Экзамены для феи (СИ) - Дюжева Маргарита

— Ты его должна благодарить, — лекарша кивнула на Джера.

Нахал ничуть не смутил, приветственно помазал мне рукой.

— Если бы он тебя вовремя не принес, и не помог откачивать, предоставив свой резерв, — мы бы тебя не спасли.

— Предоставил свой резерв, — глупо переспросила я. Сердце в груди металось, как заполошное. То ли от удивления, то ли от радости.

— Да. Я его почти до суха выпила, пока пыталась зарастить дыру и тебя в животе.

— До суха, — снова повторила.

В голове не укладывалось, что ледяной маг пожертвовал своими силами ради меня. Почему он это сделал?

— Представь себе, — мисс Пейливан проверяла повязку у меня на животе. Аккуратно сняла бинт, отогнула край марлевой повязки и удовлетворённо кивнула, — заживает. Еще пара дней и будешь как новенькая.

— А я уже как новенький? — проворчал Джер, — Вы собираетесь меня отпускать, мисс Пейливан? Я уже бодр и полон сил. Когда вы планируете выпустить меня из заточения?

— Мистер Норхолл, — лекарша строго посмотрела на молодого мага, — я лучше знаю, какое у вас состояние и когда вас отпускать на волю. Вы потеряли много сил, и на их восстановление требуется время и абсолютный покой!

— Обещаю, я буду вести себя тише воды, ниже травы.

— Знаю я ваше тише воды. Мой ответ нет! — мисс Пейливан сердито погрозила ему пальцем, — сегодня ни о каком выходе речи быть не может.

— А завтра? — не унимался парень.

— Вот завтра и посмотрим. — лекарша снова переключила своё внимание на меня. Перевязала рану свежими бинтами, пропитанными настойкой колеоса, для быстрого заживления, — все хорошо, милая. Отдыхай. Если этот несносный маг будет доставать тебя разговорами — дай мне знать, — кивнула на колокольчик, стоявший на прикроватной тумбочке, — я его мигом успокою. Хорошим уколом снотворного. Вкачу такую дозу, что и коня свалит.

— Что сразу я?

У Джера точно было отличное настроение. Не смотря на ворчание, глаза у него аж светились от удовольствия.

— Ты чего все улыбаешься? — подозрительно спросила, когда мисс Пейливан ушла, оставив нас наедине.

— Я просто рад.

— Интересно чему?

— Тому, что ты очнулась. Эти дни места себе не находил, все смотрел за тобой, боялся, что вдохнешь, а выдоха не последует.

Я смутилась. От таких слов все внутри перевернулось, затрепетало, и от волнения вспотели ладони.

— Надо же какой заботливый, — попыталась съязвить, но получилось плохо, — боялся, что главный объект для исследований помрет раньше времени?

— Думаешь, я пошел в подвал ради исследования, — он снисходительно улыбнулся.

— Разве нет?

— Нет. Я пошел за тобой. Обо всем остальном даже не думал.

— Я должна тебе поверить?

— Должна, потому что я предельно откровенен.

— Даже так? — я аккуратно улеглась на бочок, натянула на себя одеяло и, положив руку под щеку, уставилась на парня. Любовалась, пронзительными голубыми глазами, — ну давай, вещай, а я послушаю, оценю степень вашей откровенности мистер Норхолл.

— Чего ты хочешь от меня услышать? — спросил, искоса поглядывая в мою сторону. Уже без шуток, без игр, и от этой серьезности перехватывало дыхание.

— Правду Джер, только правду, — едва выдохнула, чувствуя, что еще миг и от волнения снова провалюсь в беспамятство.

— Правду? — задумчиво переспросил он, — хорошо. Будет тебе правда.

Он набрал побольше воздуха, гумно выдохнул, и посмотрев мне прямо в глаза твердо произнес:

— Я тебя люблю.

Все. Было ощущение, что сорвалась с высокой скалы в бездонную пропасть. Смотрела на него не моргая чувствуя, как по щекам медленно катятся слезы.

Смотрела, смотрела. А потом натянула на голову одеяло. Спряталась, потому что сил не было выдержать этот пронзительный взгляд.

— Фея, вылезай! — произнес он, спустя несколько минут.

— Не вылезу, — поплотнее одеялом голову прикрыла.

— Долго прятаться собираешься?

— Не знаю, — пискнула нервно.

— Как маленькая!

— Ну и что.

— Ты же понимаешь, что я тебя так просто в покое не оставлю, — в голосе ясно улавливались смешинки.

Конечно, очень смешно. Бедная фея не знает куда от смущения деваться, прям обхохочешься!

— Ты там плачешь или смеёшься? — подозрительно поинтересовался парень еще через пять минут.

— Я…это…не знаю, — пропищала едва слышно. Состояние действительно было таким, что не понятно — улыбаться от радости хотелось и вместе с тем слезы на глазах стояли.

— Вита! — он внезапно откинул край одеяла, и я едва не завопила от неожиданности.

— Ты зачем встал??? А ну-ка марш в койку!!! — набросилась на него, — с ума сошел!

Он спокойно уселся на мою кровать и склонился ближе ко мне.

— Ну так что, фея? — примораживал ледяным взглядом, так что дышать не получалось.

— Что? — пискнула и попыталась подтянуть наверх одело. Не тут-то было. Он прижал край к кровати, и сколько я не дергала — не могла сдвинуть и на сантиметр.

— Я сказал, что люблю тебя.

— Спасибо, очень приятно, — улыбнулась самой дурацкой улыбкой и снова червяком попыталась заползти под спасительное одеяло.

— Спасибо — то не ответ.

— Какой ответ тебе от меня нужен?

— Например, — он с наигранной задумчивость потер темную бровь, — восторженный крик и вопль — я тоже тебя люблю. Ну или на крайний случай сухой поцелуй в щеку и скромное «взаимно».

— С чего ты взял, что взаимно?

— С того. Я это виду.

— Тебе показалось, — я пыталась сопротивляться, заранее зная, что это бесполезно. Только дикой смущение не давало броситься к нему на шею, ну и рана в полживота, настойчиво напоминающая о себе при каждом неосторожном движении.

— Вита, — низким, раскатистым шепотом протянул он, — пока ты не скажеш, я буду сидеть тут, теряя последние силы. Потом упаду, тюкнусь голой об пол и погибну глупой смертью. И ты будешь в этом виновата!

Я не сдержалась и прыснула со смеху:

— Дурень!

— Но… — протянул он.

— Что но?

— Ты должна сказать, — поучительно произнес он, — Джер, ты дурень, но я тебя-я-я-я…

Выразительно посмотрел в мою сторону, и я сдалась.

— Ты дурень. Но я тебя люблю. Доволен?

— Доволен, — кивнул ледяной и бодро перебрался на свою кровать.

— Что и это все? — разочарованно спросила в след.

— А чего тебе еще надо? — устроился на подушках и невинно посмотрел на меня.

— Ну не знаю, — я развела руками, — например обняться, поцеловаться. Дабы скрепить…обмен признаниями.

— Перебьешься, — фыркнул этот наглец, — никаких поцелуев, пока с больничной койки не выберешься. А то еще помрешь от избытка чувств, а мне потом отвечай.

Негодяй!

— Где моя палочка? — прошипела, как дикая кошка.

— Зачем она тебе!

— Чтобы нахала одного проучить!

— Хм. Палочку твою забрали. Что бы у тебя раньше времени не возникло делания пофеячить. Так что я в безопасности, — рассмеялся он, глядя на мою возмущенную физиономию.

Я хмурилась, сердилась, ругалась. Но все это было показное. На самом деле у меня внутри, в душе, словно цветы распустились, и весна заиграла всеми красками.

Я была жива, почти здорова и без памяти влюблена.

Мы с ним проговорили весь вечер, и даже часть ночи, притворяясь спящими, когда кто-то из лекарей заглядывал в палату, чтобы проверить, как у нас дела. А на следующий день мисс Пейливан объявила, что готова выпустить его из больничного крыла, при условии, что он не станет переутомляться и будет принимать горькую микстуру три раза в день. Я была рада, что маг поправился, но было грустно, из-за того, что остаюсь одна. Мне так понравилось быть с ним рядом!

Джер заметил мое состояние и улучив минутку, когда мы оказались наедине, подсел ко мне на кровать:

— Не скучай, фея. Я приду к тебе, — он бережно убрал моего лица спутанную прядь, — поправляйся.

Я грустно кивнула. Не хотелось оставаться в лазарете одной. Джера отпустили, а я, как самая пострадавшая, должна была проваляться на койке еще пару дней, изнывая от ничего не делания.