Наталья Резанова - Кругом одни принцессы
Затем он обернулся ко мне.
— Что вы здесь делаете, дитя мое?
— Исполняю ваше поручение, доктор.
Объясняться был некогда. Тьма исчезла столь же внезапно, как и наступила, когда мы еще не миновали нейтральную полосу. Лагерь Мордальона являл собою зрелище воистину прежалостное, и лишь это помешало армии вторжения открыть по нам массированный огонь. Однако нашлось несколько смельчаков, быстро опамятовавшихся и устремившихся за нами в погоню. Но тут ударили камнеметы со стен крепости, отсекая от нас преследователей. Это было эффектно, но на месте осажденных я бы так снарядами не разбрасывалась. Хотя о чем я? Как раз сейчас я и окажусь на их месте.
Ворота крепости приоткрылись, решетка была уже поднята, и мы спешно въехали в Балдино. Защитники салютовали нам мечами.
— Что это было, а? — Лонгдринк ошеломленно вертел головой. — То потухнет, то погаснет.
— Это шкатулка с темнотой, — пояснил доктор Халигали.
— Слышала я о таких штуках, но видеть не приходилось. А вы, доктор, еще утверждаете, что не маг.
— Увы, это так. Шкатулка была из запасов Анофелеса, к сожалению, последняя. Но кто ваш спутник?
— Это рыцарь Лонгдринк. Герой. Именно он должен был оказаться вместо меня на том сборище в Динас-Атасе.
Больше я ничего не успела объяснить. С лестницы сторожевой башни спустилось несколько гидрантов. Их предводителем был пожилой дядька с квадратной фигурой и квадратным лицом, рассеченном шрамами. Но мое внимание больше привлек его спутник, не потому, что он был так привлекателен, а потому, что им оказался дон Херес. Этого-то как с севера на юг занесло?
— Командор ордена фон Штепсель, — обозначил квадратного доктор. Имя тому никак не подходило. Возможно, оттого у командора был раздражительный характер.
— Что это значит, советник? Конечно, я рад видеть вас в здравии, но я ожидал от великого магистра более ощутимой поддержки, чем десяток орденских братьев и один старик! Да еще какую-то бабу и какого-то бродягу с собою притащили! Тьфу!
— Этель — мирская сестра ордена, а этот рыцарь — герой, как мне поведали, — вступился доктор за нас с Лонгдринком.
— Мне не герои, а помощь нужна! — оказывается, командор был не лишен здравого смысла.
— Насчет помощи я вам всё доложу в приватной беседе.
— Ладно, — угрюмо согласился командор. — Ступайте, вам помогут разместиться. Через полчаса жду вас у себя.
— А ужин? — спросил Лонгдринк.
— О вас не было речи, молодой человек, — и он отвернулся, чтобы отдать какие-то распоряжения.
— Здравствуйте, дон Херес, — сказала я. — А Ниндзюка здесь поблизости не наблюдается?
— Я не имел удовольствия видеть этого кабальеро с тех пор, как мы покинули горную венту близ Динас-Атаса.
— Еще вопрос, дон Херес. Вы ведь ехали в противоположном направлении. Как же вы здесь оказались?
Идальго гордо вскинул голову.
— Я присягал великому магистру, но я также присягал императору. Большая клятва поглощает меньшую. Услышав о мятеже, я направился сюда, дабы исполнить свой долг. Тем более, что пребывая здесь и защищая честь императора, я одновременно защищаю и великого магистра.
У меня был в запасе и третий вопрос: «Известно ли вам, благородный дон, значение слова „зануда“?» — но я его задавать не стала, а направилась размещать Мрака в конюшне (туда же отвели и темно-гнедую лошадку доктора, которую кликали «Жуть», и невозможного одра Лонгдринка) и заселяться сама. Едва я успела освоиться в стандартной замковой клетушке, как доктор Халигали постучал в мою дверь и заявил, что я должна идти на совещание к командору. После нынешних происшествий очень хотелось ответить: «Если командор хочет меня видеть, пусть является сам», но я устыдилась. Доктор гораздо старше меня и, должно быть, устал гораздо больше, но идет. Это во-первых. А во-вторых, в этот замок, в отличие от Динас-Атаса, меня не приглашали, и условия ставить не приходится.
Мы поднялись в командорские покои, стража пропустила нас, и оказалось, что кроме нас фон Штепсель никого не пригласил. Зато присутствие самого командора свидетельствовало за то, что осаждающие, как бы ни были злы, на приступ не пошли.
— Что делает здесь эта ба… мирская сестра? — стало быть, я, по мнению фон Штепселя, тоже была лишней.
— Этель исполняла особое поручение великого магистра, и я еще не успел узнать, чем завершились ее поиски.
— Что вы несете, мэтр? Нам угрожает реальная, а не таинственная опасность, и нам нужна вооруженная поддержка, а не магическая чепуха!
— Я и есть вооруженная поддержка, — просто заявил доктор Халигали.
Командор побагровел и готов был разразиться проклятиями, но советник упредил его.
— Мне удалось разгадать ингредиенты зажигательной смеси, употребляемой в прежние века. Так называемый «чай Вылезария». Я же ученый, а не маг. Ингредиенты весьма просты, и зажигалки, изготовленные мною, помогут вам продержаться до подхода основных сил Ордена.
— Ну, это уже дело… — Командор несколько успокоился. — Теперь пусть ваша Этель излагает.
— Мэтр, — сказала я, — вы уверены, что командору интересны наши изыскания?
— Если вы появились здесь в решающий момент, то, возможно, от этого зависит судьба кампании. Чует мое сердце — герои не могут встретиться случайно.
— Ну да, только половина из них во враждебном лагере. — Доктор лишь отмахнулся.
— Вам удалось что-либо узнать о наших врагах и о судьбе Анофелеса?
— На оба вопроса ответ — да.
— Я был прав? — он приподнялся, опираясь на стол.
— Вы были не правы. Это не вампиры. Это призраки. Тени.
— Не может быть! — Халигали рухнул в кресло.
Я вздохнула и стала излагать, по возможности избегая лишних подробностей, всё что произошло после моего визита в Вестенбург. К моему удивлению, командор тоже слушал внимательно.
Доктор нервничал всё больше и больше. К концу повествования он кипел не хуже командора в начале нашей встречи.
— Кому вы поверили? Вампиру! Врагу рода человеческого!
— Он уже не враг, а послушник храма Края.
— Всё равно! Неужто вампир не сумел бы отличить живого человека от покойника!
— Пожалуй, я согласен с доктором, — сказал фон Штепсель. — Призрак не может убить живого человека. Призраки обязаны бояться холодного железа и горящего огня. А эти не только не боятся — они огнем и железом пользуются! Тут недалеко до того, чтоб заявить, будто призраки пьют, жрут и трахаются… прошу прощения, сестра.
Его последнее утверждение было более чем спорно. Скорее, донесения гидрантов доказывали обратное. Но я могла понять фон Штепселя. Ему, человеку военному, трудно признать, что рыцарский орден противостоит армии теней.
— Меня это тоже смущает. Но я надеялась, что ответы на все вопросы найду здесь.
— Почему здесь? — изумился доктор.
— Мэтр, я поняла бы, если б недоумение высказал господин фон Штепсель. Но вы-то должны сообразить! Ваш Анофелес свои поиски связывал с трудами Малагиса. А Малагис — с трудами Логистиллы. Этот замок принадлежал ей, и после визита Малагиса сюда о нем больше никто не слышал. Но может быть, обитателям Балдино что-то известно?
— Я — пас, — проворчал командор. — Мы с ребятами лишь в этом году прибыли в Гран-Ботфорте. А местных суеверий мы не слушаем.
— Но в замке есть какая-то обслуга из местных жителей! — вскричал доктор.
— Уже нет. Как только стало известно, что маршал Вступе-Миллер разбит и на нас движется Мордальон, я сразу распорядился, чтобы всех здешних выставили за ворота. Иначе они тут же бы эти ворота захватчикам открыли, как принято в Гран-Ботфорте. И лишних ртов меньше.
С военной точки зрения командор был прав. Но нам от этого легче не становилось.
— Неужели так-таки никого не осталось? — умоляюще спросил Халигали.
Фон Штепсель пошевелил бровями.
— Сейчас проверю. Ганц! Кунц!
Появились охранники, и пока командор взлаивал нечто отрывистое на родном языке, я немного отвлеклась, раздумывая о том, как опрометчиво вела себя в лагере Мордальона. Есть надо было, а не пить! Совершенно очевидно, что в осаждеиной крепости полноцепного питания не дождешься.
Стоило убегать от консервов брата Тео… Тут мне послышалось, что было произнесено слово «кухня», и я снова прислушалась.
— …на кухне он работает. Подносы, кастрюли скоблит, печку чистит. Старый уж совсем, до ворот не успел дохромать, когда слуг выгоняли. Ну, его и оставили…
— За нарушение приказа стоило бы вас повесить, — заявил фон Штепсель. — Но, поскольку для обороны замка нужны все, способные носить оружие — десять нарядов вне очереди. Каждому. А пока тащите сюда своего кухонного мужика.
Наличие уцелевшего местного жителя не очень меня обнадеживало. Всё-таки между кухней и библиотекой разница довольно заметная. Но дело обернулось интереснее, чем я предполагала. Едва Ганц (или это был Кунц?) приволок пропитанного кухонным чадом старца, как тот вытаращился на меня, вырвался из рук конвоира и рухнул на пол, бия поклоны.
