Домовой (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
Проехав метров десять, Домовой резко переключает рычаг и броневик катится назад. Твари бесятся, кидаются вслед за ревущей махиной. Фары слепят, но они двигаются вперед, словно под гипнозом. Догнать, порвать! Догнать, порвать! Догна-а-а-а-ать!
Ловко объехав задним ходом припаркованного «Старичка», Домовой гонит «Тайфуна» дальше назад, держась за неистово прыгающий в руках руль. Орда, гудя и рыча, вытягивая кривые руки тянется за броневиком. Машина, юлозя колесами, наматывая на них останки тел, хрустя и чавкая катится по улице, пробивая заторы своим мощным задним бампером. Вот влево отлетела половина легковушки, справа захрустел кузов мятой «газели», а под днищем звякнул чей-то мотоцикл. Твари урчали, не отставая. «Цок» - внезапно прилетела по стеклу откуда-то пуля. Наемник инстинктивно пригнулся. Бронестекло выдержало, лишь пошло трещинами в верхнем правом углу.
- Ах ты, сука! – ругается водитель, выискивая стрелка.
«Вжик» - ушел рикошет от левого борта. «Бам» - лопнула одна из фар на крыше.
- Ну, сам напросился! - скалится Домовой, хватаясь за джойстик управления пулеметом.
С крыши рыкнуло. Куда-то вперед устремились белые росчерки. Крупнокалиберные пули разрывали тела тварей сразу по несколько штук. Еще бы! Дичайший калибр и лютая скорострельность! Минута и в рядах мертвяков сумятица. Они и так-то постоянно спотыкались, падали, а теперь вообще посыпались пачками. В толпе мелькнуло тело. Не хорошо так, быстро мелькнуло. «Бац» - выстрел в пассажирское стекло.
- Вот ты где! – снова скалится наемник, переводя трассеры в то место, где только что видел «умника».
Фарш, сыпящийся на асфальт приводил в восторг. Отличная пушка! Не зря он такую кучу деньжищ за нее отвалил! Ох, нельзя! Но вот только счастье было не долгим. Пушка мощная, да! Скорострельная, тоже да… А вот боекомплект, к сожалению - не вечный. Две минуты и все. Пусто. Ну, да ничего. Удалось отвлечь на себя внимание орды и то ладно. Всех все равно не перестреляешь.
Грузовик внезапно ударился обо что-то и покачнулся. Сашка вовремя отпустил педаль газа. Ах ты ж! Отвлекся совсем от дороги! Быстрый взгляд в боковое окно. Оба-на! Затор до самого горизонта! Дальше не проехать. Ну, ничего, дальше нам и не надо! Чуть проехать вперед, руль вправо, и вывести машину на перекресток. Проехать еще квартал, до следующего перекрестка и снова повернуть, та как дальше тоже дороги нет. На этот раз руль влево.
Твари перли валом, не отставая. Слишком уже их много. Откуда? Большая часть конечно обычные мертвяки, но и быстряков достаточно. Даже вон, умники есть!.. А это уже не хорошо. Это ой как не хорошо!.. Но, главное еще хотя бы чуть-чуть оттащить орду на себя…
Перевернулся наемник по глупости. Езда по ночному городу, заваленному остовами машин, с нанесенными тут и там черными барханами, это и есть та глупость, но иного плана на тот момент не было. Можно было, конечно просто пересидеть орду тихонечко, но какой-то червяк дернул его совершить этот маневр.
Тайфун ударился об очередную легковушку, Сашка дернул руль, пытаясь удержать броневик. Двигатель взрыкнул. Руль вправо, руль, влево, снова влево и Камаз налетает на преграду, задняя его часть приподнимается и, развернувшись поперек улицы, с диким грохотом он опрокидывается на левый борт. Какой-то хлам в кабине перекатывается с боку на бок, Сашку осыпает градом мелкого мусора, а через мгновение в днище грузовика, ставшее теперь правой стеной, ударятся толпа мертвяков. Сотни костей, когтей и зубов скребут, заставляя передернуться от этого противного звука.
Вот мелькнула чья-то тень в лучах мощных фар, вот руки-лапы заскребли по лобовому стеклу, вот сверху в боковое кто-то смотрит… Двигатель натужно фырчит и глохнет. Фары гаснут одна за одной под навалившимся на грузовик коконом из мертвых тел и над полуразрушенным городом вновь нависает темнота.
***
Глава 12. "Не мир такой, а мы такие!"
Сон. Маленький Саша опять на полу. Он связан и все в том же доме, который Домовой видел уже тысячу раз, но на этот раз все по-другому. Он знает, что случится. Он уже все знает…
- Сдохни, тварь, - раздается грубый мужской голос за спиной, следом за ним хлопает дверь.
Мальчик скулит, извиваясь, ползет вперед. Туда, в угол, где вот-вот встанет огромный мертвяк, мучавший его столько лет, но ему нужно успеть! Нужно успеть сказать…
- Катя, - зовет он, в надежде, что в сестре осталось еще хоть что-то человеческое. – Катя!.. Вставай!.. Катя!..
Девушка на полу всхлипывает. Ее глаза часто-часто моргают, смотрят на самого дорого ей человека, который вместо того, чтобы попытаться освободиться, тянется к ней. Он разве не понимает, что вот-вот произойдет?..
- Кать… - плачет Сашка, подползая к сестре.
Алая капелька крови от укола, который сделал этот страшный и опасный человек срывается с руки сестры и падает на оструганную доску пола. За ней падает вторая, третья…
- Катя! – зовет Саша, но девочка, больше не в силах сопротивляться вирусу в ее крови, закрывает глаза.
Тело ее замирает, выгибается дугой. На лбу появляется испарина, а затем лицо и вся кожа стремительно белеет. Мальчик плачет, тычется лицом в шею сестры, пытается пробудить ее, но кровь мертвяка, введенная маньяком, который выслеживал их целый месяц, и наконец-то поймал здесь, посреди заброшенной деревни, делает свое дело. Сестра вздрагивает. Вместе с ней вздрагивает и мальчик. Ресницы ее снова начинают подрагивать. Сашка в ужасе отползает. Сейчас. Сейчас все решится… Детские пальчики неистово тянут узел на заведенных за спину запястьях, в надежде растянуть его, распутать, освободиться и это у него выходит. Сестра к тому времени окончательно приходит в себя. Она судорожно хватает воздух полной грудью и начинает медленно подниматься.
- Катя?! – плача, размазывая сопли и слезы по лицу, шепчет Сашка, пытаясь достучаться до человеческого сознания сестры.
Девочка покачнулась, голова ее безвольно качнулась, приподнялась. Залитыми слезами глазами брат смотрит на сестру и понимает, что это конец. Единственный родной человек, который оберегал, любил и заботился о нем сейчас, на его глазах ушел за грань миров… Сестра делает шаг. Пытается что-то сказать, но ноги ее подкашиваются, и девочка с грохотом падает на колени. С рыком она снова пытается подняться, дотянуться до маленького человека, стоявшего перед ней, а он… А он не переставая ронять на пол градины слез, поднимает с пол отброшенный в пылу схватки пистолет. Руки, дрожа, от лютого мороза, растекшегося по душе, поднимают направляют оружие на… на сестру. Кем бы она не стала, для Саши она навсегда останется сестрой.
Выстрел.
Сашка воет в голос. Бездыханное тело сестры падает на пол. Мальчик опускается на колени, закатившись в слезах. Неслышный крик вырывается из открытого рта. Сердце стучит на грани возможности, грозя вот-вот разорваться. Зачем?! Зачем все так? Почему? Почему она?! Почему?! – выл мальчик, не издавая при этом ни звука. Руки холодила рукоять пистолета. Вот. Вот оно решение! Вот он выход! Жить дальше он не сможет. Да и не захочет. Не вставая с пола, прислонившись в молебной позе лбом к полу, мальчик приставляет еще горячий, пахнущий порохом ствол пистолета к виску. Руки дрожат, ему страшно, но еще больше ему горько и обидно. За что? Почему она?!. Палец дрожит на спусковом крючке, но, будучи на эмоциональном пике, указательный палец жмет спуск. «Клац» говорит пустой магазин и мальчик теряет сознание от страха.
Потом, придя в себя, разглядев дело своих рук, он бросается прочь. Бежит в зиму, в ночь, в неизвестность. Ноги машинально несут тело мальчишки куда-то вперед, пытаясь унести от самого себя. Сугробы по колено, лютый мороз, дикий ветер, мелькающие ветви деревьев. Он бежит, не разбирая дороги, а перед глазами тело сестры. Тело им же убитой сестры… Наконец-то мальчик не выдерживает, разум его окончательно отключается и он падает куда-то в темноту.
Потом были чьи-то руки, бережно поднявшие мальчика и уложившие в сани. Был чудесный запах сена, было блаженное тепло от тяжелого, горячего тулупа. Были дни, когда его пытались накормить горячей похлебкой какой-то старик со старухой. Были ночи, когда мальчик рыдал безостановочно, а потом был интернат…
