Михаэль Пайнкофер - Клятва орков
— Кто? — допытывалась Квия.
— Воины тьмы, — последовал тихий ответ. — Воины из костей, давно павшие и сгнившие, но тем не менее живые…
Юная амазонка в отчаянии взглянула в бледное лицо предводительницы. Можно ли верить ее словам? Или смерть уже так крепко схватила ее своими лапами, что она бредит, сама того не понимая?
Похоже, Зара разгадала мысли Квии.
— Это правда, — произнесла она. — Ты слышишь меня? Правда… Нашего племени больше нет… убили всех до единой…
— Нет, — в ужасе всхлипнула Квия.
— …правда… это… должна действовать… найди Бунаиса и… скажи ему… отомстит за нас…
— Я… поняла, — пробормотала Квия, все еще пытаясь осознать услышанное. Все произошло слишком быстро. Только что она шла домой, а теперь дома вообще нет?
— …деревня охвачена пламенем, — продолжала Зара, превозмогая боль, сотрясающую ее тело. На губах выступила кровь, побежала по уголкам рта. — Карлик только смеялся… насмехался над нами… ушел от возмездия…
— Ш-ш-ш, — успокаивала ее Квия. — Молчи. Ты слишком слаба, тебе нужно…
Несмотря на страдания, Зара сумела улыбнуться.
— Мое… путешествие… закончилось… ты должна… найти Бунаиса…
— Я найду, — пообещала Квия, сжимая в ладонях залитые кровью руки предводительницы, которая была ей одновременно подругой и сестрой. — Я сделаю все, как ты велишь — но прошу тебя, не уходи. Не бросай меня одну, ты слышишь?
— Я… тебе не нужна… — едва различимым голосом произнесла Зара. Ее глаза уже смотрели в никуда, взгляд тускнел. — Ты всегда… была самой храброй и мужественной из нас всех… теперь последняя… позаботься о том, чтобы… наш народ… не остался неотомщенным…
— Да, — тихо заверила ее Квия.
После этого лицо Зары озарила спокойная улыбка, а ее израненное тело в последний раз выгнулось от боли, голова склонилась набок, и все было кончено.
Долго-долго смотрела Квия на безжизненное тело, лежащее у нее на руках. Она дала волю слезам. Слушала шум листвы и надеялась, что это ее предки пришли, чтобы забрать дух Зары. Бесконечно долго сидела она, так и предаваясь печали.
Она оплакивала не только Зару, а и всех, кто оставался в деревне. Внезапное желание вернуться на место, где погибли сестры, охватило ее, но затем она вспомнила об обещании, которое дала Заре. Гибель дочерей Амаз не должна остаться неотомщенной. Она должна поставить Бунаиса в известность о том, что произошло.
Чем скорее, тем лучше…
Квии потребовалось немало усилий, чтобы просто оставить тело Зары здесь в лесу на земле, где за нее примутся хищники и падальщики. Но, по убеждению амазонок, тело не имело значения после того, как дух покинул его. Те, кто заслуживал этого, потому что честно жили и храбро сражались, вернутся снова, но уже в другом теле.
Квия утешала себя мыслью, что когда-нибудь, возможно, встретится со своими сестрами по оружию. Опустившись на колени, она низко поклонилась и попрощалась, затем энергичным жестом вытерла слезы.
Время горевать — по крайней мере, пока что — не наступило. Квии нужно действовать, чтобы убийцы ее народа не остались безнаказанными.
Резко свистнув, она подозвала ездовую птицу, опустившуюся на землю в некотором отдалении, чтобы немного отдохнуть. Ручное животное отреагировало тут же, оно казалось посвежевшим и отдохнувшим.
Квия прошептала несколько ласковых слов птице, погладила ее длинную шею, в ответ пернатое доверчиво опустило голову и прижалось к девушке. Амазонка подождала, пока оно привыкнет к ее запаху, а затем прыгнула птице на спину.
Ездовая птица не сопротивлялась, напротив, казалось, ее успокаивает то, что на спине у нее снова сидит человек. За неимением упряжи и уздечки амазонка управляла животным с помощью бедер. Птица повиновалась и побежала туда, откуда пришла Квия, назад, к запретной земле.
Но далеко они не ушли, когда в подлеске послышались шорохи. То был не хищник, как в первый момент подумала Квия, а всадники на лошадях — воины в черных доспехах и шлемах, полностью скрывавших их лица.
Вооружены они были пиками, на концах которых развевалось отвратительное знамя Каль Анара.
Василиск…
Из-под одного из шлемов послышался глухой приказ, и воины атаковали Квию. Перепуганная птица бросилась прочь от всадников, представлявших собой устрашающее зрелище.
Квия подняла копье и швырнула в первого нападавшего, но обожженное дерево отскочило от нагрудника воина, не причинив вреда.
А в следующий миг преследователи уже настигли ее.
Квия дралась, но ничего не могла поделать против своих противников.
Внезапно древко одной пики попало ей в висок. Квия почувствовала жгучую боль — и потеряла сознание.
На нее навалилась чернота, она упала со спины ездовой птицы, приземлилась на мягкую листву и осталась лежать неподвижно. Последнее, что она слышала, был злорадный смех…
8. Анн комхарраш ур'снагор
Вечером следующего дня патруль вернулся — те десятеро пикинеров из Каль Анара, которых орки видели днем раньше. Раммар, Бальбок и Анклуас снова спрятались, чтобы их не заметили воины, и принялись наблюдать из своего укрытия…
А потом у них перехватило дыхание!
Солдаты тащили с собой на цепи крупную ездовую птицу, и двое шедших по бокам от пернатого создания стражников, очевидно, считали забавным мучить несчастное животное, тыча в него копьями. Затем наблюдатели обнаружили среди всадников женщину с рыжими волосами, которая, связанная, сидела на лошади; грудь ее была неприкрыта, лицо ничего не выражало.
— Квия! — хрипло вырвалось у Бальбока.
Щетина на спине у орков встала дыбом, когда они узнали свою проводницу. Очевидно, на обратном пути в деревню на Квию напал патруль и взял ее в плен. Но каким образом? И откуда вдруг появилась ездовая птица?
— Должно быть, в деревне амазонок что-то случилось, — предположил Анклуас. — Что-то ужасное…
— С чего ты взял? — поинтересовался Раммар.
Одноухий бросил на него странный взгляд.
— Назови это предчувствием.
— Все ясно, — скривился Раммар, потому что своими последними словами Анклуас развеял остатки сомнений: как известно, охгураш'хай отличаются гораздо большей чувствительностью, чем остальные орки!
— Мы должны освободить Квию! — сказал Бальбок.
— Что? — Раммару показалось, что он ослышался.
— Мы должны освободить Квию! — повторил Бальбок.
— Умбал, неужели ты думаешь, что это удачная шутка?
— Как так, шутка? — непонимающе взглянул на него Бальбок.
— Потому что орки не станут рисковать своим асаром из-за какой-то паршивой человеки! — принялся поучать его брат.
— Но это не какая-то человека! — напомнил ему Бальбок. — Она моя дочка!
— Что? — Раммар принялся хватать ртом воздух и с трудом удержался, чтобы не закричать. — Это самые огродерьмовые слова, которые я когда-либо от тебя слышал. Человека — не твоя дочь!
— Моя, потому что я — Бунаис.
— Нет, не твоя! И ты не Бунаис!
— Кто такое сказал?
— Я, черт побери!
— А откуда ты знаешь?
— Потому что ты орк, и точка!
— Откуда ты знаешь это?
— Э? — недоверчиво уставился на него Раммар.
— Откуда ты это можешь знать? — снова повторил свой вопрос Бальбок. — Может быть, девочки правы и я действительно отец-остователь их рода.
— Отец-основатель, — раздраженно поправил брата Раммар. — Похоже, ядовитая штука, которая сочится здесь изо всех дыр, ударила тебе в голову! Посмотри на меня. Кто я?
— Орк, — без колебаний ответил Бальбок.
— Корр. А Анклуас, который тоже с нами, он кто?
— Тоже орк, — ответил Бальбок.
— Ну… в той или иной степени, — проворчал Раммар.
— Что ты хочешь этим сказать? — испуганно поинтересовался Анклуас, и по его виду можно было судить, что он чувствует, что раскрыт.
— Ровным счетом ничего, — ушел от ответа Раммар. — Только то, что мой брат, похоже, перегрелся. Быть орком этому господину теперь недостаточно. Ему вдруг захотелось стать человеком и…
— Этого я не говорил, — оправдывался Бальбок. — Я только сказал, что нет никакой разницы, Бунаис я или нет. Амазонки верят, что я — это он, и они на меня полагаются.
— Ну и что?
— И поэтому я освобожу Квию, — провозгласил Бальбок, и прежде чем Раммар успел еще раз возразить ему, худощавый выскочил из-за скалы, сжимая обеими лапищами секиру, и гигантскими скачками понесся вниз по склону, под которым проезжали всадники.
— Нееет! — в отчаянии закричал Раммар, хватая себя за редкие волосы. — Что творит этот умбал? Клянусь Курулом-громовержцем, чем я заслужил такого брага?
— Мы должны помочь ему, — процедил Анклуас, глядя вниз на склон — Бальбок уже почти нагнал патруль. — В противном случае его изрубят на куски!
