Александр Дихнов - Хотелось как лучше
Наконец период подготовки закончился, ни свет ни заря меня запихнули во флаер, и мы отправились на аукцион. Лететь пришлось около часа, из чего следовал вывод, что демонстрировать свои попирающие права человека обычаи пусть даже и немногочисленным туристам мусульмане не стремятся. По крайней мере, устроители зрелищного мероприятия, кем бы они ни были, предпочли удалиться от столицы на почтительное расстояние…
Когда мы приземлились на стоянке перед затерявшимся среди леса одиноким зданием, купол которого сразу же напомнил мне ботанический сад на Рэнде, там обнаружилось всего с десяток флаеров. Подумав, я рассудила, что на этих машинах сюда доставили «экспонаты», а цель заблаговременного появления тривиальна — провести предпродажную подготовку товара и пройти необходимые формальности. Это предположение оказалось верным — обойдя в сопровождении Абдуллы и Фатимы здание, мы вошли через черный вход, и тут же к нам подошел вежливо улыбающийся распорядитель.
— Добрый день, — поздоровался он с Абдуллой, начисто проигнорировав стоящих рядом женщин. (Если честно, подобное повсеместное хамство мне уже начало немного надоедать.) — Это и есть ваша прелестница? — Ни капли не смущаясь, он отодвинул Фатиму и приподнял мое покрывало. — Действительно, мила. И какова стартовая цена?
— Думаю, около ста тысяч долларов.
Что? Меня оценили в сто тысяч долларов? Это же чистой воды оскорбление! Я было собралась возмутиться, но вспомнила, что на аукционах начальная стоимость обычно не имеет значения и лоты уходят за суммы, значительно превышающие указанные в брошюре. Ободренная этой мыслью, я успокоилась и проследовала за Фатимой в подсобное помещение, где ей предстояло сотворить из меня неземное создание, за желание обладать которым все присутствующие в зале мужчины устроят побоище на чековых книжках. Причем, судя по старательности моей мучительницы, ей явно был обещан хороший процент… или она просто привыкла, что после некачественной работы следует расплата? М-да… похоже, с Майяха пора валить, и чем скорее, тем лучше. Для мира, где женщина низведена до положения пылесоса, объединенного с массажером и фритюрницей, я совершенно не приспособлена. Боюсь, не смогу сдержать инстинкты и одарю купившего меня шейха полноценным хуком левой при первой же попытке распустить руки.
Вырвал меня из сладких грез не вовремя появившийся Абдулла. Окинув меня оценивающим взглядом, он кивнул Фатиме:
— Очень хорошо.
Женщина расплылась в довольной улыбке.
— Теперь оставь нас, — распорядился повелитель Вселенной, и Фатима тенью скользнула за дверь.
— Я так понял, ты не очень стремишься оказаться в постели Мустафы, — с легким презрением уточнил Абдулла.
— Очень-преочень не стремлюсь, — живо откликнулась я.
— Тогда держи. — Он протянул мне таблетку. — Ее четвертинки хватит, чтобы любой человек размером меньше слона проспал всю ночь, как младенец. Спрячь таблетку во рту, на ней нерастворяющаяся оболочка.
— Спасибо, — кивнула я, расположив добычу за щекой.
— И учти, во время торгов веди себя спокойно, не показывай ни излишнего страха, ни желания быть проданной. Просто стой с понурым видом.
— Понятно, не беспокойтесь, я справлюсь.
— Вот и хорошо. Фатима, — позвал он, — заходи. Нам пора.
Появившись в комнате, женщина ловко закрыла меня с головой полупрозрачным покрывалом, и мы двинулись в направлении торжища.
Я ожидала чего угодно, но только не этого… Помещение, где проходил аукцион, выглядело так: полукругом, наподобие древнеримского амфитеатра, располагались диваны для зрителей, на которых я не заметила ни одного свободного места, а перед ними находилась круглая, усыпанная белым песком арена, причем в качестве декораций бездарный дизайнер использовал опостылевшие мне пальмы, увитые цветущими лианами. Возможно, увидев девушку посреди джунглей, эти распаленные павианы мысленно возвращались в славные доисторические времена. Или у них там были не пальмы, а пустыня?.. Да, не важно. Справа от буйной растительности устроился аукционист, в данный момент вовсю нахваливавший достоинства дрожащей на арене девушки. Вернее, девочки, ибо выставленному на продажу созданию вряд ли можно было дать больше тринадцати лет. Густые черные волосы (очевидно, созданные с помощью той же технологии, что и мои локоны), грудь размером с грецкий орех, выпирающие ключицы… Единственным достоинством этой замухрышки в глазах покупателей могло стать только ее инопланетное происхождение.
— Ну же, господа! — заливался соловьем аукционист. — Кто желает взрастить в своем доме хрупкую хризантему с Тау II? Кому эта девушка станет верной спутницей жизни? Поверьте, сорок тысяч долларов — практически бесплатно за столь утонченное удовольствие.
— Сорок пять, — раздался выкрик сверху слева.
— Пятьдесят. — Из нижнего ряда.
Поискав Мустафу аль-Рашида, я обнаружила его сидящим на центральном диване с явно скучающим видом. Похоже, этот несчастный цыпленок, стоящий на арене, совсем не в его вкусе.
— Твоя очередь через одну, — сообщил мне подошедший сзади Абдулла.
— Еще предложения? — продолжал свою работу аукционист. — Дело в том, — он сделал многозначительную паузу, — что эта девушка еще девственница! Вы будете первым! Итак, кто желает ввести в мир любви столь очаровательное создание?
Вышеупомянутое создание мелко дрожало и пыталось прикрыть наготу, что всякий раз пресекалось стоящей невдалеке от нее женщиной.
— Шестьдесят тысяч, — предложил первый покупатель.
После небольшой паузы аукционист осмотрел зал и сообщил:
— Шестьдесят тысяч, продано. Следующий!
На цыпленка накинули покрывало и увели вкушать семейное счастье, а в освободившийся круг вышла настоящая амазонка. Рост около ста восьмидесяти, широкие плечи, длинные ноги.
— Внимание, внимание! Перед вами девушка с Арктура. Возраст — двадцать пять лет. Многовато, конечно, но опыт часто бывает ценнее молодости. Обещаем, в постели вы получите незабываемое удовольствие. Стартовая цена сто двадцать тысяч долларов.
Что? Я дешевле? В этот момент с, так сказать, лота скинули покрывало, и я прикусила язык. Девушка была хороша до неприличия. Да, забыла упомянуть, цвет ее кожи был даже темнее того эспрессо, который я так люблю пить по утрам. Ее короткие черные волосы были похожи на аккуратную шапочку, огромные карие глаза смотрели на впавших в ступор мужчин с веселым вызовом, тонкие ноздри трепетали. Казалось, еще секунда и, невесть откуда вытащив копье, она ринется на специально для нее приглашенного тигра.
Мужчины, заполнившие зал, в полнейшей тишине пару минут пожирали жадными взглядами более чем выдающиеся формы чернокожей красавицы, затем один из них прокашлялся, и понеслось:
— Сто тридцать, сто сорок, сто семьдесят, двести.
Довольный аукционист лишь улыбался, но когда после предложения «двести пятьдесят» возникла пауза, он жестом велел снять с девушки оставшиеся покрывала и предложил ей пройтись. Искусственное освещение отбрасывало блики на литые, играющие под кожей мускулы, и из уст половины зрителей вырвался вздох.
— Триста!
Взглянув на Мустафу аль-Рашида, я с удовлетворением обнаружила, что опасная для здоровья экзотика его не слишком заинтересовала. Потягивая сок, он ждал обещанную рыжеволосую бестию.
— Четыреста тысяч, продано! — провозгласил аукционист, и новоявленный владелец нимфы джунглей, довольно ухмыльнувшись, встал и направился к амазонке.
После того как арена вновь опустела, аукционист покопался в бумажках и возвестил:
— Что ж, на сегодня осталась последняя девушка. Позвольте поблагодарить вас за то, что нашли время посетить торги, и выразить надежду, что следующая наша встреча, которая состоится в марте, принесет вам не меньше удовольствия. А сейчас — рыжеволосая бестия с Веги Прайм.
«Как с Веги? Почему?» — крутилось у меня в голове, пока я, следом за Фатимой, шествовала к центру арены. Сообразив же, что это элементарная конспирация во избежание возможных недоразумений в будущем, я успокоилась и, гордо задрав нос, приготовилась узнать мнение собравшихся мужчин о своей стоимости.
— Возраст девушки — двадцать лет. Может похвастаться отличным образованием, веселым, живым нравом. Стартовая цена — сто тысяч.
На этих словах Фатима сняла с меня покрывало, и я оказалась одинокая и беззащитная под взорами нескольких дюжин мужчин. Смотреть прямо на Мустафу аль-Рашида мне показалось неблагоразумным, пришлось, как и обещала, стоять, опустив глаза долу.
— Сто десять. — Вроде это наш клиент?
— Сто двадцать. — Точно не он. А ну, мужлан, прочь со своими глупостями.
— Сто пятьдесят. — Первый голос.
— Активнее, господа! — А это распорядитель. — Девушка из самого центра Галактики с замашками королевы. Отлично годится на роль любимой жены.
