Огородная ведьма - Юлия Викторовна Журавлева
Их было много. И все разные. Их роднило лишь то, что каждая была прекрасна и полезна по-своему.
— Так вот вы какие, — восхищенно выдохнула я. — Настоящие ведьмины тыквы!
Не удивительно, что их все хотят!
— Галя! — подбежал ко мне запыхавшийся и немного закопченный, но в остальном целый и невредимый Мартин. — Это было потрясающе! Такая сила! Такая мощь! Я никогда раньше не видел, как творит волшбу ведьма на своей земле! И, клянусь, такое зрелище не забывается!
— Внукам будешь рассказывать, — снисходительно улыбнулась я.
Теперь Марти виделся мне не обычным человеком. Я четко могла разглядеть оплетающие его нити магии, пусть это была иная по своей природе сила. А еще заметила, что у него скоро разболится зуб — надо будет подлечить на досуге.
Магия Зорана, густыми потоками шедшая из сильного сердца мага, была другой: более плотной, более темной. Чернокнижник, что с него взять.
— Да уж, — в его глазах также читалось восхищение. — Ты была прекрасна.
— Пфф! — только и фыркнула я.
Наверное, драконы остались иного мнения. Интересно, пожертвуют ли они мне теперь немного своего… хм… навоза? Или можно уже и не спрашивать?
На шум прибежали Гав и Ягр, тащивший за собой упирающегося Илана.
— Целы? — циклоп обвел мой несколько помятый огород широко открытым глазом. — Как вы победили драконов?!
— Галя победила! — принялся рассказывать Мартин. — Она взмахнула своей лопатой — и драконов как ветром сдуло! Хотя не как — сдуло! Еще и молниями! А какой был град! Ух!
По мере рассказа циклоп успокаивался, а под конец и вовсе заулыбался во все свои зубы — десятка четыре, не меньше.
— Ну и как тебе волшба, ведьма?
— Удобно, — согласилась я, больше разглядывая Илана.
Сейчас я могла бы без особо труда с помощью одной из своих тыкв снять с него беспамятство. Но, пожалуй, не стану с этим спешить. Зоран прав — пусть сначала перевоспитается.
Я еще немного походила по огороду, стараясь по максимуму убрать последствия налета драконов. Что-то восстановится само — на ведьминой земле все растет лучше и быстрее. Чему-то я помогла, дав толчок к новому росту.
Пугало стояло на своем месте. Я подобрала его шляпу, наполовину обгоревшую, и, подумав, нахлобучила обратно на тыкву. Одежда его, и без того ветхая, совсем уж напоминала лохмотья. Завтра с утра переодену во что-нибудь приличное. Сегодня же солнце почти село. Оно, вообще-то давно село, но его лучи все еще пробивались сквозь кроны деревьев, и без того задержав наступление темноты. Мне нужен был свет, и природа пошла навстречу, но пора и честь знать.
Лучи мигнули мне на прощание, пробежавшись по дому, скользнув по крыше, и погасли, уступая место ночному сумраку.
Я же прикрыла глаза и с наслаждением втянула воздух, из которого уже ушла вся гарь, разогнанная заботливым ветром. И без света с закрытыми глазами я знала, где, что и кто находится. Нечисть, прислушивающаяся к происходящему и пока опасающаяся вылезать из своих нор, обычное зверье, кусачие сорняки, чьи корни сплелись в единую сеть глубоко под землей. Далекое мерцание жизни в деревне — люди были напуганы прилетом драконов и тоже не спали.
Только волкодлак подбежал к забору, убедился, что все в порядке, тряхнул мордой и потрусил обратно.
Нам тоже пора. Завтра утром прибудут ведьмы и маги. Я почувствовала и тех, и других. Теперь я знала о каждом одаренном, ступившем на мою землю от Забродов и на неделю пешего пути. Разве что город моя сила огибала — там была власть уже другой ведьмы, попирать которую мне не с руки. Пусть сама разбирается со своими городскими.
— Идемте спать, — позвала всех я. — Завтра нам опять предстоит насыщенный день.
Утром первыми прискакали маги, предельно вежливо поздоровались со мной и потом долго беседовали с Зораном и Мартином. Я не стала влезать — действительно, пусть сами разбираются.
Следом приехали на повозках ведьмы, за которыми подтянулись и деревенские.
— Вижу, у тебя была жаркая ночка! — верховная ловко спрыгнула с козел, где сидела рядом с возницей.
Такая, как я себе и представляла: чуть ли не на голову ниже меня, метра полтора ростом, пухленькая, румяная, но деятельная, внимательно подмечающая все. И перемены во мне она тоже заметила.
— Ерунда, — отмахнулась я. — Думала, будет сложнее.
Дарина улыбнулась.
С ней приехало еще двенадцать ведьм — всего чертова дюжина, малый круг, способный разорвать пространство. Все были разные, как и мои тыквы: высокие, низкие, худые и в теле, но все равно по-своему привлекательные женщины. Даже те, кто ощутимо постарше, с морщинами и седыми косами, выглядели эффектно и внушительно. Одним словом — ведьмы.
— Так, — потерла ладони Дарина. — Смотрю, урожай вышел отменный. Даже не знаю, увезем ли все на трех повозках…
— А где портал открывать будем? — строго спросила одна из самых старших ведьм. — Нужно побольше пространства и поменьше посторонних глаз.
За забором уже собиралась толпа.
Вся деревня, как и в первый раз, пришла к моему дому. Женщины с детьми на руках всхлипывали. Мужики смотрели себе под ноги, время от времени утирая рукавами носы. Мальчишки понуро сидели на остатках забора. Кузнец переминался с ноги на ногу и только тяжело вздыхал. А Рума уже рыдала в голос, уткнувшись в не снятый в спешке передник.
Зоран не сводил с меня взгляда, привалившись плечом к дому. На крыльце стоял потерянный Мартин, глядя на меня щенячьими глазами. Ягр, наконец, сдавший надоевшего и резко помолодевшего мозгами Илана, смотрел единственным глазом, но так выразительно, что и слов не нужно. Гав, чувствуя общее настроение, поскуливал у его ног.
Ведьмы стояли, от них шла мощная сила, давящая и нервирующая. Но каждая ведьма действительно сильна только на своей земле, и я быстро сбросила наваждение, расправив плечи. Все ждут моего решения. Ну что ж, пора его озвучить.
— Заберете десять тыкв, — твердо произнесла я, не позволяя себя перебить. — Я покажу каких. Самые большие оставите, на семена пойдут. Пора их обновить уже. А портал мне больше не нужен.
Если надо — я его и сама без проблем открою. Только, кажется, возвращение домой утратило свою актуальность. Я просто не могу, да и не хочу их всех бросать. Проще бросить ипотеку, по которой все равно платежи давно просрочены, жаль только машину, но ведь чем-то всегда приходится жертвовать.
Я нашла свое место. Пусть
