Андрей Буторин - Наследница престола
— Приветствую тебя, Аггин! — неожиданно высоким голосом пропел Император. — Прошу извинить меня, что не могу встать и подойти к тебе: неважно себя чувствую сегодня.
«Я был прав, — с внутренним смешком подумал анамадянский Вождь. — Не может оторвать свою жирную задницу!» Вслух же он сказал следующее, отвешивая глубокий поклон:
— Я тоже приветствую тебя, Император джерронорров! Рад наконец свидеться с тобою лично! — Раз Император обратился к нему на «ты», Аггин решил ответить ему тем же. Непонятно лишь было: хотел ли Турронодорр таким образом унизить его или, напротив, оказал величайший почет, признав равным себе.
Принцесса стояла пока молча, окруженная вместе с анамадянами двойным полукольцом охраны: изнутри — личные телохранители Вождя, снаружи — джерроноррская дворцовая гвардия.
Император увидел дочь и попытался встать, но лишь тяжело перевалился с боку на бок.
— Подойди ко мне, Марронодарра! — вскинул он короткие пухлые руки. — Я хочу обнять тебя.
Принцесса глянула на Аггина. Тот на мгновение замешкался, не зная, как поступить, потом шепнул телохранителям:
— Пропустить!
Марронодарра подбежала к трону, взлетела по ступенькам, прижалась к тяжело вздымавшейся груди отца.
— Как ты, дочь? — поцеловал ее Турронодорр. — Я скучал по тебе.
— Я тоже скучала, папа. Со мной все в порядке! — ответила принцесса, обнимая Императора.
— Хорошо, Марронодарра. Ступай к жениху! — чуть подтолкнул дочку Турронодорр.
Принцесса едва заметно вздрогнула. Широко распахнутыми глазами глянула на отца, словно желая что-то сказать, потом медленно повернулась, сбежала со ступенек и, гордо вскинув голову, твердым царственным шагом направилась к анамадянам.
Аггин мысленно поаплодировал Императору. Встреча отца и дочери произвела на него впечатление. Похоже, старик не передумал со свадьбой. Вот только поторговаться с ним вряд ли получится…
Вождь понял истинный подтекст разыгранной Императором сцены. Тот не стал проливать слез умиления, а сразу вернул принцессу жениху, показывая, что именно жених уже отвечает за нее… Не стал он и благодарить Аггина за спасение дочери: или знает истинное положение вещей, или дает понять, что ничего особенного в этом не видит — все так и должно быть… Так что любые требования со стороны Аггина теперь просто неуместны.
Аггин оказался в трудном положении. Собственно, ему оставалось лишь откланяться, договорившись с Турронодорром о времени предстоящей свадьбы и обговорив прочие мелочи по ее проведению. Стоило ради этого лететь в такую даль?.. Может, все же намекнуть Императору о наследнице?
Лысина Вождя покрылась бисеринками пота.
Турронодорр не оставил без внимания замешательство Аггина.
— Ты что-то хочешь сообщить мне, уважаемый Вождь?
— Да, ваше императорское величество! Вернее, я кое-что хотел спросить у вас, — проскрежетал Аггин, перейдя почему-то на «вы».
— Спрашивай, — колыхнул двойным подбородком Император. — Наверное, относительно будущей свадьбы наших детей?
— Не только, уважаемый Турронодорр, — покачал головой Аггин. — Поэтому я хочу переговорить с тобой наедине!
Император нахмурился, обвел взглядом застывших вдоль стен стражников в длинных, до колен, красных мундирах. У каждого на плече сверкал алыми бликами ствол излучателя. Затем Турронодорр посмотрел на охранников — своих и анамадянских — окружавших двух высоких гостей и принцессу.
Аггин заметил нерешительность Императора и понял вызвавшую ее причину.
— Миссии и принцесса тоже могут остаться с нами, — сказал Вождь. — Мы с сыном безоружны — твои охранники могут это подтвердить, а твоя дочь обладает Силой. Ее в любом случае хватит для вашей защиты! К тому же Силой владеешь и ты, Император. Разве не так? И потом, мы с тобой почти родственники. Не полезу же я драться!
Доводы Аггина показались Турронодорру убедительными, а последнее замечание вызвало улыбку.
— Хорошо, — тоненько пропел он. — Подай пример, Аггин.
Вождь, не оборачиваясь, сжав бескровные полоски губ, отдал команду телохранителям:
— Покинуть зал!
Вышколенные охранники синхронно повернулись и пошагали к раскрывшимся им навстречу дверям.
Император два раза хлопнул в ладоши. Не менее трех десятков гвардейцев одновременно и бесшумно выполнили кто команду «направо», кто «налево», кто «кругом» — в зависимости от того, кто как стоял, — и так же бесшумно скрылись за высоченной двойной дверью. Ее половины беззвучно сомкнулись.
— Пусть Марронодарра встанет между нами! — пискнул Император.
— Неужели ты меня боишься, Турронодорр? — широко осклабился Аггин. Без охранников с излучателями он почувствовал себя гораздо раскованнее, хоть и понимал, что те стоят за дверью и в любое мгновение готовы ворваться в зал.
— Просто я соскучился по дочери, — дипломатично ответил Турронодорр.
Марронодарра, не глядя на Аггина с Миссином, сделала несколько шагов вперед и развернулась к ним лицом.
— Отец хотел посмотреть на тебя, а ты отворачиваешься! — зашелся скрипучим смехом анамадянский вождь.
— Не могу оторваться от жениха! — нашлась принцесса. Названому жениху стало очень неуютно под ее пристальным взглядом.
— Ладно, Турронодорр, пошутили, и хватит, — прервал смех Аггин. — Вот что я хотел у тебя спросить…
Но договорить Аггину не дали. Одна из половинок дверей приоткрылась, и в зал шагнули два охранника: один — императорский, второй — телохранитель Вождя анамадян. Оба уставились на Императора.
— Что там еще? — недовольно спросил тот. Телохранитель сразу подпрыгнул к Аггину и что-то горячо принялся шептать тому на ухо. А императорский охранник сделал два шага вперед и громко произнес:
— Избранные Джерронорры Зукконодорр и Еггенодарра срочно просят аудиенции у вашего величества! С ними двое: молодые мужчина и женщина.
По-видимому, то же самое сообщили и Аггину. Крайне взволнованный, забыв, где находится, он крикнул, и крик его слился с возгласом Императора:
— Пропустить!
В зал вошла перечисленная четверка.
Император сделал охранникам нетерпеливый жест, и те убрались оба, хотя своему Аггин разрешения не давал. Но, увидев толстую девушку в платье императорской расцветки с короной на голове, он не обратил на подчиненного внимания.
Турины остановились возле Марронодарры — на равном расстоянии от Императора и Вождя. Генка не удержался и дотронулся кончиками пальцев до Марининой руки. Та лишь слегка повернула голову и улыбнулась ему, тут же обратив взгляд на анамадян. Так и стояли они рядом: четверо глядели вперед, а одна — назад. И все молчали.
— Ну и что это значит?! — тоненько возопил Император. — Зачем врываться ко мне толпой во время важных переговоров? И кто это такие?! — Он поочередно ткнул толстым пальцем в Генку и Люську.
ГЛАВА 54
— Это — наш сын, — положила руку на Генкино плечо Еггенодарра. — А это… — она кивнула на Люську…
— …ваша дочь! — закончил Зукконодорр.
Аггин подобрался. Сделал пару глубоких вдохов, готовясь к прыжку, но потерянных мгновений как раз и не хватило анамадянскому Вождю, чтобы совершить задуманное.
Люська, стоявшая до этого с открытым от удивления ртом, сорвалась вдруг с места с криком «Папа!» и, по-слоновьи топая, поскакала к трону. Неуклюже, но быстро вскарабкалась она по высоким ступенькам и рухнула на колени, обняв монаршие голени Турронодорра.
Аггин скрипнул зубами: момент был упущен. Оставалось ждать развития событий.
— Какая дочь?! — завращал округлившимися глазами Император, переходя на визг. — Вы что тут?.. Уберите эту сумасшедшую!
«Вот он, момент!» — дернулся Аггин, но вновь опоздал: Еггенодарра, стоявшая к трону ближе, уже взбегала по ступеням тронного возвышения.
Она согнулась в поклоне, поцеловала край императорской мантии, как требовал того ритуал и, обхватив Люську, подняла ее с колен.
По Люськиному лицу текли слезы искреннего счастья. Будто она и впрямь всю жизнь искала потерянного отца — и вот наконец свершилась ее заветная мечта!..
Впрочем, кто их знает, эти монаршьи гены: может, при виде отца по-настоящему взыграли дочерние чувства? А «виновник торжества» просто ошарашен!
— Ваше величество, — снова поклонилась Еггенодарра. — Это действительно ваша дочь! Проверьте…
Турронодорр — все еще с круглыми глазами, в которых помимо гнева читалось уже брезгливое отвращение, — отпрянул к спинке трона и замахал руками:
— Чушь! Бред!!! Какая дочь? Не стану я ничего проверять! Уведите от меня эту толстуху! Да я всех вас…
Люська вырвалась вдруг из Евиных объятий и невероятно проворно для своей комплекции забралась на отцовские колени. Заплакав навзрыд, она принялась лобызать императорские шеки.
— Папа! Папочка! Ты не узнаешь меня? Свою доче-ньку-у-у!.. Сиротинушку-у-у!..
Турронодорр замер, оторопев от такой наглости. Опомнившись, он разинул было рот, чтобы позвать стражу, но, уставившись вдруг на зареванное лицо перед собой, внезапно рот захлопнул. Глаза его округлились еще больше. Он увидел…
