомились с родителями Леокадии… Праздник катился своим чередом… И не только у нас в ресторане. Гудела вся страна, а то и вся планета.
— А ты? — спросил я Кубатая. — Ты как? Ты ведь сейчас в прошлом, до твоего времени еще полтысячи лет! Как же ты вернешься в будущее?
Кубатай, потупившись, ответил:
— Я пока не знаю. Но, глядя на вас, мои юные друзья, я понимаю, что на свете нет ничего невозможного. Нет и безвыходных положений. Как-нибудь да выкручусь.
— А может, тебе заморозиться? — предложил Стас. — А в будущем тебя разморозят и оживят.
— Можно и заморозиться, — отозвался Кубатай. — Но я ведь теперь не только за себя отвечаю, — с нежностью кивнул он на яйцо. — Не хочу я, чтобы мое дитя с младых ногтей «отморозком» называли! А оно гордое будет, все в отца. К тому ж его еще высидеть надо. В корабле — тепло, покойно… Да и какая мне разница — будущее, прошлое?! Мне главное, чтобы интересно было! Так что покатаюсь я пока со Смолянином и с женой его. С ними — весело. Хотя иногда, конечно, и грустно бывает — без Марьюшки моей. Но, кто знает, может быть, еще и наоборот — не я к ней вернусь, а она меня разыщет. Как? Откуда ж мне знать. Как-нибудь! Она ж у меня — Искусница!
В это время сзади к нам подошла Самогудова, приобняла нас с Костей за плечи и сказала:
— Ну что, ребятки, карьеру делать будем?! Дуэт у вас классный, а после этой трансляции ваш рейтинг — выше крыши! Надо быть дураками, чтобы этим не воспользоваться.
Но мы оказались «дураками».
— Ну нет, — сказал я. — Спасибо, но с меня хватит. Я вот тут придумал вдруг: пойду-ка я в фотографы. Где мы только не побывали с братом, чего только не видели — а ни единого зримого свидетельства не осталось. Вот и сейчас — свадьба идет! У Смолянина!.. А фотографа нет. Непорядок. Сбегаю-ка я домой за камерой…
— Зря, зря, Костя, отказываешься…
— Может, Стас? — предположил я. — У него, по-моему, больше способностей.
— Не-е, — протянул тот, оказавшись поблизости. — Дурак я, что ли, на сцене кривляться? У меня другие планы. Серьезные.
«Интересно, что за планы такие?» — подумал я, но промолчал. Расскажет, куда денется.
Послесловие,
в котором я узнаю, что где две, там и три…
Кубатай, Смолянин и Леокадия с родителями покинули Землю на корабле злувов утром следующего дня.
…Пока я все это записывал, дни бежали незаметно, и я не скучал. Приятно было наблюдать, как жизнь вокруг снова налаживается и как нормальные, иногда сердитые и раздраженные, но иногда добрые и справедливые люди приводят в порядок свой мир. Сами, без всяких инопланетных помощников.
Но когда я закончил писать, стало скучновато. И как раз тут Стас затеял разговор:
— Я знаешь о чем думаю… Почему все-таки мы знаем «Властелина колец» в трех частях уже сейчас, когда Смолянин только собирается книжку «исправить»? Тебя это не удивляет?
— Гм… Меня уже ничего не удивляет… — отозвался я. — Мало ли почему. Ну, например, мы ведь понятия не имеем, куда они отправились и когда он заберется в эту книгу. Может, он еще в прошлом окажется и оттуда в нее войдет. Это для нас приключения кончились, а для них — нет.
