Артем Тихомиров - Брачные игры чародеев
Вольфрам вытянул часть своих щупалец в сторону улыбающегося на подушках Жаворонка и схватил его. Отрок в полосатом халате поднялся в воздух. Я думал, что вот сейчас-то он начнет орать во все горло, будто его режут, но ничуть не бывало. Кажется, сей странный реликт воспринял странное происшествие как должное и с интересом ждал, что будет дальше.
А дальше Вольфрам взмахнул тремя руками из своего набора и швырнул в сторону пригоршню чар. С громким хлопком и вспышкой открылся большой овальный портал, предназначенный, без сомнения, для немедленной злодейской эвакуации.
Вольфрам шагнул к нему, но, не дойдя, обернулся к нам и погрозил всеми шестью кулаками. Очень внушительно, надо заметить. Видя такое, чувствуешь, как твой героический порыв начинает стремительно терять в весе.
— Стереть бы вас в порошок, да возиться неохота, — сказал Вольфрам и прыгнул в зев портала, махнув на прощание щупальцами.
Раздался звон, который, прокатившись по залу, хорошенько обработал наши органы слуха, но одновременно и встряхнул мозги. Точно луч света пробился сквозь тучи, словно пелена дурмана спала с глаз, позволяя нам (мне, во всяком случае) увидеть вещи в истинном свете.
Я что-то прохрипел (наверное, протестующее) и начал увеличиваться в размерах. Так вот что чувствуют прорастающие семена! В голову ударил жар, потом я ощутил гудение, распространяющееся по моему костлявому телу, а затем понял, что смотрю на Гермиону сверху вниз.
— Браул! Ты не мог сделать этого раньше?
На горизонте мелькнула физиономия Леопольда. Неподалеку от нее я заметил Тристана, выбирающегося из-под дивана, и Неистового Странника, кусающего пальцы.
Похоже, теперь они испугались меня.
— Что со мной? — прогудел я, как портовая сирена.
— Синдром! — завопила Гермиона, бросаясь ко мне. Как чудно! Сестрица, вытянувшись во весь рост, даже не дотягивалась макушкой до моего пояса. — Синдром!
— Я? Кто я?
Оглядевшись, Браул Невергор попробовал отыскать зеркало, чтобы полюбоваться новым собой, но зеркала не было. Вот чего не хватало этому уютнейшему из мест.
Гермиона попыталась объяснить, на кого я стал похож. Получалось, что на снежного человека, которого смяли в один комок с троллем, ящерицей, бегемотом и носорогом. По ее словам, если бы я в таком виде появился на мигонских улицах, большая часть города сразу слегла бы с сердечными приступом. И еще она с восторгом добавила:
— Это то, что надо! — и заплясала на одной ножке, как маленькая девочка.
— Да? — прогудел я, рассматривая свои руки. Нет, это были не руки, а прямо не знаю что.
Сжав кулак, я понял, что размерами он немногим уступает моей спальне.
— Почему портал не закрылся? — спросил Сляден.
— А вы не поняли? — Гермиона оглядела честную компанию.
Конечно, никто не понял. Включая меня.
— Жаворонок все знал заранее! Про нас, про Слядена, про Вольфрама. Уж от его-то взгляда не укрылось, что из себя представляет книга заклинаний. И он предвидел, как будут развиваться события!
Леопольд рискнул задать вопрос из своего болванского репертуара:
— А как они будут развиваться?
— Вольфрам украл Жаворонка и поволок его в Мигонию, в свою берлогу! И там он сделает с ним все, что захочет! — бушевала волшебница, бегая вокруг меня, пока я занимался тем, что с младенческим восторгом разглядывал свои исполинские размеры. — Так старому негодяю кажется! Он считает, что стал хозяином положения и победил нас!
— А разве нет? — пропищал кто-то тоненьким голоском.
Я подумал, что в гостиной завелся суслик, но это оказался не суслик, а Тристан Профитроль. Трудно было поверить, что Гроза Крэнделей вдруг струсил и наложил в штаны, если выражаться языком его приятелей-пролетариев.
Держу пари, Тристан больше всего хотел сейчас, чтобы рядом оказался его папочка, могущественный маг Ойли Профитроль.
— Конечно же нет! — возмутилась Гермиона, — Лично я не проиграла и сдаваться не собираюсь. Именно сейчас мы получили уникальную возможность взгреть Вольфрама по-настоящему! Раз он вышел на тропу войны, то пусть пеняет на себя! Пленных я брать не намерена!
— А еще на меня бурчали, когда я предлагал то же самое, — промямлил Тристан. — Где же справедливость?
— Постойте, я ничего не понимаю! — запротестовал Леопольд. — Что мы будем делать? Предлагаете мне драться с дедулей? — Он был бледнее самого белого мела на свете, даже глаза потеряли свой природный оттенок. Страх выдавил из его лба столько испарины, что ее хватило бы залить палубу судна, сымитировав штормовой вал.
Да, похоже, прошлые герои напрочь свергнуты с пьедесталов, и на их место просто обязаны прийти новые. Канул в небытие Тристан, за ним же отправился Леопольд, забывший, что он — опытный геомант и может устроить дедуле нешуточное землетрясение, если тот снова попытается схватить его за ухо. У бедняги и в мыслях не водилось ничего подобного. И мне, как монстру, такой всплеск непротивленчества был не по душе. Хотелось одного — крушить и ломать все вокруг. И если бы не воспитание и происхождение, я бы занялся этим любимым делом всех громадных чудовищ немедленно.
Гермиона заструилась в сторону Леопольда и взяла его за грудки.
— Ты не будешь драться с ним, драться будет он! — И сестрица указала на меня.
Я повернул к ней свою голову, очень большую голову, и расплылся в улыбке.
— Сомневаешься? — спросила Гермиона у моего друга детства.
— Ни… нисколько…
— То-то!
— Что-то страшное грядет, — покачал головой Сляден Исирод, еще не решивший, будет ли он героем или сусликом вроде Тристана. Две эти ипостаси боролись в его душе, как два хищных паука, запертые в банке.
— Хм… господа! Я, конечно, понимаю, что вы возбуждены и испытываете немалое душевное волнение, но позвольте напомнить: ваш недруг семимильными шагами приближается к своей цели! — раздался приятный голос. — Я нарочно сделал так, чтобы портал не закрылся. Вы можете последовать за ним, как, думаю, и собираетесь поступить. Я прав? В таком случае прошу вас поторопиться — даже я не в силах долго удерживать чужие транспространственные мобили, как вы их называете!
— Ваша правда! — сказала Гермиона, обращаясь к потолку. — Браул, ты готов?
— Всегда готов! — прорычал я.
Как все-таки хорошо быть монстром! Теперь я понимаю Вольфрама. Ничто так не льстит самолюбию, как то обстоятельство, что окружающие боятся тебя до обморока. Я уже не говорю о новых возможностях, которые открываются твоему тщедушному человеческому телу.
— Ты готов, Леопольд?
— Нет!..
— Тогда пошли! Браул, хватай их всех, — распорядилась девица, размахивая волшебной палочкой. — Слядена тоже!
— Как это «тоже»? Я не согласен!
— Вас никто не спрашивает! В эту трагическую минуту вы просто обязаны сплотиться с нами и встать грудью! Вы обещали!
— Но… — попытался возразить Неистовый Странник, однако в этот момент я сгреб его в кулак, после чего присовокупил к нему вопящего Леопольда и визжащего Тристана.
Гермиона не пожелала ехать вместе со всеми и потребовала, чтобы я посадил ее себе на шею, там, где у меня растет шерсть. За нее волшебница и уцепилась, заметив, что с высоты открывается превосходный вид.
Не думал, что когда-нибудь наша экспедиция вступит именно в такую фазу. Раньше я тщательно гнал от себя мысли о том, как именно буду сражаться с воплощением тьмы, но теперь, кажется, сомнения отпали. Мы выберем какую-нибудь ровную площадку и, изрыгнув положенную порцию проклятий, примемся дубасить друг друга многопудовыми кулаками, пока из кого-нибудь из нас не вылетит дух. Неумолимая судьба не хочет, чтобы мы сели за стол переговоров и спокойно обсудили наболевшее. Не для того, видно, она точила копья и стрелы, чтобы отложить их в сторону. Судьба намерена бросаться ими, пока боеприпасы не закончатся.
Может быть, Гарния и права. Такая хаотическая жизнь не может принести мирные плоды. Не гармония моя стезя, но разрушение и неприятности. Так чего удивляться? Вот если бы Браул Невергор служил на общественное благо, если бы не паразитировал на жирном теле нашего королевства, словно клещ, крови упившийся, то сейчас сидел бы у кровати какого-нибудь больного в благотворительной больнице и подтыкал ему одеялко, а не гонялся за страшилищами по другим измерениям.
Все так, не спорю. Но бывают обстоятельства, когда чародей не имеет права пройти мимо злодейства. И если рок дал ему шанс треснуть воплощение тьмы по затылку по рецепту Тристана Профитроля, треснуть нужно обязательно.
— Йох-хоу! — прокричала Гермиона, когда я протискивался в портал. — Держись, Вольфрам!
Ее воинственный клич не остался без ответа. Леопольд в моем левом кулаке издал пронзительный вопль ужаса. Ему вторил Тристан, извергающий потоки совсем не детских ругательств, почерпнутых из лексикона сыновей сапожников и зеленщиков. Молчал только Сляден Исирод. Очень может быть, что коротышка уже умер.
