Юлий Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады
Мы со Стасом переглянулись. Собственно, дальше можно было уже и не рассказывать.
— Папа с мамой пропали без вести, Перевозчик и наши спецслужбы их долго искали… Спустя год они были признаны пропавшими без вести. А спустя три — мертвыми. Это соответствует закону, регламентирующему жизнь монаршей семьи.
— Что-то как-то слишком быстро, — заметил я.
— Теперь я и сама это понимаю! — воскликнула она. — А тогда — не задумывалась и приняла как данность. Я привыкла считать, что жизнь монарха принадлежит народу, и если он отсутствует и не способен править три года, это то же самое, что умер… И дорогостоящие поиски прекращаются… Но я на многое смотрю теперь другими глазами. Ведь нашлась же моя живая копия… И премудрый Кубатай рассказал нам о земном герцоге, проведшем в плену двадцать пять лет. Я буду искать их на Земле! Смолянинчик, ты поможешь мне?
— Ха-ха! Еще бы! — отозвался тот. — Само собой!
— Спасибо тебе, милый. Я знала, что ты мне не откажешь, — тихонько промолвила Леокадия.
— Смешная ты!.. — заметил Смолянин. — Вся в меня!..
— Вся в тебя! — согласилась девушка и, победно глянув на нас, тихо сказала: — Теперь я знаю, какая я.
Тут ее осенило.
— Милые злувы! — воскликнула она. — Пожалуйста, свяжитесь с… с принцессой на Леокаде, и пусть она попытается выяснить у двойника Перевозчика, где наши родители!
Хру'Наум поспешно ушел в рубку, но, вернувшись, сообщил, что принцесса пока не откликается. Оно и немудрено: она ведь принимала сейчас престол после долгих лет заточения… А никто из окружавших ее придворных об этом не должен был догадываться.
— Ничего, — кивнула Леокадия. — Свяжемся завтра или послезавтра.
…В связи с ее рассказом Стас спросил, есть ли на Леокаде своя религия, и девушка ответила, что есть, но и религией-то ее назвать трудно. Все знают, что есть бог, и его зовут Колесник. Но о нем не говорят, не обсуждают, не делают икон, не молятся… Просто знают, что он есть, и все тут. И никаких отправлений культа.
— Короче, живем в лесу, молимся колесу… — пробормотал Стас.
Леокадия неодобрительно на него посмотрела, но промолчала.
— Знаете что?! — вдруг встрепенулся он. — А чего это мы тут рассусоливаем, как будто на курорт летим? Нам надо план разработать, как снимать подобрение. Ты уже это делала когда-нибудь? — обернулся он к Леокадии.
— Никогда, — помотала она головой. — Но принципиальной разницы никакой нет. Запустить песенку той же силы, но противоположного воздействия по всем телеканалам — вот и все. Это несложно. Но такого клипа у меня нет.
— Клип — это не проблема! — воскликнул Стас. — У нас же в российском шоу-бизнесе все схвачено! Самогудова — наша фанатка, Перискоков — наш друг! Про тебя вообще не говорю, на тебя наши продюсеры молятся…
— Выходит, надо лететь не домой, а в Москву? — поморщился я, вспомнив наши столичные похождения.
— Нет! — воскликнул Стас. — В Москву я ни ногой! К этим придуркам? Да ни за что! Дома снимать будем!
— Стас, — отозвался я, — мне тоже в Москву не хочется. Но дома мы не потянем. Хорошо во всяком случае не сделаем. Весь шоу-бизнес делается в Москве. У нас ни студии приличной, ни специалистов…
Стас ненадолго задумался, потом сказал:
— Ну, от качества-то тут ничего не зависит. Так, по-моему? — глянул он на Леокадию. — Твое воздействие, это ведь как двадцать пятый кадр, не зависит ни от музыки, ни от слов?..
— Да, — подтвердила она. — Только от моего внутреннего настроя, который передается в интонациях. Запись вообще можно сделать «живую», была бы фонограмма аккомпанемента и необходимая для исполнения музыкальная аппаратура.
— Костя! — воскликнул Стас. — Что мы, аппаратуру дома не найдем? Нам ли, ветеранам межпланетного шоу-бизнеса, бояться трудностей?!
— Вот именно! — вдруг поддакнул Кубатай.
Мы удивленно на него уставились.
— А что вы на меня так смотрите? — насупился он. — Цирк на Венере, это что, не межпланетный шоу-бизнес?
— Да, конечно, конечно, — успокоил я его и вернулся к теме разговора: — А фонограмма? Где ее брать?
— Минусовка… — ты говоришь, от песни не зависит? — снова обернулся он к Леокадии.
— Не зависит.
— То есть мы можем взять любую песню из караоке! Костя, ты понял?! Решим какую, что-нибудь сверхпопулярное, чтобы без труда фанеру найти, и напишем ей слова на леокадийском.
— Я могу и на русском, — сказала она. — Я на многих земных языках уже пела, и тексты запоминаю моментально, у меня ведь генетически модернизированная память.
— Ну… Может быть… — согласился наконец я. — А съемка? А прокат? Или как это называется?.. Ротация!
— Значит, так! — воскликнул Стас. — Я все придумал! Когда мы будем на Земле?
— В полдень, — напомнил я, — мы же посчитали…
— Отлично! Записываться будем вечером в ресторане «Медведь», он через дорогу от нашего дома. Там и караоке есть, и аппаратура — там по выходным группа «OZколки» играет. А съемка, ротация… Через ваши коммуникационные системы можно выйти на нашу телефонную сеть? — спросил он Хру'Нестора.
— Боюсь, что… — начал тот, но его прервала Леокадия.
— Я умею это делать, — сказала она. — Когда искали папу с мамой, нам приходилось пользоваться вашими телефонами и даже прослушивать их. Все коды я помню наизусть.
— А я помню телефон Перескокова! — подпрыгнул от возбуждения Стас. — Давайте быстрее в рубку! Позвоним ему и скажем, что у него есть шанс снять новый клип Леокадии! Лучше даже так: совместный клип Леокадии с дуэтом «Тот-Того»!.. — Я поморщился, и Стас поправился: — Хотя ладно, хватит и одной Леокадии! Завтра в шесть вечера, в ресторане «Медведь»! Адрес… Адрес наш домашний скажем, ресторан где-то рядом, найдут! Я не удивлюсь, если он вообще придумает, как прямо оттуда выступление транслировать! Вперед!
Мы так заразились его лихорадочной взвинченностью, что соскочили с кресел и помчались в рубку.
— А успеют они до шести добраться?! — спросил я по пути.
— Захотят — успеют! Ну, если не будут успевать, переназначим на попозже! И кстати, чем больше звезд в кадре, тем быстрее клип раскрутится. Пусть тащит с собой всех, кого только сможет!
— Если они еще живы, — продолжал я упадничество, злясь на себя за это.
— Все живы! — уверенно воскликнул Стас. — Сколько нас не было-то?! Все живы и здоровы! Войн нет, преступности нет, а то, что они, возможно, не размножаются, так это пока не важно! Ну может, там бардак и разруха, конечно, но это все ерунда, не в первый раз!
С этими его словами мы всем гуртом и ввалились в рубку.
Глава пятая.
Сон + свадьба без баяна, или о том, как все-таки приятно сеять зло
Когда мы связались с Перескоковым, он просто ошалел от радости, кричал, что все будет, и что мы как раз вовремя, потому что на эстраде сейчас, как и везде, полный швах, и теперь мы с ним перевернем мир… А вот с принцессой-копией на Леокаде связаться так и не удалось. Но пока и не горит: сперва нужно расколдовать Землю, а потом уж браться за поиски королевской четы.
…Летающая тарелка нацелилась на посадку в рощице за городом, неподалеку от моста через реку. Обычно по нему довольно оживленно снует транспорт, сейчас же, глядя в иллюминаторы, я испугался, что мои зловещие предсказания все-таки сбылись. На дороге не было никого. Хотя жив же Перескоков. Но он в столице. А у нас в провинции может быть все уже совсем худо?
Космический корабль мягко приземлился на гидравлические лапы. Обеспокоенные своей тягой к прекрасным свиньям злувы остались ждать принцессу на борту. Мы со Стасом прощаться с ними тоже пока не стали, пообещав при любом раскладе тут еще появиться.
Утопая по колено в траве, сопровождаемая птичьим чириканьем, наша пестрая компания двинулась к шоссе и вскоре выбралась из рощи. Меня мучили самые скверные предчувствия.
— Какой девственный мир! — оглядываясь по сторонам, воскликнул Кубатай, зачем-то переодевшийся в сиреневую форму леокадийского офицера и папаху. Драгоценное яйцо, обернутое для безопасности в пеленки и распашонки, покоилось в вещмешке у него за плечами. — Березки, сосенки… А воздух-то, воздух какой! Ребенку, между прочим, это очень полезно…
Он говорил что-то еще о здоровом образе жизни и правильном воспитании детей, но я не слышал его, погруженный в тягостные мысли. Шоссе было пустым до самого поворота за лесной массив в нескольких километрах от нас. Но когда я уже окончательно решил, что город вымер, из-за деревьев вырулила одинокая машинка. Это были белые «Жигули», и ползли они еле-еле. Ну, слава богу, как минимум один человек остался!
Мы со Стасом принялись махать руками. Автомобиль остановился перед нами и распахнул дверцу. Я заглянул. За рулем благостно улыбался заросший многодневной щетиной мужичок затрапезного вида.
