Рон Хаббард - Испытание смертью

— Ради Бога, перестань орать! — Это была Адора.

Она стояла перед кушеткой в задней комнате, на которой я лежал, и у нее был немного заспанный вид.

— Они гонятся за мной! — заорал я.

— Кто за тобой гонится?

— Парки (В римской мифологии богини судьбы.), — пробормотал я. — Они стоят вон там, в углу, с бхонгами и таблетками в руках.

— Ничего страшного, это у тебя в глазах двоится. Это я здесь стою и пытаюсь дать тебе снотворное. Кончай пороть ерунду и выпей таблетку.

Я выпил, но Адора Бей, урожденная Щипли, ошиблась. Парки действительно гнались за мной, и скоро я в этом убедился. Испытав при этом огромное потрясение!

В тот день я упустил вторую возможность убить Крошку. И, что самое ужасное, я понял это гораздо позже — фатально поздно.

Если бы тогда мозги у меня были на месте, я бы разглядел еще одну Парку, которая кровожадно ухмылялась, глядя на меня.

Я даже не вспомнил о Фрейде и его анализе снов. Будем откровенны, это упущение — единственная ошибка во всей моей профессиональной карьере. Да, сейчас я кровавые слезы проливаю, вспоминая все это. Никогда нельзя забывать о своих богах, как я забыл о Фрейде в ту ночь. Если бы я потратил хотя бы две минуты на анализ сна, то понял бы, какой ужас ждет меня впереди.

Адора разбудила меня пинком в живот. Наступило утро, и от ее пинка я чуть не свалился с кровати. Она стояла надо мной, уже одетая, чтобы идти на работу.

— Послушай, (…), — заговорила она, — ты слишком много дрыхнешь. Вставай и прогуляйся. Подыши свежим воздухом. Черта с два ты похож на мужа. Ты бледный, словно только что из тюрьмы. Ты меня слышишь?

— Да, — поспешно сказал я, глядя на ее ноги на уровне моих глаз. Мне казалось, что у меня на плечах не голова, а воздушный шарик, и я боялся, что она пнет меня ногой и шарик лопнет.

— Я тебя разбудила, потому что у меня есть для тебя хорошие новости, — сказала она. — В «Спруте» созвали собрание, на котором все обязательно должны были присутствовать. Читалась лекция про аборты с демонстрацией наглядных материалов, которую проводила новая звезда мировой психиатрии, доктор Кроуб. Он такой же (…), как и все они, но на собрании присутствовал Роксентер. Ты знаешь, что этот (…) вышвырнул вон бедную Крошку?

Я внимательно рассматривал ее ноги.

— Этот придурок проводил традиционную ежемесячную персональную проверку штата и заметил, что она по уши в сперме. Он спустил ее с лестницы.

Что-то тут было не так, и я ляпнул:

— Она рассказывала об этом по-другому.

— Крошка была здесь?

— Она звонила, — быстро солгал я. Здесь, на этой планете, почему-то не рекомендуется говорить правду, гораздо безопаснее соврать.

— Короче, я разговаривала с шефом безопасности, и он подтвердил рассказ Крошки, уверяя, что видел сам, как Роксентер скинул девочку с лестницы. Он, конечно, (…), этот шеф безопасности, но никогда не врет. Бедная Крошка так необразованна, что даже не, знает, что после полового акта полагается принимать душ. Поэтому мои планы пошли прахом. Но не расстраивайся, Инксвитч, я найду, как ее использовать. В любом случае сейчас это неважно. Прошлой ночью одна из девочек сказала, что ты выглядишь как оживший труп. Поэтому выматывайся отсюда и подыши воздухом. Может быть, завтра вечером ты будешь выглядеть получше.

Она ушла, и я обрадовался: мне все время казалось, что ее нога в красной туфле вот-вот пнет меня по голове. Кроме того, замечание о трупе меня встревожило. Может, кто-то собирается превратить меня в труп?

Я забеспокоился. Может, мне лучше взглянуть на экраны и посмотреть, что поделывают мои подопечные?

Кроуб готовился к лекции и приводил в порядок ножи.

Хеллер откуда-то свысока разглядывал горизонт. Там ничего не было видно — даже других кораблей. Уж он-то наверняка далеко.

Экран Крэк не горел.

И все-таки из того, что я увидел на экранах, что-то меня насторожило. Там что-то было не так. Это меня испугало. Я изо всех сил постарался сосредоточиться. Если Хеллер далеко отсюда, но его «жучок» работает, а «жучок» Крэк не работает, значит, Крэк еще дальше от приемника-декодера… То есть от меня. Я сдался. Мозг отказывался работать, но все-таки в этом было что-то странное.

Неожиданно сзади раздался веселый голос, и я почувствовал, что сейчас сойду с ума.

— В утренних программах никогда не бывает хорошей рок-музыки. А чтобы хорошо заниматься сексом, надо смотреть мыльные оперы днем. Зачем ты смотришь телевизор в такое время? Боже, сколько тебя еще надо учить!

Крошка.

— Какого черта ты здесь делаешь, и как ты сюда попала?

— Вчера я взяла твой ключ и сделала дубликат. Возвращаю его. Я забежала к тебе по пути в школу. У меня дела. Я не смогу остаться надолго.

— Вот и хорошо! Вчера ты меня замучила.

— Отлично получилось, правда? — Она зловеще ухмыльнулась. — Видишь, что значит образование. Я так рада, что тебе понравилось. Но я зашла, чтобы сказать, что не смогу прийти сегодня днем.

— Чудесно. Надеюсь, что ты уедешь в Китай на десятилетнюю стажировку.

— Нет-нет. Ускоренный курс не бывает таким долгим. Всего несколько недель. Поэтому я буду занята сегодня днем. Я договорилась о показательной лекции по гигиене и предупреждению венерических заболеваний. Будет специальная демонстрация.

Я дернулся.

— Заболевания? — Передо мной прошло видение всех мыслимых китайских болезней. — Послушай, — тревожно сказал я, — надеюсь, вчера, до того как пойти со мной, ты не занималась этим с кучей китайцев?

Крошка печально взмахнула своей косичкой-хвостиком.

— Это меня и расстраивает. Это не обычный старый китайский метод, а новая, научная система обучения. Используются разные датчики. Выбирается датчик, который реагирует только на один мускул, и вставляется в тебя. Его прикрепляют к прибору со шкалой, и ты смотришь на шкалу. Потом ты учишься самостоятельно управлять этим мускулом, и когда ты его наконец прочувствуешь, это видно на шкале. Все равно что учиться шевелить ушами перед зеркалом. Как только ты почувствовал мускул, ты можешь самостоятельно им работать. Нужно добиться, чтобы ты мог почувствовать любой отдельно взятый мускул и научился двигать им независимо от других. — Крошка вздохнула. — Но этих мускулов несколько дюжин. Очень трудно разобраться во всех них, если у тебя внутри ничего нет, кроме датчика. Но зато посмотри.

Не успел я остановить ее, как она расстегнула пальто и задрала юбку, обнажив плоский, тощий живот. Она заставила двигаться один какой-то мускул на животе.

— Я потратила (…) знает, сколько времени, чтобы отыскать его, — с гордостью сообщила она. Потом села, развела ноги и показала мне внутреннюю часть бедер. — Самое ужасное — это упражнения на нервные импульсы. Видишь следы от клейкой ленты? Они прикрепляют электроды, которые тоже присоединены к прибору с большой шкалой. И ты учишься посылать нервные импульсы в определенную точку, и когда у тебя получится, это будет видно на шкале. Нужно научиться посылать нервные импульсы в пятьдесят различных мест на теле, а затем еще и блокировать их. И только потом начинается самое интересное. Можно тренироваться на другом теле.

— Прикройся, — велел я. — Я ужасно себя чувствую.

— Хотя мне больше всего нравятся, — продолжала тарахтеть она, словно я вообще ничего не говорил, — ежедневные часовые занятия сексуальной хореографией. Смотри, — Крошка вскочила, задрала пальто и юбку до подмышек и в очень быстром темпе задергала ягодицами. — Это сива-сива. Китайцы утверждают, что научили ей таитян много лет назад. Здорово, правда? Я могу так стоять и вертеть задницей часами. Прекрасное ощущение. А вот еще. — Она подпрыгнула и принялась вертеться вокруг стула.

От ее прыжков и резких движений у меня заболели глаза и голова.

— Пожалуйста, уходи, — взмолился я. — Я себя ужасно чувствую!

Крошка остановилась.

— Господи Боже мой, Инки. Ты что, искусство тоже не любишь? — Она подошла ближе и уставилась своими глазищами мне прямо в лицо. Затем положила руку мне на лоб. — Эй, Инки, у тебя что, голова болит?

— Наконец-то ты догадалась, — язвительно произнес я.

— И это после того, как я тебя лечила! — воскликнула Крошка. — Ты что-нибудь ел или пил после этого?

— Джин, — ответил я, и меня передернуло.

— Джин? С наркотиками? Господи, Инки, тебе нужно немного погулять. Никогда не смешивай алкоголь с наркотиками, тупица (…)! От этого сдохнуть можно. А вчера или позавчера ты что-нибудь пил?

— Водку.

— Боже мой, Инки. Неудивительно, что от старой доброй травки вчера не было никакого толку. Честное слово, Инки, тебе нужна нянька.

— Только не ты! — взвизгнул я.

— А я все время думала, что марихуана, наверное, плохая. Господи, Инки, послушай меня — бросай пить. Алкоголь — это яд. Несовместим с наркотиками.