Ведьмы Плоского мира - Пратчетт Терри Дэвид Джон
В числе немногих недвусмысленных постулатов магии есть такой, который гласит, что лицо, занимающееся чародейством, не может на сколько-нибудь длительный срок изменять свою внешность. Тела, заряженные своего рода изменятельной инерцией, постепенно будут возвращаться к изначальному состоянию. И все же Маграт пыталась восстать против этого постулата. Каждое утро она превращалась в блондинку с густыми, длинными локонами и каждый вечер убеждалась в неизбывной ершистой взъерошенности своих волос. Чтобы добиться некоторого улучшения результата, Маграт пробовала вплетать в волосы фиалки и уснащать прическу коровьими языками, однако к желаемому не приблизилась ни на йоту. Благодаря подобным мерам она лишь приобретала сходство с девушкой, пострадавшей от нечаянного попадания в голову упавшей с балкона кадки.
— Вечер добрый, — сказала матушка.
— Какая радость встретиться под такой изумительной луной! — вежливо ответила Маграт. — Чудесная встреча. Сияют звезды…
— Здравствуй, здравствуй, кум мордастый! — приветствовала старую подругу нянюшка.
Маграт поморщилась.
Матушка тем временем присела на стул и принялась вытаскивать из шляпы булавки, которыми пришпиливала к пуку волос плотные поля. Наконец новшество в облике Маграт привлекло ее внимание.
— Маграт?!.
Молодая ведьма вздрогнула и что было сил стиснула узловатые пальцы над добродетельными складочками своего одеяния.
— Д-да? — пискнула она.
— Что это ты у себя на коленях держишь?
— Это мой помощник, дружок, — отважно выдержала удар Маграт.
— А что стряслось с жабой?
— Жаба упрыгала, — пролепетала Маграт. — Но надо заметить, она мне вовсе и не нравилась.
Матушка вздохнула. Маграт никак не удавалось найти себе в друзья-помощники нормальное существо, — несмотря на ласку и заботу, которыми она окружала любимцев, все они рано или поздно обнаруживали в своем характере гнусное вероломство, как-то: стремление кусать хозяйку, путаться у нее под ногами или — в редких случаях — проявлять способности к метаморфозам.
— Номер пятнадцать за последний год, — констатировала матушка. — Это если не считать того конягу. Ну, кто на сей раз?
— Булыжник, — хихикнула нянюшка Ягг.
— Хоть из дома не сбежит, и то ладно, — хмыкнула матушка.
«Булыжник» тем временем высунул голову и воззрился на матушку с выражением мягкого недоумения.
— Это черепаха, — пояснила Маграт. — Я купила ее на рынке в Овцекряжье. Она ужасно древняя и знает уйму таинственных историй. Так сказал продавец.
— Знаем мы таких продавцов, — фыркнула матушка. — Всучит тебе золотую рыбку, а назавтра она вся полиняет.
— Я назову ее Быстроножкой, — звонко ответила Маграт, воодушевленная собственным неповиновением. — В конце концов, запретить мне это никто не может.
— Дело твое… Ну, что у вас слышно, сестрички? Уж два месяца как не встречались.
— А нужно, чтобы встречи происходили перед началом каждого месяца, — строго заметила Маграт. — Причем без срывов, регулярно.
— Так ведь у меньшого Грэйма-то нашего свадьбу гуляли, — сообщила нянюшка Ягг. — Не могла ж я отпроситься!
— А я всю ночь тогда с больной козой провозилась, — поспешно вставила матушка.
— Что ж, бывает, — кивнула Маграт, не скрывая своего недоверия, и пошарила рукой в котомке. — Но прежде чем мы начнем, неплохо было бы зажечь свечи.
Ее старшие товарки обменялись усталыми взглядами.
— Погляди, какую славную лампу мне мой Трейси прислал, — напевно сказала нянюшка Ягг. — Зачем свечи? Я огонек прибавлю, и все.
— А я, Маграт, всегда отлично видела в темноте! — выпалила матушка. — Слишком много ты всяких книжек читаешь. Всяких гемарров.
— Гримуаров… — шепотом поправила Маграт.
— И не вздумай опять мне пол разрисовывать! — пригрозила нянюшка Ягг. — В прошлый раз Дрин моей пришлось полдня на карачках ползать, чтобы пол вымыть… от этих…. как эта пакость зовется?
— От рун, — ввернула Маграт. В глазах ее читалась мольба. — Ну хоть одну свечечку…
— Добро, — махнула рукой нянюшка Ягг, — зажигай, коли так неймется. Но только одну. И выбери какую-нибудь приличную, белую. Без всяких там выкрутасов!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Маграт вздохнула. Пожалуй, не стоит торопиться и вытряхивать из котомки все содержимое.
— Надо бы нам еще кого-нибудь позвать. Шабаш на троих — это как-то…
— А я и не знала, что мы на шабаш собираемся. Мне лично никто ничего не говорил, — фыркнула матушка. — Но с другой стороны, по нашему склону горы, кроме нас, одна только старая мамаша Дипбаж осталась, да и та давно из дома не выходит.
— Зато у меня в деревне есть немало молоденьких девушек… — обмолвилась Маграт. — Ведь им можно было бы… привить интерес…
— Тебе прекрасно известно, что мы так не работаем, — тут же отрезала матушка. — За наше ремесло просто так не берутся, оно само, если нужно, человека находит.
— Да, конечно, конечно… Ты права… Прости.
— Ладно, ладно, — сразу смягчилась матушка. Так и не овладев за всю свою жизнь даром принесения извинений, она тем не менее умела ценить его в ближних.
— Лучше давайте подумаем, как нам с герцогом быть, — произнесла нянюшка Ягг, желая внести свою лепту в потепление.
Матушка откинулась на спинку кресла.
— Он недавно несколько хижин в Дурном Заде запалил, — высказалась она. — Налоги они, видите ли, не платили.
— Чудовище, — выговорила Маграт.
— Ну, наш старый король Веренс тоже частенько это проделывал, — возразила нянюшка Ягг. — Крутой у него нрав был.
— Веренс давал людям на улицу выйти, — напомнила матушка.
— Ну да, — кивнула нянюшка Ягг, которая всегда была закоренелой роялисткой. — Веренс по-благородному хотел. И деньги потом давал на обустройство. Очень часто такое бывало. Когда помнил.
— А на каждую Ночь Всех Пустых олений бок выдавал. Это уж никогда не забывал делать, — добавила матушка.
— Вот-вот, — согласилась нянюшка Ягг. — И ведьм чтил. Случалось, охотится он на людей, травит их гончими, а вдруг возьми и меня в лесу повстречай. И шлем-то с головы снимет, скажет ласково так: мол, надеюсь, вы в добром здравии, кума Ягг. А на следующий день всегда слуга от него являлся, пару бутылочек приносил. Настоящий король.
— А мне кажется, что травить людей гончими — неправильно, — заявила Маграт.
— Согласна, неправильно, — подтвердила матушка, — но это делалось только тогда, когда люди эти что-нибудь плохое сделали. Сам он любил повторять, что забава нравилась абсолютно всем. И всегда отпускал преступников, после того как они как следует по лесу побегают.
— А это его чудовище косматое… — продолжала вспоминать нянюшка Ягг.
Обстановка, в которой протекала беседа, тут же пережила существенное обновление. Атмосфера стала более спертой, по углам появилась драпировка из недосказанностей.
— Ну да, — сухо отозвалась матушка. — Droit de seigneur.
— Отгуливал как надо, — сказала нянюшка Ягг, разглядывая уголья в камине.
— Зато на другой день всегда посылал управляющего с ларцом серебра и корзиной с приданым для невесты, — вспоминала матушка. — Так что наши пары не на пустом месте жизнь начинали.
— Бывало, что и пары, — отметила нянюшка Ягг. — Бывало и поменьше…
— Настоящий король, — подтвердила матушка Ветровоск.
— О чем это вы? — подозрительно осведомилась Маграт. — Разве король держал в замке какой-то питомник?
Две ведьмы сумели-таки выплыть на поверхность с глубоководья полунамеков. Матушка Ветровоск пожала плечами.
— Должна заметить, — продолжала Маграт, взяв самый надменный тон, на какой могла решиться, — что если вы и впрямь такого высокого мнения о покойном короле, то мне непонятно, почему вы совсем не встревожены обстоятельствами его гибели. Согласитесь, они наводят на подозрения.
— На то они и короли, — внушительно поведала матушка, — один уходит, другой на его место заступает. Хорошие ли они, плохие — разницы никакой. Отец его, к примеру, своего предшественника отравил.
— Помню старика. Фаргумом его звали, — промолвила нянюшка Ягг. — С рыжей такой огромной бородищей. Кстати, тоже мужчина был благородный.