Светлана Славная - Мафиози из гарема
— Ан-дрий-ко! Ан-дрий-ко! — скандировала возбужденная толпа янычар.
— Андрийко? — растерялся Антипов. — А я его это… в отпуск отправил. По семейным обстоятельствам.
— Султан лжет! — в опьянении нежданной демократией вскричал один из приятелей гарного хлопца, участвовавший в недавнем противостоянии у дверей гарема. — Андрийко сидит под арестом. Его, того и гляди, превратят в евнуха.
Толпа возмущенно взревела.
Побледневший Антипов отчаянно жестикулировал на своем балконе, пытаясь что-то объяснить, но его уже никто не слушал. Ропот нарастал, грозя обрушиться на дворец смертоносной лавиной.
— Арака, кофе, казино! — скандировали зараженные всеобщим безумием алебардщики.
— Сало, драники, горилка! — гнули свое янычары, предпочитающие «столоваться» в заведении Ксюхи.
— Султана на мыло!
— Свободу хлопцу Андрийко!
— На гарем!!!
Железно обоснованная необходимость штурмовать султанский гарем привела доблестных воинов в совершенный восторг. Они и думать забыли о чудище — кому охота тащиться на берег, когда святая мужская дружба обязывает хорошенько пошарить по заповедным комнатенкам прекрасных наложниц? Надо сказать, алебардщики тут же оставили давнюю вражду с янычарами и собрались выступить с извечными конкурентами единым фронтом. Кто-то успел зарядить пушку в сторожевой башне, и теперь ее внушительное дуло угрожающе покачивалось из стороны в сторону, словно размышляя, куда бы прицелиться.
— Сюда разворачивай! — махали снизу, указывая направление на гарем. — Пробьешь брешь в стене, а уж мы не оплошаем!
Перепуганные мирные жители пытались покинуть территорию дворца, но лишь усиливали давку. Серые камни площади окрасились первой кровью, обильно струящейся из расквашенных в толчее носов.
Антипов в ужасе присел, спрятавшись за балюстраду балкона, и ползком добрался до нервно жестикулирующего из глубины коридора Птенчикова.
— Опять эти янычары! — выдохнул реставратор в отчаянии. — Что же делать? Я должен спасти гарем, империю и наши жизни!
— Может, мне попробовать? — живо предложил Птенчиков, порываясь выскочить к народу.
— Ни в коем случае! Вас, как Синдбада-морехода, вынянчившего морское чудище, просто разорвут на части!
— Но у меня есть и сторонники, — обиженно надулся Иван. — Жители города были счастливы услышать о закрытии казино. Думаю, они…
Закончить мысль мэтр не успел — раздался страшный грохот и дружные вопли «ура», вырывающиеся из множества глоток.
— Революционный залп «Авроры»? — побледнел учитель литературы.
— Да нет, откуда тут взяться крейсеру?
— Крейсер-то как раз не проблема. Нужно сказать Гвидонову, и он трансформирует «Хамелеон».
— Но штурм уже начался…
— Не путайте меня! Я вовсе не собирался давать сигнал к началу восстания. Наоборот — нам нужно пугнуть бунтовщиков.
— Рушить дворец моего сына я никому не позволю! — вскипел Антипов.
— Э… — растерялся Иван. — Вы не поняли, я просто хотел пустить в воздух пару ракетниц. А дворец и без того уже рушат…
Они дружно опустились на четвереньки и поползли на балкон, чтобы оценить сквозь перильца общую диспозицию.
— Ексель-моксель, да что здесь происходит?! — раздался сзади величественный рев, и из коридора выскочил настоящий султан — поцарапанный, в разорванной одежде, с шишкой на лбу и заплывшим глазом. Следом за ним высунулось исполненное неподдельного любопытства лицо Васьки-Маугли, но мальчишку тотчас отпихнули в сторону, и на балкон невозмутимо просеменил длинноухий горбатый ишак.
— Властью, данной мне Аллахом… — заорал султан, перегибаясь через перила.
— Васька, негодник, живо брысь с балкона! — зашипел Птенчиков, подползая к мальчику и оттирая его в коридор.
— Сынок, ты вернулся! — прослезился от умиления Антипов, пытаясь пригнуть к полу непрезентабельную ишачью морду, пристроившуюся у самого плеча сиятельного султана.
— Мы, великий султан, могущественный и непобедимый… — надрывался Абдул-Надул, но никто из подданных даже не пытался сделать вид, что его слушает.
— Бесполезно, — развел руками Антипов. — Психология толпы. Они слишком возбуждены, чтобы внимать голосу разума.
— На гарем!!! — доносились снизу счастливые вопли.
— Я вам покажу — на гарем! — завопил с балкона султан. — Возбуждены они, понимаешь ли!
— Тебя не слышно, — покачал головой Антипов.
— Брат, возьми вот это! — неожиданно вывернулся из-под локтя Ивана Васька-Маугли, подскочил к Горбунку и распахнул ему пасть. — Усилитель громкости. Отличная штука!
Он выудил из глотки невозмутимого ослика что-то вроде рупора и протянул султану.
— ВСЕХ КАСТРИРУЮ К ЕДРЕНЕ ФЕНЕ! — рявкнул разошедшийся Абдул-Надул, доводя до логического завершения начатую мысль.
Трубный глас, вырвавшийся из рупора, заставил толпу рухнуть на колени и замереть в священном трепете.
— Братан, подкрути колесико вправо, а то этот звуковой диапазон рассчитан на общение в непосредственной близости к работающему турбореактивному двигателю, — раздался в наступившей тишине звонкий голосок Васьки-Маугли.
Султан слегка приглушил усилитель громкости и продолжил воспитательную беседу:
— Да нашлет на вас шайтан чесотку и икотку! Что вы тут устроили?
Птенчиков быстро подсунул ему под нос смятый черновичок указа.
— Ага, переполнены грехом… Казино — хана… Чудище? — Он метнул вопросительный взгляд на отца.
— Все в порядке, это муляж, — успокоил его Антипов.
— Им управляет наш человек, — добавил мэтр.
— Грешников перевоспитываете? — понимающе усмехнулся султан и громыхнул через ослиный усилитель: — Ну и кому тут мои указы не нравятся? Шаг вперед!
Его трепещущие подданные лишь прочнее уперлись лбами в холодный булыжник площади.
— Ваши души черны, как дно колодца, а помыслы зловонны, как протухшая селедка! Вы погрязли в грехе, как тварь неразумная в болоте! Прогневали Аллаха, всемогущего и всеведущего, и он ниспослал вам страшную кару!
Грозный голос светлейшего пробирал народ до самых селезенок.
— Чудище на девушках не остановится, потом оно примется за янычар. Это я вам, как султан, гарантирую! — бушевал Абдул-Надул. — Всем молиться!!!
По согбенным телам пробежала дрожь: ослушаться султана было невозможно, но Мекка находилась в стороне, противоположной балкону.
— Молиться, я сказал!
Народ неуверенно зашевелился. Кто-то поспешил развернуться вокруг своей оси, кто-то все еще опасался сменить ракурс, дабы не выразить своими ягодицами вынужденного непочтения сиятельному султану. Абдул-Надул фыркнул в кулак и принял поистине государственное решение:
— Советую проявить должное усердие в принесении покаяния и приятии обетов. Мне недосуг тут надзирать за вами, есть и другие дела, но помните: Аллах видит все. Искупительная молитва должна продолжаться вплоть до вечернего призыва муэдзинов. Если ваши души сумеют очиститься… Сейчас, минутку.
Он отложил рупор и повернулся к Птенчикову:
— Как вы планируете поступить с чудищем?
— Отправим его на историческую родину, — улыбнулся Иван.
— Вот и славненько. — Абдул-Надул снова взялся за усилитель: — Если ваше раскаяние будет искренним и сердца исполнятся благодатного трепета, Аллах явит нам свою милость. Страшное чудище уберется восвояси!
Дружный вздох всколыхнул небо над дворцом. Султан снова нахмурился:
— Но помните: если что, вернуть животинку будет не сложно. Кстати, не забудьте залатать пролом в фундаменте. Стоимость стройматериалов вычтем из жалованья янычар.
Он величественно взмахнул рукой, отвратил от подданных царственный взор и покинул балкон. Запуганный народ быстренько повернулся в сторону Мекки и начал старательно исполнять этико-мистические рекомендации султана.
— Пойдемте-ка в мою опочивальню, — кивнул Абдул-Надул товарищам. — Устал я, как собака!
Егор Гвидонов сочувственно хихикнул и, пользуясь отсутствием жены, продекламировал по радиосвязи бессмертные стихи Омара Хайяма:
Не так, как мы хотим, все движется кругом,Так для чего ж пустым мы заняты трудом?Мы каждый день грустим, — грустим из-за того,Что поздно мы пришли, что рано мы уйдем.
— Да, пора уходить, — рассеянно кивнул Птенчиков, занятый своими мыслями.
— «Не так, как мы хотим…» — печально повторил реставратор начало строки.
— Поздно, рано… — проворчал султан. — Не вздумай грустить, отец. Ты молодец, что заскочил в Истанбул. — Он подмигнул Антипову.
— А вот мы и впрямь припозднились, — сокрушенно вздохнул Васька, вспоминая свою постаревшую маму. — Лучше было прилететь лет на двадцать пораньше.
— Тогда я стал бы младшим братом? — подозрительно нахмурился султан.
— Не переживай, светлейший, Василий на трон не претендует, — усмехнулся Птенчиков. — Его отец вообще в другой стране царствует.
