Наследие (СИ) - Светлый Александр

Дворфы отступали, даже если их обоз с провиантом и бочонками хмельного напитка накануне крупного сражения уничтожали ночные диверсанты. По мнению командиров воины, рискующие своей жизнью, должны хорошо питаться и после каждой славной битвы иметь возможность вдоволь напиться хмельного, пенного напитка и согреться в объятьях любящих спутниц.

Лишь обновив запасы, восстановив силы воинов и отправив в тыл всех раненых, коротышки возвращались на передовую. Зато такие воины знали, что их жизнь высоко ценят, а за каждое достижение будет достойная награда, и сражались смело, с завидным упорством продолжали своё ползущее наступление на север, не давая эльфам долгой передышки.

Десять лет тяжелых сражений и Алессия больше не скрывалась в сердце древних лесов. Ежегодные сезонные пожары, которые раздувал стремительный, южный, летний ветер дворфы умело использовали, чтобы уничтожить эльфийский лес. Так им удалось оголить столицу, сделать её беззащитной перед дворфскими осадными машинами.

Война показала, кто на самом деле достойный Высший эльф, а кто лишь блеклая тень своих предков. Королевскую семью в их замке остался защищать лишь небольшой отряд раненых и уставших, но не упавших духом магов. Во дворце перед неизбежной битвой находился сам король Натаниэль, его первая супруга Лания и рожденный от неё наследный принц Натанилань, двое младших сыновей от таинственным образом утонувших в пруду молодых наложниц и ещё совсем юная принцесса Шантия, дочь короля от его самой юной и любимой наложницы, к великому сожалению правителя, неожиданно умершей при родах.

Старейшины всех смежных веток правящего рода, клявшиеся в верности дяди и тёти Натаниэля, при первом известии о приближении к Алессии армии дворфов сбежали на север, забрав с собой и всех своих потомков, включая многочисленных сыновей, племянников и внуков, обязанных служить в королевской гвардии, тем самым многократно ослабив гарнизон защитников крепости.

Впрочем, Натаниэль винил в случившемся себя. Вначале все Высшие эльфы не желали принимать никакого участия в войне, надеясь, что лесные эльфы справятся своими силами, что они измотают и отпугнут неповоротливых и любящих выпить коротышек изнурительной тактикой партизанской войны, уничтожением обозов, убийством тягловых животных, порчей провианта и встречающихся на пути вражеской армии природных родников.

Отравление источников давало в первое время прекрасные результаты. Используемые в качестве слуг при армии люди и животные гибли сотнями, нахлебавшись отравленной воды, но самих дворфов большинство ядов не брало. Они питались в своих подземных пещерах со времен катаклизма такой отборной гадостью, что выработали стойкий иммунитет к большинству ядов животных, грибов и растений.

Даже брошенная в воду падаль вызывала у дворфов лишь непродолжительное расстройство пищеварения. Несколько кружек пенного напитка, сваренного по особому дворфскому рецепту из такой же малосъедобной гадости, и валявшийся без сил на койке бородач тут же шаткой походкой рвался в бой.

Лесные эльфы показали себя в бою куда достойнее своих благородных господ. Они сражались смело и самоотверженно, если некоторая их часть и отошла на север, то среди них в основном наблюдались малые дети, приглядывающие за ними немощные старики и уже неспособные сражаться из-за полученных травм калеки и тяжелораненые, которых чуть менее израненные родственники и друзья несли на спине или волокли за собой на плетеных носилках.

Полдень обещал быть жарким. Горький, едкий дым всё ещё струившийся из-под черного пепелища после бушевавшего несколько дней пожара окутал пустырь и небольшую каменную крепость посреди сгоревшей вместе с лесом столицы. Стоявший на южной стене над входными воротами замка правитель Алессии, прижимая к лицу смоченную в воде ткань сквозь раздражающий глаза сизый дым хорошо видел, как начавшие свой путь ещё ранним утром боевые машины, наконец заняли удобные позиции и начали пристрелку.

Натаниэль надеялся, что дворфы проглотят наживку, поверят в рассказы специально подосланного к ним шпиона, что стены его замка неприступны и взять их без огромной армии и множества осадных средств невозможно. Надеялся таким образом задержать их ещё на месяц-другой, которые ушли бы на изготовление дополнительных башен и таранов, но король и представить не мог, что сам был введен в заблуждение донесениями разведчиков, утверждавших, что движущаяся к столице армия малочисленна и имеет лишь небольшое количество боевых машин.

Похоже, дворфы опять схитрили и скрыли большую часть уже изготовленных осадных машин и штурмовых отрядов в дальнем лагере. Пока бушевал пожар, те подтянулись к авангарду и никаких задержек не возникло. Сейчас перед ним предстала настоящая армада, пугающая одним своим видом армия, снабженная сотнями боевых машин и десятком тысяч воинов. Конечно, дворфы и здесь схитрили, многие облаченные в доспехи защитники боевых машин скорее всего являлись людьми. Они не так сильны, как бородатые коротышки, и не пойдут на штурм, едва катапульты проломят стену, но даже так армия противника в разы превосходила всё, чем обладало Королевство Эльфов на пике своего могущества. Итог всей войны и тем более этой битвы, когда алессийская крепость оказалась пуста, был предрешен.

В эту секунду осознавший всю безвыходность положения правитель печалился лишь о своей юной дочери Шантии. Он, как и его супруга и старшие сыновья уже вдоволь пожили в этом мире, познали многие радости и печали, любовь, дружбу, величие и упадок. Даже младший сын вряд ли будет сожалеть о скорой гибели и цепляться за жизнь, если он предложит семье всем вместе прервать их жизненный путь, чтобы не познать годы унижения или пытки в плену врага. В жизни его родных уже многое свершилось и уйдут они после двух-трех сотен лет жизни без горьких сожалений, но принцесса Шантия…

Ей лишь недавно исполнилось пятнадцать, все детские годы пришлись на войну, она не знала беззаботной жизни, радости и хорошего обращения. К несчастью, с рождения она имела отличающийся от всех сверстниц, пепельный цвет волос. Её холодно приняла родня, считая пепельные волосы уродством. Так как её мать умерла при родах, окружить её настоящей любовью и заботой было некому. Отец должен быть строгим, а матери у Шантии никогда не было, поэтому она выросла замкнутой и молчаливой.

Лишь в пятнадцать он увидел, как она в первый раз улыбнулась. Радуя отца, после празднования пятнадцатилетия его дочь менялась прямо на глазах. Она быстро наладила общение с братьями, начала уважительно общаться с мачехой-королевой, которая всегда была к ней холодна и неприветлива.

Правда, поведение дочери даже слишком сильно поменялось, что вызвало некоторое беспокойство. Она полностью перестала заниматься рукоделием, проявила интерес к свиткам о магии, вместо украшений и новых нарядов попросила у отца помощи в поиске дорогого ей человека. Она знала только его имя, знала, что он принц соседней страны и явится к ней прямо во дворец, и произойти это должно было в день её рождения, но что-то нарушилось и встреча не состоялась.

Натаниэль прекрасно знал, что нарушилось. Принц Виго Тартский, о котором с придыханием лепетала дочь, пропал без вести более четырнадцати лет назад. Скорее всего он был уже мертв. Король эльфов не особо интересовался судьбой Виго после того, как власть полностью перешла в руки его матери Сираны Тартской, но даже если бы принц не погиб и вдруг отыскался, он вряд ли прибыл бы в Алессию желанным гостем, так как дворфы так свободно чувствовали себя в Тарте не случайно.

Шпионы короля постоянно и очень внимательно следили за событиями во дворце Тарта. Многие из них легко проникали в столицу под видом рабов. Ведя двойную жизнь, они тайно собирали сведения для своего господина. Их работа намного облегчилась, когда Прах Второй был смертельно ранен своим братом, а юный Виго решил избавиться от опеки регента и собственноручно пригласил их в свою королевскую гвардию. Тогда целые отряды агентов следили за принцем и его матерью, докладывая о каждом их шаге.