Валерия Чернованова - Колдун моей мечты
Выпроводив злопыхательницу на крыльцо, Франческа с яростью хлопнула перед ней дверью. Разговор с Лучией не помог справиться с гневом, наоборот, издевательские откровения травницы ещё больше её разозлили.
Она‑то надеялась, что яд поможет: Габриэль и мерзкая девчонка разругаются в пух и прах, и ведьмак прибежит к ней вымаливать прощение.
Но всё сложилось совсем не так, как рассчитывала Франческа. Даже несмотря на обоюдную неприязнь, их всё равно как магнитом тянуло друг к другу. Только слепой мог этого не заметить, и девушка поняла, что проиграла. Даже если Габриэль и не помирится с проклятой выскочкой, к ней он всё равно не вернётся.
Увидев соперницу спускающейся по лестнице, Франческа чуть не набросилась на ту с кулаками. Наверное, если бы не присутствие Аделаиды, точно бы что‑нибудь натворила. Потом, возможно, и пожалела бы, но сейчас её ослепляла ярость. Как будто и она тоже глотнула яду.
Заметив застывшую посреди холла девушку, синьора Миранте обратилась к своей спутнице:
— Лана, иди на кухню. Скажи Катарине, чтобы налила тебе моего чаю. Я скоро подойду. Франческа… — ведьма поманила девушку за собой.
В одно мгновение ярость уступила место тревоге. Бросив на иностранку полный бессильной злобы взгляд, Франческа покорно поплелась за матерью Хранителя, уже заранее зная, что её ожидает не самый приятный разговор.
Оказавшись на просторной веранде, Аделаида опустилась в плетёное кресло, зажгла пару свечей и, не сводя взгляда с трепещущего пламени, предложила гостье устраиваться в соседнем кресле.
— Хитрый ход. — Франческе оставалось только гадать: то ли ведьма ей льстила, то ли выражала злорадство. — Я целый день ломала голову, пытаясь понять, что с ними случилось. И только сейчас, увидев, что у обоих жар и они словно в бреду, поняла, в чём дело.
Подстёгиваемая волнением, Франческа открыла было рот, желая объяснить, почему так поступила, сказать, что боролась за своё счастье, но Аделаида жестом её остановила.
— Дорогая, ты ведь не первый день «замужем». Должна понимать, что подобное колдовство очень опасно. Особенно для молодых ведьмаков. Особенно для тех, кто не умеет контролировать Силу. Всё могло закончиться намного хуже, чем просто скандалом: или Лана причинила бы ему вред, или Габриэль совершил бы непоправимое.
— Я не думала, что яд настолько опасен, — опустив взгляд на руки, нервно комкающие светлую ткань юбки, без лукавства призналась девушка. — Но… если Габриэль сейчас не в себе, не стоило его отпускать. — Чувство стыда смешалось с чувством тревоги за молодого человека.
— О внуке я уже позаботилась, с ним всё будет в порядке, — успокоила её ведьма. — Так же, как и с Ланой. А вот что мне делать с тобой?
Франческа поёжилась от ледяного, колючего взгляда недавней покойницы. Сразу пришли на ум рассказы родителей о том, какой жестокой и беспощадной порой бывала жена прошлого Хранителя.
— Больше не буду вмешиваться в жизнь Габриэля. Обещаю. — Сейчас девушка мечтала лишь об одном — поскорее убраться из проклятого дома. Она едва сдерживала слёзы обиды.
— Ну это само собой разумеется, — усмехнулась Аделаида. Немного смягчившись, произнесла: — Пойми, дорогая, я не против соперничества и понимаю, что ты — выгодная партия для Габриэля. С какой стороны ни посмотри. Но! Я не приемлю подлости. Не хочу, чтобы моему внуку досталась копия моей невестки. А теперь о наказании…
Девушка вжалась в кресло и едва не зажмурилась от страха, боясь предположить, каким же окажется наказание бессердечной, по её мнению, ведьмы.
— Во — первых, ты сама расскажешь Габриэлю о своём поступке. Лично, глядя ему в глаза. Но лучше не сегодня. Пусть остынет до завтра, а то попадёшь ещё под горячую руку. Перед Ланой тоже извинишься. Заедешь завтра к Амидеи и попросишь у неё прощения.
— Но… — одна только мысль извиняться перед этой выскочкой вызывала в девушке острое неприятие.
— А если не захочешь, я ведь тоже могу поколдовать, — с улыбкой, вроде бы и ласковой, но в то же время показавшейся Франческе довольно зловещей, проронила ведьма. — Что выбираешь?
— Первое, — с усилием выдавила из себя юная гостья.
— И я бы не советовала оставаться на чай. — Поднявшись, Аделаида задула свечи, намекая, что разговор окончен. — Обстановка и так напряжённая. — Уже на выходе, обернувшись, посмотрела на девушку, на этот раз с жалостью: — И, Франческа, не нужно цепляться за иллюзию счастливого с ним будущего. Габриэль познал настоящую любовь. Теперь все остальные девушки будут для него лишь её блеклым отражением. Подумай, нужно ли тебе такое замужество?
Глава 27
Руслана
Несмотря на то, что после ухода по — английски итальянской фифы и спешного бегства вечно чем‑то недовольной Марилены, обстановка заметно разрядилась, мы не стали долго задерживаться. Синьора Амидеи заметила, что её подопечная приболела. Поэтому, не дожидаясь конца чаепития, решила, что нам пора откланяться.
Как по мне, травяной сбор оказался просто волшебный, или, может, это только я такая заядлая чаеманка; пила бы его и пила. А вот остальные от фарфорового чайничка почему‑то носы воротили, предпочли заправиться на ночь глядя горьким эспрессо. И даже к торту почти не притронулись. Что сыграло мне только на руку. Часть бисквита, к счастью, большая, отправилась вместе с нами в качестве тормозка.
Сандро немного грустил из‑за того, что я так внезапно сменила место жительства. Прощаясь, заверила юного ведьмака, что буду рада видеть его в доме Амидеи, ведь мне и самой было без него тоскливо.
Стоило переступить порог своей новой комнаты, как я почувствовала себя невыносимо уставшей и измождённой. Кое‑как смыв косметику, переоделась в пижаму, на этот раз свою собственную. Не успела голова коснуться подушки, как я тут же провалилась в глубокий, исцеляющий сон.
Утром, проснувшись, почувствовала себя намного бодрее. И спокойнее. В последнее время мне всё время хотелось или что‑нибудь расколотить, желательно о голову Габриэля, или на кого‑нибудь наорать, опять же в идеале на Салвиати. А сейчас в душе царил полный штиль. Хоть мне, конечно, и было по — прежнему плохо. Без него. Несмотря ни на что, меня продолжало тянуть к этому невыносимому, самоуверенному и наглому экземпляру.
Но злость на него прошла. Наверное, просто устала психовать и ненавидеть. Решила, пусть будет как будет. Сначала Габриэль должен успокоиться, подлечить нервы, а то в последние дни у него в голове полный бардак. И с Франческой своей тоже пусть разберётся. А потом, может, и поговорим. Если сам захочет. Я первой шаг навстречу делать не собиралась.
Разговор с Инной по скайпу немного поднял мне настроение. Подруга вся светилась от радости, и её позитивный настрой передался и мне. Инка хвасталась новой работой и бонусом, который к ней прилагался: неожиданное знакомство и, как результат, новый бойфренд.
— Руська, возвращайся скорей, — уже прощаясь, в который раз попросила Инна.
— Мы и тебе кого‑нибудь подыщем. Достойного и приличного, а главное, мэйд ин Раша. У меня здесь по офису столько красавчиков бегает, так и снуют туда — сюда,
— мечтательный взгляд, сдобренный не менее мечтательным вздохом. — Закачаешься! Для тебя подберу самого — самого.
— Такое ощущение, что ты мне домашнего питомца на воспитание предлагаешь,
— хихикнула я и, послав доморощенной своднице воздушный поцелуй, отключилась.
Собиралась закрыть ноут, когда на экране появилось новое сообщение. От Димки. Вот ведь неугомонный.
За минувшую неделю Орлов уже не раз пытался развести меня на задушевный разговор, полагаю, на наболевшую тему: как мы здорово заживём с ним в гражданском браке, пока он будет строить свою карьеру.
Но мне и без его наполеоновских планов в эти дни было несладко, поэтому предпочитала от бывшего тактично отмораживаться. На сообщения его, скрепя сердце, коротко отвечала, дабы не показаться совсем уж бестактной. Но Димка почему‑то расценил вежливость как намёк на возможное для нас перемирие и не оставлял попыток снова меня завоевать.
— Как же вы все уже достали, — устало пробормотала я и, так и не ответив на новое сообщение, захлопнула ноутбук.
Переодевшись, отправилась завтракать, невольно вспоминая всё, что случилось со мной за эти две недели. Ровно полмесяца назад я прилетела в Италию с надеждой на приятный отдых с подругой и мечтами о скорой свадьбе с моим единственным и неповторимым женихом.
А что в итоге? Отпуска не получилось. Любовь прошла, будто её никогда и не было. Сейчас я осознавала это как никогда ясно: к Орлову у меня не осталось даже намёка на нежные чувства. И, окажись я сейчас с ним в загсе, бежала бы оттуда без оглядки.
Кто бы мог подумать, что мне захочется благодарить Фьору за то, что сунула свой длинный нос куда не следовало и спасла меня от опрометчивого поступка — брака с нелюбимым человеком.
