Леонид Каганов - Харизма
- Клим!!! - рявкает генерал и оборачивается к дальней стенке, за которой шофер. - Поехали уже! Поехали!
Я ударом ладони смахиваю с откидного столика распахнутый ноутбук, он клацает в воздухе и захлопывается. А на пол не падает только потому, что виснет на проводах. А я удивляюсь - чтобы вот с такой злобой швырнуть компьютер? Это надо было очень глубоко перевоплотиться. Но играть - так играть. Я сажусь на откидной столик, упираю руки в колени и смотрю на генерала. Генерал смотрит на меня.
Молчание длится несколько минут - очень долго. Наконец тонкие губы генерала расходятся, и он говорит:
- Наорался?
Я молчу, сверлю его глазами. Действительно, ведь Клим прав - генерал стравил нас, как пауков, и смотрел, кто кого. То есть, тьфу, что я говорю? Не Клим прав, а я прав. Но в образе Клима.
- Для тебя новость хорошая, - говорит генерал. - Дато убрали.
Я смотрю на него в упор, глаза в глаза, а мысль у меня одна - только бы в зрачках ничего не пробежало. Обычно в таких случаях что-то моргает внутри человека.
Сразу понял, о ком он говорит. Я о нем часто вспоминал. “В волка превращался. В козла превращался. Крылья на спине делал, как летучий мыш” - так и звучали в ушах слова Вахтанга. Сколько их еще бродит по свету, мутантов?
- А подробнее? - говорю.
- Запись посмотришь на базе.
Не видел я никогда этого Дато, но мне почему-то становится очень горько, будто он был моим родственником. Когда Вахтанг рассказал, как его горцы в пропасть сбросили, - не так было горько. Но догадывался я, чувствовал, что пропастью дело не кончится. И вот пожалуйста - узнать, что человек выжил и снова попал, на это раз уже в серьезные руки.
- А гарантии какие? Его уже один раз убивали?
- А ты откуда знаешь? - напрягается генерал и весь подается вперед, вглядываясь в мое лицо.
- Знаю.
- Откуда?
- Знаю. Потом расскажу.
- Сейчас расскажи!
- Потом расскажу. - Я прищуриваю глаза. - Сейчас не могу.
- Почему?
- Потом расскажу почему.
Правда хороший ответ? Это я еще от Аленки научился. Главное - уклониться от немедленного ответа под любым предлогом, намекая на самые зловещие и потусторонние обстоятельства, которые не дают ответить вслух и немедленно. Побожиться, что ответишь как на духу, ничего не скрывая, - все-все объяснишь. Но - потом, потому что сейчас нельзя. А потом, когда накал схлынет, можно удивленно поднять бровь: почему? Знаешь, так дико в тот момент голова болела… Да, поначалу Аленка часто такие штуки выкидывала… Замечаю, что генерал что-то говорит, а я отвлекся.
- От него хоть что-то осталось? - перебиваю.
- Клетки на генетику.
- Ну и какие теперь планы?
- Бизнес-леди искать, - говорит генерал. И у меня все внутри так и обрушивается. Потому что все это время - и с утра, и пока по городу бежал, я только и старался не думать про Инку. А не думать не получалось, все время чудилось, что ее хрупкая фигурка бежит рядом, или она что-то говорит, или головой своей стриженой кивает… Запало, не знаю почему. Зацепило.
- Мне б твою уверенность. - Я неряшливо цыкаю зубом.
- Не уверен уже? - усмехается генерал, и в его улыбке мне вдруг чудится мимика Клима. - Теория четверки. Теория точки и теория четверки, забыл?
- Теория четверки… - Я снова задумчиво цыкаю зубом. Делаю вид, что задумался, устал… Что ж это была за теория такая? Эх, вот бы к нашему набору свойств еще телепатию. “Бизнес-леди искать” - значит, ее еще не нашли. Как же они ее ищут?
- Найдется леди, - говорю, - теперь никуда не денется. Если Матвеева и даже Дато нашли.
- Смеешься? - мрачно кивает генерал. - Даже Дато…
- Смеюсь, - соглашаюсь я, хотя упорно не понимаю, чего тут смешного.
Но расспрашивать нельзя, и так на грани держусь. Хватит, нарасспрашивался уже на базе в образе генерала, ничем хорошим не кончилось.
- Если бы всех можно было держать на прицеле, как Дато, - неожиданно вздыхает генерал. - Окажется леди вторым Матвеевым - что тогда?
- Не вижу повода для шутки, - говорю холодно. - Матвеева нашли быстро.
Генерал смеется и качает головой. Чего смешного? Неужели они меня искали дольше, чем Дато?
Дальше мы едем молча, и вскоре фургон начинает петлять, раскачиваться, как неумелый лыжник, притормаживает пару раз, а затем и вовсе останавливается. Конечно, я и ожидал, что сейчас увижу серое здание того самого института той самой лесной воинской части, но, скажу прямо, глаз оно не радовало. Как часто здесь бывал Клим, вот вопрос? И что он здесь делал? Может, мне, пока не поздно, имеет смысл сослаться на.потерю памяти? Утерял в битве кусок мозга…
- Пойдем в переговорную, там просторно, - кивает генерал.
И мы с толпой сопровождающих идем сквозь проходную, поднимаемся на лифте на шестой и заходим в ту самую комнату с овальным столом и прилавками из оргстекла. Вроде даже ничего тут не изменилось. Даже газета та же самая на стене, обратно повесили. Хотя - нет, другая газета, свежая. С заголовком “Пройди диспансеризацию, сделай прививки!”. Ко дню медика, что ли? А на громадном ореховом столе разложен большущий, наполовину собранный паззл с портретом президента - лоб, глаз, ухо и отдельным куском - подбородок. А рядом разбросаны горки разноцветных сегментов.
- Садись. - Генерал мимоходом кивает мне на кресло. - Чай, кофе, коньяк?
- Бутербродов.
Один из сопровождающих выходит, другие стоят у входа, как будто чего-то ждут. Генерал неторопливо садится за дальний конец стола, вынимает очки - оказывается, он очки носит, - вынимает папку, которую ему сунули в коридоре, и внимательно рассматривает бумагу, лежащую сверху. Затем поднимает взгляд на меня, снимает очки и совершенно по-детски прикусывает одну дужку.
- Ну и какие у тебя планы на будущее? - спрашивает он.
- Я бы сначала хотел услышать руководящую линию, - отнекиваюсь я.
Генерал задумчиво кусает дужку очков и наконец произносит:
- Удивительно.
- Что именно?
- Удивительно, что ты от меня хочешь слышать указания и инструкции.
- Что ж тут удивительного? - настораживаюсь я.
- Скажи, Алекс, - произносит генерал задумчиво, - а что, Клим тебе прямо так и говорил, будто он с нами вместе работает?
Я обалдеваю, но держу себя в руках. Знаем мы эти военные штуки, читали.
- Послушай, - говорю развязно, - папаша. Ты свои приборы будешь на ком-нибудь другом проверять. Резать правду-матку не к сроку и не к месту, фиксировать, как зрачок дрогнул и ладони вспотели. А у меня не так много времени. Давай по делу.
- По делу, - вздыхает генерал. - По делу. Ситуация дикая. Ты думаешь, что я тебя раскалываю, отслеживаю реакцию зрачков, беру на понт, да? А ты обо мне подумай. Ко мне приходит в фургон незнакомый человек и начинает вести себя так, будто он мой заместитель или самый любимый подчиненный. Прекрати, Алекс, ломать комедию. Я совершенно не понимаю, чего ты добиваешься? Что ты хочешь от меня услышать? Клим - это оборотень-убийца, который никогда с нами не работал. Приезжал один раз, застал твои полеты. Авиатор-самоделкин… Был жесткий разговор, мы его отпустили.
Я молчу.
- Зачем отпустили, ты спросишь? А что с ним было делать? Устроить тот же цирк, что и с тобой? С беспорядочной стрельбой по амебам и летучим мышам?
Я молчу.
- Не знаю, о чем у вас был разговор и что вы за потасовку устроили. Я не знаю, что он тебе сказал и зачем. Но я рад, что его нет в живых.
- Ага, - говорю. - А по рации он, значит, не с тобой общался?
Генерал задумывается.
- Со мной, - кивает он наконец. - Для этого мы ему рацию и дали.
- Так чего ты мне мозги паришь, что он у вас не работал?
- Не работал. Рацию дали, помощь обещали. Советовался он, можно ли ему пролезать сквозь мелкую решетку.
- И вы, конечно, сказали, что можно?
- Мы сказали уклончиво - подумаем над этим вопросом. Так что он у нас не работал. Вот с тобой мы попробуем поработать.
- А с Дато поработать? - спрашиваю.
Генерал откидывается на черную кожаную спинку кресла и смотрит на меня сквозь прищур. Затем кивает вдаль, и все, кто толпились все это время у дверей, выходят, человек семь их там было.
- Алекс, скажи, сколько на твоем счёту трупов?
- Трупов?
- Трупов. Убитых людей.
- Ни одного.
- Ни одного… - повторяет генерал. - Клима ты не считаешь человеком?
- Я не убивал его.
- Ну, допустим. У Дато было двенадцать, у Клима за сотню. Это еще нам не все известно.
- Ну, раз у нас такой разговор пошел, кто ты вообще такой? Мент? Военный?
- Внутренняя разведка.
- Ясно, - говорю, хотя мне ничего не ясно. - Ничего, что на “ты”?
- Пока ничего. Не трогай, пожалуйста, пусть лежит.
- Ну ладно. - Я встаю с кресла и прохаживаюсь по комнате. - А какое задание у тебя, гражданин разведчик? Переловить мутантов?
- Разобраться.
- Разобраться… - Я останавливаюсь у стола. - Разобраться и я хотел бы. Давай попробуем в открытую. Но только чтобы открыто было со всех сторон.
