Вера Чиркова - Женись на мне, дурачок!
— Господин!
А голос и тон у него претерпели волшебные изменения за последние пару дней. Исчезла неприятная грубая ухмылка, нет презрительности и недоверия во взгляде. Теперь он просто обаятельный благодушный мужчина, мечтающий с утра до ночи делать безвозмездно добрые дела.
— Что ты хотел? — Мой ледяной голос остановил его на расстоянии трех шагов.
— Я хотел… — в притворной растерянности и обиде опустились жесткие глаза, — просто спросить, нет ли каких претензий… к моему дому?
— Мы же осмотрели его при тебе, — так же холодно не понял я намека, — и если бы претензии нашлись, я бы не стал его снимать за такую цену.
— Но это хорошая цена… — возражает он уже нашим спинам, так как я ни на миг не замедлил своих шагов.
— Для тебя… — негромко буркнул язва.
— Впрочем… — Я резко остановился. Все равно скрыть наши поиски от пройдошливого населения уже не удастся. — Ты можешь оказать мне небольшую услугу.
— Конечно, господин! — Он как на крыльях оказался рядом.
— Мой зять… муж сестры, ты его видел, немного болен. Мы возили его в Шонкой, потом молились за его здоровье в Декте, великому Амирту… но пока улучшений нет. Иногда по ночам ему снится, что он совсем другой человек… и он уходит искать свой дом и друзей.
Домовладелец слушает меня, затаив дыхание. Еще бы, столько тайных сведений, и все абсолютно бесплатно.
— Я знаю, что у тебя есть несколько ловких парней, ну хотя бы те двое, что вчера охраняли нас на прогулке… — Я многозначительно усмехнулся вытянувшемуся лицу хозяина. — Пусть они поищут моего зятя… и я не стану рассказывать ханше Саялат, как тут встретили поставщика заморских птиц для ее сада.
Имя Саялат произвело на несчастного впечатление сорвавшегося в ущелье селя. Он даже забыл, что должен счастливо мне улыбаться и благодарить за доверие. Просто стоял, вытаращив глаза, видимо, уже представлял сцены наказаний, выдуманных изобретательной ханшей.
— И поторопись, — подтолкнул я его к действию, — если я найду Тахара первым, наш договор потеряет силу.
Он снова задохнулся от эмоций, — знаю, не таким виделось интригану завершение нашего разговора. Но мне слишком часто доводится встречаться с людьми, которые, якобы в порыве благородства, пытаются навязать свои абсолютно бесплатные услуги. И я накрепко заучил простую истину: если не хочешь потом расплачиваться втройне, и не только деньгами, нужно постараться держать на расстоянии таких «друзей». На очень значительном расстоянии. Конечно, в королевстве мне с такими проблемами значительно легче, там я открыто ношу на запястьях и на шее очень мощные амулеты. Которых сейчас со мной нет. Все, что смогли зачаровать маги на несколько простеньких оберегов, защищено от постороннего вмешательства, и эта защита берет большую часть вложенной в них энергии.
Наняв две крытые коляски, делимся на пары и едем в разные стороны. Я с Алимом отправляюсь в лавку Чануа, договориться с купцом о помощи, а язва с Бижаном едут проверить, не пришел ли все-таки Тахар туда, где содержатся наши животные. А потом, если его нет, отправятся к знакомым Бижана, нанять пару-тройку его оборотистых друзей для поиска по гостиницам и чайханам.
Глава 12
Мы искали Тахара весь день. Кроме нанятых Бижаном пронырливых парней, из числа тех, что всегда находятся где-то посреди между законопослушной частью населения и жульем, по городу бесплатно бегали почти полтора десятка подростков из портовой гильдии гонцов. Услышав от их предводителя, жилистого паренька с глазами взрослого мужчины, о том, что они постановили помочь мне без денег, я немедленно назначил своим штабом недорогую чайхану, расположенную на перекрестке возле рынка. И тайком договорился с хозяином, что на нашем столе будет все время стоять казан с горячим супом и блюдо с лепешками.
И каждому гонцу вначале наливали полную миску густого мясного супа, а потом уже я выслушивал донесение. Впрочем, ничего при этом не теряя. Сообщения залетающих в чайхану пацанов я читал издали по их виноватым рожицам.
Ничего не нашли и люди домовладельца, хотя их было четверо. И все они знали город как свои пять пальцев, каждую подворотню, проходной магазин, незапертую калитку и удобный балкон.
На рынке уже зажглись масляные фонари, лавочники заносили в помещения разложенные на улице товары, редкие покупатели спешили приобрести то, на что днем не хватало денег или времени. Многие работники получали оплату ежевечерне, и теперь торопились потратить ее на приобретение продуктов, большинство из которых к закрытию рынка заметно подешевело. Нищие копались в кучах мятых овощей и фруктов, которые торговцы отбрасывали в мусорные тележки. Жаркую ночь в запертом помещении этим дарам природы все равно не пережить.
Хозяин чайханы, уже протерший тряпкой неопределенного цвета освободившиеся топчаны и столы, все чаще с ожиданием посматривал на нас. Не подходя с предложением освободить место только потому, что мы сегодня своим присутствием сделали ему неплохую выручку. Я сам видел, как ближе к вечеру его разносчики бегали куда-то в соседнее заведение за лепешками и пирожками.
Вот только его укоризненные взгляды меня мало волновали, обвиняющего взгляда других карих глаз я хотел бы миновать любым путем. Хотя точно знал — избежать объяснения с Лайли не получится.
Однако вскоре стало ясно, что прощаться с засаленной подушкой, которую мне подсунул под седалище чайханщик, все же придется. Гонцы, намотавшие по городу не один десяток лиг, уже больше получаса не появлялись. Бижан, отправивший своих наемников в ночные злачные места ловить сплетни, смирно сидел рядом, незаметно растирая под столом больную ногу. Рудо с Алимом должны были ожидать нас у Дженгула, купца из лавки Чануа.
— Пойдем, — вставая с нагретой подушки, тяжело вздохнул я, — нас уже, наверное, ждут. Да и хозяину пора закрывать заведение.
Мы не спеша вышли из дверей, чайханщик резво загремел за нами засовами, словно опасаясь, что мы раздумаем и вернемся в низкое помещение, пропахшее горелым маслом и чесноком.
Так и не дошло до него, что вовсе не чайхана нам так приглянулась. Просто, пока сидишь и встречаешь прибегающих с отчетами гонцов, все еще жива надежда — ну не этот, так следующий принесет долгожданную весть. В любом большом городе каждый день теряются люди. Особенно приезжие. Ведь каждый город — это целая система, со своими правилами, законами и ловушками. И вполне закономерно, что чаще в них попадают именно те, кто не знает правил выживания в данном месте. Не запомнил пока новичок тупичков, опасных только в определенное время суток, не понял правил общения, не поинтересовался заранее приоритетами аборигенов. И в результате стал заметен на фоне туземцев, словно над ним повесили яркий вымпел.
Проще всего в таких случаях, как ни странно, двум категориям людей. Очень богатым, окруженным заботливыми слугами и охраной и потому стоящим на особом положении. И тем, кто относится к самым низшим слоям общества и потому уже не ждет ни от кого ни понимания, ни сочувствия. Еще почти в безопасности сильные воины, наемники и вообще мужчины, которые держатся группами. А вот такие новички, как наш тургон, даже не догадывающиеся, сколько подлости и жестокости может ожидать их в любом переулке, самые частые жертвы беспощадной системы по имени чужой город.
И не имеет значения, что после того, как им с Лайли чудом удалось вырваться из лап ограбивших их бандитов, тургон сам некоторое время был главарем организованной им шайки. В которую вошли такие же, как он, ограбленные путники и беглецы. В силу своего воспитания Тахар был самым благородным в округе разбойником, не бравшим рабов и не убивавшим путников. Банде достаточно было припугнуть небольшой обоз несколькими меткими выстрелами Лайли, целившейся только в конечности противников. Забрав продукты, деньги и ценности, банда окольными путями отправлялась отдыхать в небольшую деревню, старосте которой неплохо платила за молчание.
Вот и казался парень самому себе бывалым и неуязвимым. Обычная ошибка провинциала в большом городе.
Мы уже почти дошли до лавки Чануа, когда сзади раздался окрик, и нас догнало шлепанье босых ног по теплой еще базарной пыли.
— Господин… — Тот парнишка, которого мы так торжественно подвезли вчера до пристани, приостановился и согнулся почти пополам, чтобы отдышаться.
А меня кольнуло в сердце недоброе предчувствие.
Я шагнул к одетому в рванье гонцу и, подхватив его на руки, как потерявшую туфельку принцессу, почти бегом понес в лавку. Бижан, прихрамывая, спешил следом, и по его сопению я догадывался, что бывалый воин почувствовал то же, что и я.
Влетев в дверь, распахнутую выглянувшим на негромкий стук Дженгулом, решительно прохожу в дальнюю комнатку и опускаю испуганно сжавшегося парнишку на топчан.
