Ольга Пашнина - Драконьи Авиалинии

— Прав? — Кайл нахмурился. — В чем?

— В том, что он сказал обо мне.

Муж, к моему удивлению, расхохотался и легонько дал мне в лоб. Обидно так, совсем не больно.

— Блейк, глупая! Ну скажи, какое мне дело до того, первый я у тебя или нет? Я верность будущему браку не хранил, чтобы от жены ее требовать. И брал тебя, если помнишь, не обращая внимания на такую мелочь. Я знаю, чему учат вас наставницы в приюте. Но не возводи невинность в культ. Это лишь особенность твоего организма, и она не является обязательным условием семейной жизни. Скажи мне, ты была бы другой, будь твоим первым мужчиной я? Была бы не Блейк, а кем-то еще? Стала бы хуже? Стала бы меньше любить Эллу?

— Нет, — пробормотала я. — Для вас ведь это важно.

— Знаешь, что важно? — усмехнулся Кайл.

Поднял меня и усадил на преподавательский стол.

— Пожалуй, у меня есть на тебя время.

По телу пробежала дрожь, когда его руки скользнули по коленям, чуть приподнимая юбку. В оцепенении я наблюдала за действиями мужа. И не стала сопротивляться поцелую. В конце концов, какой смысл отказываться, тем более что Кайл целовал так волнующе?

Спиной я почувствовала твердую поверхность стола. Закрыла глаза, не в силах справиться со смущением и волнением. Страх, что кто-то войдет, улетучился, едва замок щелкнул сам по себе. И почти сразу же пальцы мужа переплелись с моими, а сама я растворилась в сладком, томительном ощущении близости, которое сводило с ума. С острой ноткой запретного — все же это была учебная аудитория.

Я избегала смотреть на Кайла. Просто выгибалась, сдерживая желание простонать. И цеплялась за краешек стола. На полу валялся забытый журнал по технике безопасности. Вопиющее нарушение.

Дыхание — очень частое — вдруг перекрыли голоса. Это заканчивалась перемена и студенты возвращались в аудитории. К счастью, в нашу никто не ломился.

Кайл заставил меня подняться. Убрал с лица волосы. Поддерживал, смотрел внимательно, с блеском в глазах. Чуть улыбался. И, будучи на краю, я нашла в себе силы улыбнуться в ответ. Потому что действительно было хорошо.

Он заглушил мой слабый крик поцелуем. И отстранился на секунду, чтобы потом прижаться крепче.

— Знаешь, что важно? — тяжело дыша, проговорил Кайл. — Ты. Не количество мужчин до меня, не то, что ты думала или делала когда-то. А ты — такая, как есть сейчас. Если ты вдруг наберешь десяток килограммов или обрежешь волосы, или еще как-то изменишь себя внешне, ты не перестанешь быть собой. Это только кажется. Ты — это ты, а не набор чисел. И важна ты. То, что есть сейчас. А не то, что было в глупом подростковом прошлом.

Я хватала ртом воздух и цеплялась за плечи мужа, не в силах понять ничего из того, что он мне говорил. Просто не слышала и не слушала. Сердце билось где-то у горла, волнами накатывали отголоски удовольствия. Кайл, не обращая внимания на мое слабое сопротивление, привел в порядок мою юбку и расстегнутую до половины блузку. Заставил слезть со стола и подвел к большому зеркалу, висевшему на стене, рядом с массивной железной вешалкой.

— Посмотри-ка. — Он обнял меня, не давая ни уйти, ни толком пошевелиться.

Дыхание приятно грело макушку.

В зеркале отражалась не я. Какая-то другая Блейк, совсем не похожая на настоящую меня. Длинные прямые волосы отливали медью, были густыми, здоровыми и блестящими. В отличие от моих неряшливых кудрей, они не делали лицо круглым. И выглядели гораздо опрятнее. Легкая помада подчеркивала, как оказалось, красивые губы. Юбка до колена и блуза с короткими рукавами были красивыми и в то же время строгими. Туфельки на небольшой платформе, о таких я и мечтать не могла, живя в приюте. Определенно не та Блейк, что девятнадцать лет отражалась в зеркале. Раскрасневшаяся, смущенная. Со следами особенно крепких поцелуев. И стоящий сзади Кайл, который улыбается и обнимает меня.

— Вот это ты. Плохая? Некрасивая? Холодная? Так почему я должен слушать какого-то малолетнего идиота? И самое главное, почему его слушаешь ты?

Я отвела глаза. И попыталась сменить тему:

— Как твоя нога?

— В порядке моя нога, — хмыкнул муж. — Ладно, идем домой, по пути прихватим в кондитерской сырный рулет.

Сырный рулет — это вкусно, сырный рулет я любила.

— У тебя закончились занятия?

— Да, ключи занесу и пойдем.

Он совершенно не боялся показываться со мной в Академии. Странно, преподаватель со студенткой уходят вместе. Или нет? Зачем вообще Кайл заставил меня подписаться старой фамилией?

Я покосилась на мужа, но тот невозмутимо шагал по коридору. Рука его лежала на моей талии, и никого это не волновало. Может, потому что никого из знакомых мы так и не встретили, а может, потому что я переоценивала силу людского любопытства.

С приходом первого снега Кайл вышел на работу и внимания мне стал уделять намного меньше. Мы не сидели больше часами по вечерам, изучая пропущенный материал. И на выходных тратили гораздо меньше времени на подготовку. Я думала, это из-за того, что муж устает в «ДА», но Кайл развеял мои сомнения.

— В «ДА», конечно, полнейший бардак после Стерха, который мы с Лэрнстом еще будем разгребать. Но причина в том, что ты вполне сносно подготовлена. Сдала почти половину академических задолженностей, оставшуюся половину до конца зимы успеешь. И на контрольных показываешь нечто выше тройки.

Тем не менее он упорно ставил мне тройки и контрольные давал с завидной регулярностью. Вообще я удивлялась количеству четверок в табеле, которые стремительно перевешивали тройки и неуды. Когда же там появилась первая пятерка, долго сидела в парке и даже закурила. Потому как пятерка была честно выстраданной и Кайла она должна была привести в восторг. Хотя он и делал вид, что его не волнует моя учеба. Но почему-то его отношение волновало меня, а вот времени подумать об этом не было. Пятерку Кайл решил отметить совсем уж экстравагантно.

— Заплати Лирэль за все выходные, — сказал он, укладывая сумку в очередной рейс, в Подземный. — Полетишь со мной.

— В качестве кого?

В «ДА» я больше не числилась, Дракониада уже давно кончилась. А я, кстати, так и не узнала, как там все прошло, слишком много событий случилось в моей маленькой жизни.

— Купим тебе билет, но полетишь со мной, наверху. Не волнуйся. Даже если кто-то доложит Стерху, тот только спросит, прочно ли держится кресло. Мы с Лэрнстом крепко его прижали.

— И что мы там будем делать?

Я постаралась подавить волнение, охватившее меня при мысли о будущем полете. Если все задуманное Кайлом удастся, летать я буду часто и много. А еще после четвертого курса практика…

Кайл пожал плечами.

— Прогуляемся, посмотришь Подземный. Сменишь обстановку, отдохнешь от Эллы. И потренируемся, скоро сессия и экзамен у меня. Уверена, что готова?

Усмехнулся так, что меня в жар бросило. А потом заставил уложить некоторые свои вещи в сумку и лечь спать пораньше. Неожиданно как-то началось путешествие, которое на первый взгляд окончилось достаточно благополучно.

Элька всегда расстраивалась, когда Кайл или я уезжали. Хныкала весь вечер, лезла обниматься. В такие дни я забрасывала учебу и сидела с ней. Читали, играли, просто валялись и ели ягоды и фрукты, которые экономка Кайла закупала в неимоверном количестве. Если к отцу Эллы я испытывала смешанные чувства, то девочку любила крепко и безоговорочно.

Утром прощание далось тяжело. Мы обнимались, наверное, минут пять. Элька словно что-то чувствовала и капризничала больше обычного. Так сильно, что даже Кайл сделал ей замечание:

— Элла! Прекрати немедленно, мы завтра вечером вернемся.

Девочка послушалась, но на шее отца висела еще минуты две. Кайл, к счастью, в последнее время стал немного больше времени уделять дочери. То ли опасался скандала со мной, то ли просто переосмыслил некоторые вещи после падения.

— До свидания, господин Златокрылый, — улыбнулась Лирэль. — Пока, Блейк. — Махнула на прощанье рукой и закрыла за нами дверь.

Холодный утренний воздух ворвался в легкие и я поежилась. Пасмурное осеннее небо, опавшие листья повсюду — все это не способствовало хорошему настроению. Прятала нос в шарф и тихо радовалась тому, что куртка на этот раз теплая, на меху, сапожки высокие. Теплая вязаная шапка и перчатки, на которых настоял Кайл, только сейчас пригодились.

— Ты в школе географию изучала? — вдруг спросил Кайл.

— Не очень, — призналась я. — Приютская школа не сильна в ней. А что?

— А то, что в Подземном жара. Я твои вещи переложил, ты взяла слишком теплые.

— Что? А почему мне не сказал? Я бы сама переложила! Ты что там взял?

Представляю, что именно Кайл положил в сумку.

— Ну, — он усмехнулся, — такой простор для фантазии, сладкая. Был шанс выбрать что-то, что нравится мне, и я им воспользовался.