Терри Пратчетт - Последний континент
Башня была ну слишком уж короткой. Фундамент в свое время сложили из камня, но потом строителям, судя по всему, надоело, и они прибегли к излюбленному методу: обиванию деревянного каркаса ржавой жестью. Витая расшатанная лестница вела вверх.
— Впечатляет, — вздохнул Ринсвинд.
— С крыши впечатляет еще больше. Поднимись наверх.
Пока Ринсвинд переползал со ступеньки на ступеньку, лестница угрожающе раскачивалась. Добравшись наконец до самого верха, он без сил распростерся на железной крыше. «Наверное, причиной всему пиво и волнение, — попытался успокоить себя Ринсвинд. — Не может быть, чтобы какая-то жалкая лестница так подействовала на меня».
— Отсюда разворачивается прекрасная панорама, не правда ли?
Аркканцлер приблизился к краю крыши и взмахом руки указал на город.
— Да уж, разворачивается, — подтвердил Ринсвинд, неуверенно ковыляя к гофрированным зубцам. — Видно аж до самого забо… Аргх!
Аркканцлер схватил его за воротник и оттянул от края.
— Это же… это… — Ринсвинд хватал ртом воздух.
— Хочешь спуститься обратно? Ринсвинд яростно глянул на аркканцлера и очень осторожно двинулся назад к лестнице. Готовый в любой момент отпрянуть, он посмотрел вниз и тщательно пересчитал ступени.
Затем бочком приблизился к парапету и рискнул бросить вниз еще один взгляд.
Весь Пугалоу был как на ладони: вон — огненное пятно пивоварни а вон — порт…
Ринсвинд перевел взгляд дальше.
Насколько хватало глаз, вдаль простиралась поблескивающая под лунным светом красная пустыня.
— Эта башня… — просипел он. — Какая у нее высота?
— Снаружи? Примерно полмили, — ответил аркканцлер.
— А изнутри?
— Ты же только что на нее поднимался. Два этажа.
— То есть, ты хочешь сказать, эта башня наверху выше, чем внизу?
— Здорово, правда? — довольно спросил аркканцлер.
— Очень… очень изобретательно, — выдавил Ринсвинд.
— О да, в нашей стране живут весьма изобретательные лю…
— Эй, Ринсвинд!
Голос донесся снизу. Ринсвинд очень осторожно взглянул на нижнюю ступеньку. Это был один из волшебников.
— Да? — отозвался он.
— При чем здесь ты! — рявкнул волшебник. — Я звал аркканцлера!
— Но Ринсвинд — это ведь я, — недоуменно произнес Ринсвинд.
Аркканцлер похлопал его по плечу.
— Совпадение, друг, — сказал он. — Меня тоже так зовут.
Думминг опасливо вернул «ревунчика» малышу-библиотекарю.
— На, на, бери, — сказал он. — Я отдаю его тебе, а ты перестаешь кусать меня за ногу — договорились?
Из-за скалы донесся урезонивающий голос:
— Господа, господа, нет никакой нужды драться. Предлагаю голосование: пусть поднимут руку все, кто считает, что у утки лапки перепончатые…
Библиотекарь еще несколько раз крутнул «ревунчика».
— Не самый удачный экземпляр, — прокомментировал Думминг. — Звук довольно слабый… Честно говоря, хотелось бы знать, когда они наконец угомонятся.
…Вввиимм…
— И-ик!
— Да, да, очень хорошо…
…Вввиимм… Вввиимм… вввИММММ…
Думминг поднял голову. В небе над побережьем образовался круг синего неба, откуда начал распространяться солнечный свет.
Дождь перестал.
— И-ик?
«А интересно, что этот старик тут делает? — вдруг подумал Думминг, хотя об этом следовало задуматься давным-давно. — Сидит на пустой равнине только что появившегося континента, рисует какие-то картинки…»
Внезапно на континент навалилась тьма.
Старик удовлетворенно улыбнулся и обозрел свое последнее творение. Последний выполненный им рисунок изображал множество фигурок в остроконечных шляпах. А затем фигурки слились с камнем…
Он радостно принялся рисовать всяких пауков и опоссумов, когда вдруг заметил, что на камне чего-то не хватает.
Очень странное и грустно выглядящее утконосистое создание тихонько скользнуло в текущую неподалеку речку.
— Наверное, мы какие-нибудь дальние кузены, — сказал аркканцлер. — Это имя не так уж и часто встречается. Выпей еще пива.
— Однажды я просматривал университетские документы, — мрачно отозвался Ринсвинд. — До меня в Университете Ринсвиндов не было. — Перевернув банку вверх дном, он одним большим глотком допил пиво. — Если уж на то пошло, у меня и этих, ну, как их, родственников-то никогда не было. То есть… некому было… присылать мне… всякие, эти, шарфы на стр'ш'д'ство…
— А какое у тебя имя? Меня, к примеру, Биллом зовут…
— Шикарное имя. Билл Ринсвинд. А у меня… и не припомню даже, было ли у меня когда-то имя…
— И как к тебе обычно обращаются, друг?
— Обычно? «Держи его!» Или типа того. — Ринсвинд открыл еще одну банку. — Это типа прозвище. А если официально: «Эй, не дайте этому паскуднику уйти!»
Прищурившись, он стал разглядывать банку.
— А это пиво г'раздо лучше, — произнес он. — Что тут написано? «Туннельный паук»? Забавное название для пива.
— Это ты читаешь перечень игредиентов, — сообщил Билл.
— В самом деле? — пробормотал Ринсвинд. — Так на чем я остановился?
— На остроконечных шляпах. И на том, как кончилась вода. И на говорящем кенгуру. И оживающих картинках.
— Совершенно верно, — подтвердил декан. — Если ты на трезвую голову такое плетешь, интересно будет тебя послушать, после того как ты выпьешь еще чуток пива.
— Видишь ли, когда встанет солнце, — сказал аркканцлер Билл, — я должен буду отправиться в тюрьму к премьер-министру и объяснить ему, куда делась вода. А мы этого не знаем. Так что, если ты нам хоть чем-нибудь поможешь, мы будем тебе крайне признательны. Дай ему еще баночку, декан. Кстати, ворота, похоже, вот-вот снесут — слышите, как колотят? Но то ли еще будет, когда и пиво закончится…
Ринсвинду казалось, что кругом все окутано теплой янтарной дымкой. Он среди старых добрых волшебников, потому что только волшебники постоянно ругаются друг с другом. А пиво… кстати, пиво очень помогает думать.
Через его плечо перегнулся волшебник и положил на стол раскрытую книгу.
— Это копия фрагмента наскальной живописи из Кангули, — сообщил он. — Но что за странные точки над головами у этих людей?
— Эт' дожжь, — с первого взгляда определил Ринсвинд.
— Ты уже не первый раз произносишь данное слово, — заметил Билл. — Дождь — это такие летучие капельки воды?
— Нелетучие, — поправил Ринсвинд. — Дожжь п'дает.
— Но когда тебя колотит водой, это, наверное, больно?
— Нисколечко.
— Вода ведь тяжелая. Как представлю большие белые мешки, доверху наполненные водой и висящие у меня над головой… Знаете, от этой мысли как-то не по себе становится.
Ринсвинду не довелось изучать метеорологию, в этой области он всегда был потребителем конечного продукта.
Он неопределенно поводил в воздухе руками.
— Обл'ка похожи на… пар, — сказал он и икнул. — Точно. Симпатичный такой п'шистый пар.
— Они еще и КИПЯТ?
— Да не… Откуда ж? Очень холодные, эти облака. А 'ногда они оп'скаются так низко, что аж землю задевают…
Волшебники переглянулись.
— Вы не замечали, последнее время пиво получается особо забористым? — спросил Билл.
— Как по мне, эти облака чертовски опасны, — ответил декан. — Они нам тут все дома посшибают.
— А-а, но. Но. Они ж МЯГКИЕ, понимаш?! Как дым.
— Да ты ведь только что сам утверждал, что они холодные!
Неожиданно Ринсвинду пришло в голову идеальное объяснение.
— Сушьте, вы когда-нибудь дышали на холодное зеркало? — радостно спросил он.
— Не то чтобы я постоянно это делал, но в принципе мы понимаем, о чем ты говоришь.
— Во! Эт' и есть облака! Мжно исчо пива? С ума с'ти, стока выпил, а ни в едином глазу… Зато думатся все лучш' и лучш'…
Аркканцлер Ринсвинд побарабанил пальцами по столу.
— Ты и вся эта канитель с дождем как-то взаимосвязаны? Как только у нас закончилась вода, тут же появился ты…
Ринсвинд рыгнул.
— У мня тут дела к'какие, — сказал он. — Остроконешные шляпы, ну и далее так…
— Где ты их видел в последний раз?
— В пи'варне. Без пива. Где вроде прив'дения водятся. Шляпные присраки, ха-ха-ха…
Билл вытаращился на него.
— Ну, ТОЧНО, — вдруг произнес он и окинул внимательным взглядом жалкую фигурку своего дальнего родственника, нагрянувшего с неожиданным визитом. — Идем туда.
Бросив на Ринсвинда еще один взгляд, аркканцлер словно бы на мгновение задумался.
— И прихватим с собой пиво, — добавил он.
Думминг Тупс пытался думать, но мысли словно бы едва ползли. Кругом стояла тьма хоть глаз выколи, он не мог пошевелиться, но почему-то не слишком от этого страдал. Состояние было примерно таким, какое бывает в блаженные предрассветные минуты, когда просыпаешься и понимаешь, что еще можно спать да спать.
