Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — вице-принц
Меревальд посмотрел на меня странно.
— Что, так и было?.. Господи, какими же дураками мы все бываем… Вот так умные-умные, а потом р-р-раз… и все летит кувырком. Сперва в детстве мы отважные, потом умные и осторожные, затем снова эта дурость… Это мы так стареем?
— Это не старость, — сказал я угрюмо.
— А что?
— Линька, — объяснил я. — Как сказал один известный рыцарь: змеи лишь меняют кожу, чтоб душа старела и росла, мы, увы, со змеями не схожи, мы меняем души, не тела… Так что, сэр Меревальд, вам тоже еще предстоит всякое и весьма неожиданное.
Он пугливо перекрестился.
— Господи, помилуй.
— Зато дураки никогда не меняются, — сообщил я. — Они тверды в убеждениях всегда! С детства.
— С ними удобно, — согласился он.
— Более того, — сказал я с восторгом, — они основа любого существующего строя!
Лорды продолжали совещаться, Хродульф повернул голову ко мне.
— Ваше светлость, разведка донесла, к городу приближается небольшое по меркам Мунтвига войско в десять тысяч человек.
Я охнул.
— Десять тысяч?.. И мы должны их остановить с четырьмя тысячами своих и полутысячей бриттцев?
Они в тревоге смотрели, как я разложил карту и повел по ней пальцем.
— Если Мунтвиг овладеет вот этой долиной, что идет здесь, смотрите… то не просто войдет в Варт Генц, но и продвинется почти на треть в глубь королевства. А это сочтут поражением нашего войска, начнется паника.
Глава 16
К нам начали подходить крупнейшие из вассалов верховных лордов, а здесь военачальники отрядов, лорд Сколонд, уже оправившийся от ран и рвущийся в бой, всмотрелся в карту и сказал быстро:
— Я поспешу туда и перекрою дорогу!
Леофриг покачал головой.
— Чем, выпятишь грудь?
Сколонд ответил обиженно:
— Я не зеленый юнец! Там хороший лес, устрою завалы. А с гор можно сбросить камни, ни одна конница не пройдет.
— Хороший план, — одобрил я. — А мы постараемся задержать Мунтвига у стен нашей крепости.
— Это город, — возразил Меревальд, — а не крепость. Но стены высоки, башни идут через каждые двести ярдов. Да, можно сказать, это город-крепость, и взять его не просто. Если Мунтвиг пройдет мимо, мы ударим в спину. Он это понимает, потому все-таки постарается взять. Это замки и крепости можно безнаказанно оставлять в тылу, но не армию, что укрывается здесь за стенами.
Он разъяснял подробно, так ведут себя достигшие высот в каком-то деле, однако новички в военном, словно другие обязательно должны быть еще глупее.
У нас примерно пять тысяч, стучало у меня в голове, но вообще-то они стоят десяти тысяч, если не двадцати из обычных войск. Почти треть из благородных рыцарей, которых с колыбели учат владеть мечом, топором и копьем, драться конным и пешим, сражаться яростно и умело, не отступая, дабы не посрамить честь рода, а остальные две трети — самые отборные, лучшие из лучших профессиональных воинов, для которых война — ремесло, эти тоже вооружены не хуже рыцарей и владеют всеми видами оружия так же превосходно и умело.
Однако прибывшие десять тысяч плюс те, что уже рыскают по окрестностям…
На другой день утром на той стороне реки затрещали бубны, звонко и пронзительно запели рожки и трубы. Огромная масса придвинулась к берегу, где уже промерили брод, в воду начали спускаться конники по шестеро-семеро в ряд.
Я рассмотрел добротные доспехи, это уже настоящая рыцарская конница. Однако хотя армия Мунтвига превосходит нашу по численности, его воины сильны и свирепы, но вооружение у них резко уступает даже вартгенцкому и турнедскому, не говоря уже об армландцах и сенмаринцах, которые к кому же получают совершеннейшие доспехи и мечи из Вестготии…
Шлемы только у рыцарей, да и то без поднимающихся забрал, у остальных либо кольчужные, либо металлические шлемы самой простой формы, закрывающие головы только до середины лба.
Мои лорды хмурились и сопели, наконец Леофриг, что чувствует себя поблекшим на фоне отважного Хенгеста с его дикой выходкой по защите бегущей черни, сказал зло:
— Самое время ударить!
— Сомнут массой, — возразил Хродульф.
Леофриг смерил его презрительным взглядом.
— Мелочь сомнут, — ответил он гулко, — а мужчину нет.
И, круто повернувшись, начал спускаться по винтовой лестнице. Внизу раздался его зычный рев, созывающий дружину.
Хродульф проворчал:
— Одним дураком меньше…
Меревальд бросил на него взгляд искоса, но промолчал. Внизу распахнулись ворота, дружина Леофрига вылетела, как ветер, блестя доспехами и обнаженными мечами. С той стороны продолжали переправу как ни в чем не бывало, к нам на берег уже переправились около тысячи человек, быстро вскакивают на коней.
Леофриг мчится впереди, в руке обнаженный меч, и, когда всем отрядом ударили со всей мощью, я поверил, что у него в самом деле самая сильная и подготовленная к боям дружина. Почти не замедляя хода, они косили, как траву, выбравшихся на берег. Немногие уцелевшие бросились обратно в воду, а Леофриг с дружиной ворвались в реку и начали рубить всех, кто пытался перейти на эту сторону.
Началась паника, закованные в сверкающую сталь рыцари казались неуязвимыми демонами, что сеют смерть одним своим устрашающим видом.
Меревальд произнес странным голосом:
— А вот и расплата…
Он указывал на верховье реки, там в двух-трех милях по другому броду уже переправилась большая масса конного люда, собралась в лаву и на рысях мчится по направлению к городу.
— Красивая гибель, — сказал Меревальд. — Его запомнят.
— Ненадолго, — буркнул Хродульф. — У всех свои заботы.
— А то и песни сочинят, — сказал Меревальд. — А песни, если хорошие, не забывают.
— Хороших мало, — возразил Хродульф с неприязнью.
Я думал, увлеченный боем Леофриг не заметит опасности, однако он крикнул так громко, что услышали и на стенах города, а его рыцари, демонстрируя отменную выучку, мгновенно развернули коней и помчались на берег, а оттуда галопом к городу.
Внизу поспешно открыли ворота. Леофриг остановил разгоряченного коня по ту сторону и ждал, пока последний из его людей проскочил вовнутрь, затем и сам гордо и надменно заехал шагом.
Воротари с великим облегчением захлопнули ворота и вложили бревно в скобы запора. С той стороны раздался злобно разочарованный вой. Несколько всадников, не удержав коней, с разбегу ударились в тяжелые створки, оббитые широкими полосами железа.
Леофриг тяжело поднялся к нам в надвратную башню, весь забрызганный кровью и став еще брутальнее, чем обычно. Шлем он снял и держал в руках, блестящие светлые волосы упали на спину, как мощная грива викинга, глаза улыбаются, а лицо победно сияет.
— Ну как? — спросил он, все еще тяжело отсапываясь. — Задали мы им?
Хродульф поморщился.
— Что-то изменилось? — спросил он едко. — Вон продолжают переправляться как ни в чем не бывало. А те, что вас едва не догнали, лбами в ворота бьются.
— Уже не бьются, — сообщил Леофриг. — Мои люди отогнали.
— Ваши? — спросил Хродульф оскорбленно. — Да моих здесь на стенах вдвое больше!
— Именно, — согласился Леофриг нагло.
Хродульф спросил с подозрением:
— Что вы хотите сказать?
— Только подтверждаю ваши слова, — ответил Леофриг. — За ворота ни один из них не высунет носа.
Хродульф вскипел, рука метнулась к рукояти меча. Я встал между ними и растопырил руки, удерживая на расстоянии друг от друга.
— Тихо, лорды, тихо!.. Неприятель будет только рад, если поубиваете друг друга. Вообще-то глупая идея всех вас в один город… И кто это придумал?
Они переглянулись, а Хенгест, наблюдавший за противником в трех шагах от нас, сказал, не поворачиваясь:
— Глупые идеи приходят всем сразу. Это умные… гм… только мне одному.
Меревальд засмеялся, разряжая обстановку. Хенгест теперь герой, купается в славе, вряд ли выкинет еще что-то безумное раньше, чем слава начнет меркнуть, не мальчик все-таки, хотя да, у рыцарей мальчишечьи сердца, отвага и чистые души.
Со стен и башен воины и простые горожане смотрели с трепетом, как вдали показалась вдоль всего горизонта темная полоса, что медленно ширилась, пока через несколько часов просторы долины не стали тесными от тысяч и тысяч всадников противника, а вдали грозно заблистали доспехи бесчисленной панцирной конницы, и было ее больше, чем всех горожан, считая женщин и младенцев.
Я смотрел с натянутой улыбкой, хотя в животе тяжело и холодно. Эта несметная рать в состоянии просто втоптать в землю всю Бриттию, сожрать ее всю, как гигантская прожорливая саранча, и хотя отсюда с башни хорошо видно, что это такое же сборное войско, как и ополчение лордов Варт Генца, только намного проще, многие отряды просто шайки разбойников, однако они превосходят нас числом двадцать к одному.
