Ольга Безмирная - Записки дроу, по имени Гром
– Спасибо вам, детки, - магиня умильно покачала головой и смахнула одинокую слезинку. - И Капоне передайте.
– Вот сейчас и передадим, - вскочил я.
– А чего так скоро? - удивилась Лойса.
– Чтоб не остыл, - хихикнул я, потом придал физиономии более серьезное выражение и поправился: - А то он в школе уезжает, у них так Испытание готовится. Спешит очень…
– Испытание? - глаза магини подернулись дымкой ностальгии. - Да-да, мучить студентов - первейшая обязанность комиссии… Тогда хоть возьмите с собой!
Мы похватали чего-то со стола и попятились к выходу, не веря в свою удачу… Впрочем, Лойса и сама спешила остаться одна… то есть наедине с корешком белоньи.
Хохоча и делясь впечатлениями от насыщенного дня, мы ввалились в корчму…
Огромная зала была вся завалена остовами крупных животных. У меня засосало под ложечкой: уж очень они походили на останки лошадей. Посреди этого стихийного кладбища сидел донельзя довольный Магистр и что-то перебирал в большом мешке.
– Магистр! - зарычал я. - Это то, о чем я думаю?!
– А о чем ты думаешь? - лукаво сощурился этот наглец.
– Это наши лошади?
Эльфийка вздрогнула и схватилась за сердце.
– И да и нет, - захихикал дракон.
Я схватился за Клинок и побежал к нему с намерением не очень дружеским, но зацепился за валяющиеся кости и загремел ими, да и своими немного.
– Ой-ёй! - Магистр поспешно слез со стола. - Гром, не горячись, я все объясню!
– Объясняй, - сдался я, поняв, что самому мне из этого завала не выбраться.
– Тут нагрянули какие-то приезжие богачи, надутые, важные. Увидев меня за почти пустым столом, принялись насмехаться. Мол, вот обжора, скоро за лошадей примется… Ну я и ответил: не откажусь! Заключили пари, хозяин быстренько приготовил моего… то есть Мефа, жеребца. Я съел. Эти ненормальные деньги выплатили, но вошли в раз. Заказали уже своего жеребчика, думая. Что я их надул. Я съел. Потом еще…
– Короче, - потребовал я, осторожно распутывая свои волосы, намотавшиеся на корявую костяшку.
– Короче… вот! - он высыпал на стол содержимое мешка.
Золотые монеты, играя в свете множества свечей, покатились во все стороны.
Глава 27
Как ни подпрыгивал Элмор, как ни уговаривал немедленно отправиться в путь, приговор вынесен окончательный: остаемся на ночь. Кем вынесен? Конечно же, Дэйдрэ.
Которая, впрочем, тут же улизнула в темноту ночного города. Наверняка смоталась на поиски своего обожаемого Демеса, скрипнул я зубами. Сама только из беды выпуталась и уже новое приключение ищет…
– Да ладно тебе, Гром, - не выдержала сидящая рядом Лейла. - Ворчишь, как старая бабка!
– Не понял, - взъярился я. - Я что-то вслух говорил?
– Нет, - прошептала покрасневшая эльфийка.
– Ну так нечего по чужим мозгам шляться… - рыкнул я и осекся: я же заблокировать уже умею, да еще так, что всех с пути сметает.
Вообще-то принцесса объясняла, что это от бесконтрольного действия моей магии, но мне все равно. Действует и ладно, а если кому-то покажется слишком жестко… будут думать в следующий раз, прежде чем пытаться лезть ко мне в мысли.
– Да, - пододвинулся я поближе к надувшейся эльфийке. - Кстати, как почуять, что тебя собираются читать? Я чую только, когда уже залезли в голову, да и то не всегда. Тебя вот не сумел.
– Сам догадаешься, - буркнула Лейла, вставая.
Я проследил, как эльфийка поднялась по лестнице и вошла в дверь, видимо ведущую в дамские покои. Девчонки!
– Магистр, - позвал я.
Дракон, возлежащий на пустом столе, приподнял голову.
– Чего?
– Ну вот как с ними общаться? Мне залезли в голову, нагло выяснили, о ком, как и сколько я думаю, а потом на меня же и обижаются!
– Хы, приятель, - дракон закинул руки за голову и уставился в потолок. - Вот если бы она выяснила, что, сколько и как часто ты думаешь о ней, обид бы не было.
– Да ладно тебе, - помрачнел я.
– Или тебе теперь эльфийка не по душе? - хитро сощурился Магистр. - Черненький вариант тебя больше устраивал?
– Да не в этом дело! - взорвался я. - Просто она… из другого мира.
Только себе я могу признаться, что та темнокожая и золотоволосая девушка, что сидела в степи на плоском камне, запала мне в сердце.
– Ню-ню, - пристально вгляделся в меня дракон. - Это веская причина. Но преодолимая, к счастью.
– К чьему счастью, - рассеянно уточнил я, не слишком рассчитывая на ответ.
– К всеобщему, - опять откинулся на спину Магистр. - Или ты думаешь, что это только твоя проблема?
– А чья еще? - я заинтересованно залез на стол. Может старый мудрый дракон поделится умной мыслёй, и выжидательно уставился на мальчишеское лицо с драконьими глазами.
– Моя, - не стал юлить Магистр. - Но не так, как ты думаешь. Я тебе говорю, Гром, брось эти предрассудки. Все возможно.
– Да ну тебя, - обиделся я, не получив желаемого ответа.
– Ну, так ну, - гыкнул дракон. - О! Смотри: наш золотолюбивый хозяин пожаловал!
Толстяк, крадущийся вдоль стенки, подпрыгнул от ужаса и бросился наутек.
– Чего это он, - недоуменно проводил я взглядом потешно вихляющего задом колобка.
– Да купцы те азартные как проиграли, со злости сменили гостиницу… пешком, - дракон плотоядно ухмыльнулся. - А я сказал хозяину, что съел всех.
– Гы, - схватился я за живот. - Ну ты даешь, приятель! Скажи мне ради Ллос, зачем?!
– А тебе очень хочется заплатить этому жадюге еще столько же, насколько ты ограбил бедную дручию и приплатить за уборку помещения? - дракон кивком показал на чистую залу.
Убрали кстати, очень оперативно, ничего не скажешь. Ну и про оплату больше никто не заикался.
– Ух ты! - восхитился я. - Молодец, дракон! Можешь же пользу приносить, если захочешь!
– Угу, - зевнул Магистр. - Вспомни об этом, когда решишь, что я действую неправильно. Может, просто тебе не все известно…
– Ты о чем? - удивился я. Магистр никогда не говорил загадками, а теперь начал темнить, дергаться. В который раз я спросил себя, почему он поехал со мной?
– Я в общем, Гром, - обезоруживающе улыбнулся Магистр. - Речь не только обо мне.
Тут в зал буквально влетела дручия. Мокрая насквозь, капли барабанной дробью разбивались о пол, стекая с тяжелого от сырости плаща.
– Ну и ливень, - присвистнул дракон, узрев в проеме признаки такой чудной погоды. - Ты была права, что настаивала на ночевке… Осталось надеяться, что к утру утихнет.
Дэйдрэ не обратила внимания на дракона. Она стояла, покачиваясь, и смотрела мне в глаза. Зрачки её, невероятно синие, казалось, утопили зрачок за ненадобностью. Кожа лица приняла явственный голубой оттенок. Сначала я подумал, что она замерзла. Потом вспомнил две вещи. Первое: где она живет. Ну, жила долгое время. Холод это стихия дручий и им она не навредит. А второе… просто ясно представилась картинка, когда Дэйдрэ смотрела на меня такими же вот синими глазами. И Лайнес, хоть я и отказывался воспринимать его как прямую угрозу моей жизни, имел такой вот холодный синий взгляд. Это отражение чувств, бушующих в, казалось бы, таких ледяных сердцах.
– Что случилось? - собственный голос показался чужим, сердце колотилось о грудную клетку.
– Демец мертв, - тускло ответила девушка. Губы её задрожали, не выдержав нового наплыва эмоций.
Я шагнул вперед и обнял хрупкую фигурку. Впервые дручия не насмехалась, не отталкивала. Она была сейчас настоящей: девушкой, которая потеряла в жизни того, кто занял уголок в её сердце.
– Как? - дракон сполз со стола и подхромал, морщась от боли в затекших ногах.
– Слин, - коротко ответила дручия, плечики её мелко затряслись. Но лицо оставалось маской, по которому с капюшона стекали струи, скрывая соленые дорожки на щеках.
– Он знал, - прошептал я, вспомнив лицо светлого при прощании.
Дручия кивнула.
– И ты знала, - я заглянул в глаза наемницы.
Она опять кивнула, опуская ресницы.
– Почему же ты его отпустила? - я вообще ничего не понимал. Вот так, не вмешиваться в планы убийцы, а потом только сходить, подтвердить свои догадки. Страдая при этом…
– Я не имею права! - зло выкрикнула Дэйдрэ мне в лицо и, вырвавшись, убежала наверх.
– Совсем не понимаю девчонок, - повторил я, почесывая тыковку.
– Опять не так, Гром, - печально улыбнулся Магистр. - Ты просто многого не знаешь.
– А ты в курсе? - огрызнулся я на расфилосовствовавшегося дракона.
Он горько усмехнулся и покачал головой:
– Я мудр и стар, но этого не достаточно, чтобы понимать других. Но хотя бы, за эти века я научился их принимать и не критиковать раньше положенного. Со временем все проясняется и поступки, казавшиеся нам верхом неблагоразумия, становятся единственно верными.
– Не вижу здесь никакой логики: зная, что Демец шел на смерть, так легко отпустить его… - упрямо мотнул я головой.
