Вячеслав Шалыгин - Огонь, водка и медные трупы (Сборник)
— Домовых этому после научу, — пообещал Зигфрид, склоняясь над телом. — Первым делом гундешманцы…
В глазах у капитана неожиданно померкло, и он почувствовал, что заваливается вперед. Воспротивиться падению Зигфрид не мог. Тело вдруг перестало его слушаться, а в ушах зазвенели тысячи колокольчиков. Безногий ткнулся лицом в холодный живот мертвого «гундоса» и обмяк.
4
Зигфрид очнулся от настойчивого похлопывания по щекам. Он открыл глаза и уставился прямо перед собой. Теперь перед ним был не шкаф с телом гуманоида, а одна из стен гостиной. Наименее испачканная синей кровью, только почему-то мутная, словно окутанная туманом. Безногий встряхнул головой, чтобы прогнать остатки оцепенения, и почувствовал острую головную боль. Видимо, падение в глубины шифоньера было вызвано сильным ударом по затылку. Ко всему прочему, руки и ноги капитана были привязаны к стулу. К тому самому, которым он подпер дверь. Напротив Безногого стояли двое «вежливых соседей». Теперь они не маскировались под людей, и суперманоидные черты проступали в каждом их движении.
— Зигфрид Безногий? — уточнил первый «сосед».
— Я, — согласился капитан.
— Землянин, — уточнил второй.
— Вот именно, — Зигфрид покосился на шкаф.
Дверцы его были открыты, и труп гундешманца был хорошо виден.
— Зачем вы убили Борзони?
— Чего? — Капитан округлил глаза. — Дайте попить, ребята, а то я ничего не соображаю.
— Это? — первый суперманоид брезгливо поднял за горлышко бутылку. В ней оставалось еще не меньше половины. Точный уровень жидкости мешала рассмотреть этикетка.
— Ага…
«Сосед» перевернул сосуд и выплеснул часть его содержимого Зигфриду на колени.
— Водка, — с отвращением произнес второй. — Омерзительно.
— Это для тебя! — Безногий с тревогой следил за действиями первого «соседа». — А мне так бальзам… Ну куда ты ее льешь?! Совсем совести нет?!
— Зачем вы убили Борзони? — медленно повторил свой вопрос экзекутор.
— Да никого я не убивал! Всю хотя бы не выливай, изверг!
— А как вы объясните наличие его трупа в вашем шкафу?
— Ах, это! Этот «гундос» и есть Борзони? Так я не знаю… Пришел, смотрю — лежит… в наличии.
— То есть вы утверждаете, что не были знакомы с Ананианом Борзони?
— С Ананианом? — Зигфрид скривился. — Нет, с этим не был. Даже в детстве.
— И у вас не была назначена с ним встреча, например, завтра, в полдень?
— Встреча? На кой черт мне встречаться с этим ящером, да еще дохлым? Ну дай глотнуть, чего ты зверствуешь?
Суперманоид задумчиво взглянул на бутылку и снова наклонил ее с явным намерением вылить на колени Безногому все, что в ней оставалось.
— Не желаете, значит, помочь следствию, чистосердечно во всем сознаться?
— Не в чем мне сознаваться! — заорал Зигфрид. — Душегубы!
— Нервничаете? Разве честные люди нервничают?
— Да честный я! Трезвый только, потому и нервный…
— Нет, господин связной, вы не честный, — проклятый суперманоид все-таки вылил водку на пол и отбросил бутылку в сторону. — И как только вы согласились? Чем они вас купили? Пообещали цистерну спирта?
— Кто пообещал? Какую цистерну? — Безногий сначала хотел смертельно обидеться за пролитую водку, но слово «спирт» его взбудоражило. — А где так платят?
— В Гундешманской разведке, — спокойно пояснил экзекутор. — Вы же связной промышленной разведки Гундешмана Запредельного?
— Я?!
— Вы.
— «Гундос»?
— Нет, вы человек, но работаете на…
— Я капитан Безногий! Я только на себя работаю! Что вы тут мелете? Какой связной, какой разведки?!
— Гун…
— Сами вы связные! Да я на Гундешмане Гостем вне Югославской Конвенции объявлен! Можете спросить у их посла! Вот придумали! Уроды суперманоидные! Вообще из ума выжили!
— Почему же Борзони пришел именно к вам?
— Да откуда я знаю?! Я же вам говорю — возвращаюсь домой, а он тут лежит. Холодный уже.
— А игломет куда дели? В окно выбросили? Вместе с гундешманской джаз-текилой?
— Какой игломет?
— Из которого вы его убили…
— Да не убивал я его!
— За это мы вас не осуждаем, — успокоил его суперманоид. — Резидент разведки — это не турист, он не охраняется законами. Но это в случае, если вы сумеете доказать, что не являетесь его связным. В противном случае…
— Сознавайся, Безногий, — посоветовал второй «сосед». — Скажи, где документы, и мы тебя просто выдворим с планеты. Никаких отсидок или репрессий. Просто станешь ГовнЮКом еще и на Супертрахбахе. Тебе же не привыкать.
— О! Еще и документы на меня решили повесить! — изумился капитан. — Вы бредите, что ли, ребята? У ме-ня там, в аптечке, аспирин есть, проглотите по паре таблеток, может, очнетесь?
— Где документы, обезьяна?! — Первый суперманоид угрожающе наклонился и больно ткнул Зигфрида пальцем в живот. — Не заставляй нас применять спецсредства!
— Спецсредства? — Безногий выгнул одну бровь. — Ну что ж, догнаться я не против. Выпить не даете, так хотя бы уколоться… Чем у вас обычно потчуют?
— Дай, я ему врежу, — попросил второй.
— Зачем? Он сам все расскажет. Так ведь, Зигги?
— Все, ты покойник, — пообещал Безногий. — Все, кто хоть раз назвал меня «Зигги», лежат в могилах…
— Какой ты грозный! — суперманоид рассмеялся. — Ладно, Пучкин, врежь ему, только не перестарайся…
Второй «сосед» — Пучкин — занял место напротив капитана и от души засветил ему кулаком в лоб. Зигфрид встряхнул головой и взглянул на суперманоида с иронией.
— Это ты врезал или только прицелился?
Пучкин побагровел, словно его вспучило, и ударил еще раз. На этот раз Безногий слегка «потерялся».
— А так? — поинтересовался «сосед».
— Все равно я не понимаю, чего вам надо, — заявил капитан.
— Тогда ты попал, — заверил первый суперманоид, — в котел с неприятностями. Будешь упорствовать — совсем сваришься. Вкрутую.
— Ну не врубаюсь я! — Зигфрид мужественно принял «на лицо» еще пару тумаков и сплюнул кровавую слюну на ботинки экзекутору.
— Где документы?! — в такт ударам приговаривал Пучкин. — Что тебе сказал Борзони? Зачем ты его убил?
— Мы уважаем твое мужество и стойкость, но стоит ли терять здоровье ради вонючего Гундешмана? — нашептывал тем временем его напарник.
— Шли бы вы… — Зигфрид обвел мучителей мутным взором, — в задницу…
Пучкин отвесил ему очередной подзатыльник — на этот раз усилив руку кухонной табуреткой — и Безногий снова провалился в бархатистую мглу…
* * *…Очнулся Зигфрид от настойчивого похлопывания по щекам. Открывать глаза не хотелось, но пришлось. На этот раз капитан не был привязан к стулу или к чему-то еще, более того, он лежал на своей кровати. Такое начало нового периода бодрствования Безногому понравилось. Он сел на кровати и осмотрелся.
Почему его не привязали, капитан понял сразу. Напротив сидели четверо. А пятый, тот, что шлепал его по щекам, стоял у койки, легко поигрывая сломанной табуреткой. Судя по мордам, это опять были суперманоиды, но гораздо более внушительных пропорций, чем Пучкин и его товарищ, а еще не такие «вежливые».
— Очухался? — насмешливо спросил тип с табуреткой.
Зигфрид взглянул на кровать. По обеим сторонам от него ничком лежали еще двое. Признаков жизни они не подавали, лиц капитан не видел, но, судя по костюмчикам, это были его «вежливые соседи». В затылках у обоих торчали метательные стержни.
«Бандиты… — определил Безногий профессиональную принадлежность новых гостей. — Наглые… Не побоялись даже мегаполицейских завалить. Значит, дело совсем плохо…»
— Агентов вы грохнули? — задал он встречный вопрос.
— А это агенты? — Тип с табуреткой заржал. — А мы думали — коммивояжеры тебе новое средство от тараканов навязывают! Ты, говорят, по части травли всяких насекомых большой мастер.
Он похлопал табуреткой по ладони.
— Нет, они про какие-то документы спрашивали, — Зигфрид решил играть в открытую. — Насели, гады… «Зачем „гундоса“ грохнул, куда документы спрятал…» А я и не пойму ничего… Ну вот они и постарались… Выпить дайте, а?
— Выпей, — суперманоид кивнул. — Знаешь, где стоит?
— Я же дома, — Зигфрид потянулся к шкафчику-бару, опрометчиво подставив коварному типу бок.
Громила дождался, пока Безногий откроет дверцу, и тут же припечатал табурет к области его левой почки. Капитан рухнул на кровать и, хватаясь за бок, застонал.
— Ты очумел?!
— Гады у нас не водятся, — назидательно заявил бандит. — Мы все суперманоиды, понял, обезьяна?
Он снова ударил Зигфрида табуретом, и тот торопливо закивал.
— Теперь говори, космонавт вонючий, где деньги, — громила занес орудие пытки над головой Безногого, и тот понял, что все только начинается.
