Ева Сказочница - Мой начальник – Демон (СИ)
— Что ссскажу… что-что? — сдулась вдруг маман и вздохнула. — Внуков хочется, вот что скажу… А вы, светлые ведьмы, рожаете детей только от любимых. Так что…
Будущая свекровь подобралась, тряхнула головой, и уцепилась обеими руками за наши запястья со словами: «А раз так… сейчас мы все и устроим».
— Что? — выдохнула я недоверчиво.
— Прямо сейчас?! — вторила недоуменно вторая ведьмочка, и тут что-то произошло, словно картинка поплыла, смазались грани цвета и тени, и зал оказался заполнен шумной толпой.
Мой ошалевший взгляд тут же интуитивно рванул вперед, следуя за лепестками цветов, и зацепился за две мужские фигуры, а точнее за одного демоннида. Высокий, широкоплечий, с узким торсом, в черном фраке, в рубашке и брюках того же «праздничного» оттенка, который у меня ассоциировался с мраком, с собранными в хвост черными волосами и диким, обжигающим взглядом алых глаз. Упс! А почему у Адариона глаза красные?!
— Мама! — рыкнул сначала младший сын, а ему вторил второй, постарше: — Почему так долго?!
Повелительница демоннидов тут же приняла независимый вид, бросив быстрый взгляд по сторонам, и видимо успокоилась, не обнаружив супруга.
— Я вообще-то позади тебя, козочка моя, — раздался из-за наших спин хриплый, пробирающий до дрожи, низкий мужской голос.
Я прочувствовала, как маман моего демоннида дрогнула, выпустив из цепкой хватки своей ручки мое запястье, чтобы тут же резко развернуться в сторону Повелителя с елейной улыбочкой на лице.
— Дорррогой… как ты меня назвал?!
— Дорррогая моя… козочка, что я тебе велел сделать? — голос самого страшного демоннида приобрел угрожающие нотки, как мне показалось, а Зина вдруг вздрогнула и бросила в мою сторону виноватый взгляд.
— Ну… я пыталась, правда…
— Иии?
— Что происходит? — спокойный голос мастера Смерти, оказавшегося неожиданно рядом, словно придал маме Зине смелости.
— Мне тоже интересно, почему мы уже больше часа ждем наших Единственных, а гости смотрят на нас, как на двух брошенных и забытых идиотов? — прорычал Адарион, тут же ухватился за мой локоть и резко притянул меня к себе.
— Так дело в том, дорогие мои… козлята, — мама видимо решила отыграться на сыновьях, — что ваш папуля… козел, решил одарить одну свет… хм… ведьмочку особым подарочком, а другая ведьмочка, тоже не шибко темная, подарочек сей прихватизировала, и вот теперь диллема, козлятушки-ребятушки, кому его дарить-то? Да, козлик мой?
Мы все уставились на Повелителя, который переводил ошарашенный взор с меня на Азалию, все выше поднимая при этом брови, и краснея при этом так, что стало страшно — а вдруг сейчас у него случится кровоизлияние в мозг. Ох, да его же надо охладить! Срочно! И как всегда перестаралась.
— Твою ж… Сирена, ну зачееем? — взвыл позади меня Адарион, маман хрюкнула от неожиданности, Азалия открыла рот, а вот мастер Смерти вдруг зычно так, громко рассмеялся.
Повелитель оказался весь мокрый, причем состояние мокрости внезапно перешло в другое — глубокой заморозки.
Гости все разом замолчали, и тишина сия показалась мне страшнее криков и визгов, которые, по идее, должны были бы раздаться после столь невероятного явления, как замороженный демон, владеющий огненной стихией. Все, мне крышка!
— Э-э-э… ну, я так понимаю, свадьба откладывается? — просипела я, попыталась вырваться, увы, кто бы мне позволил.
— Еще чего?!! — взъярился мой демон и потащил меня к тому самому месту, где стоял какой-то алтарь.
— Вот именно! — согласился Ийерамин, утаскивая на руках свою невесту в нашу сторону.
— Э-э-э… да кто против-то? — обрела снова голос маман Зина, и махнула рукой. — Зиргам, подойди.
Что уж там происходило под руководством Повелительницы, которая явно чувствовала себя в своей тарелке, увидеть не удалось, так как все мое внимание переключилось на странную чашу из черного камня, установленную на низкой треножной подставке прямо посреди алтаря из такого же темного камня. Но больше всего поразило и даже напугало то, что плескалось внутри каменной чаши. То был жидкий огонь, переходящий в серебряную ртуть, плавящуюся в горячее золото, которое выплескивало черную жижу из бурлящих пузырей.
— Ч-что это? — дернулась я в сторону от потенциального мужа, и спрятала руки за спину. Оглянулась, удивляясь все еще державшейся тишине, и даже моргнула пару раз, не поверив, что такая толпа люд… то есть демоннидов, что размещалась сейчас в зале, причем все стояли и пялились на нас не менее заинтересованно, способна так дружно молчать.
— Тааакс… ага, вот сюда его ставьте, да левее… ага, вот так самое то, — голос Зины сочился довольством и каким-то нездоровым злорадством.
Когда замороженную статую Повелителя разместили с другой стороны чаши, мамочка Адариона вынула, словно из воздуха, платочек… беленький, и начала протирать супруга, будто пылинки смахивает.
— А это, моя дорогая невестушка, брачующая чаша. — Ответила Зина за младшенького, удивленно наблюдавшего за матерью, и зашептала мужу, перемежая тихие слова с громкими фразами для сторонних зрителей: — Так-то, козлище мой безрогий, будешь знать, как свою козочку сажать на короткий поводок (шипит)… и громко: Соколик ты мой ясный, как же без тебя-то ритуал проводить? Пошто же так сурово с тобой обошлась Темнейшая Ликайя, хранительница семейного очага демоннидов?.. и снова шипение: Теперь-то знай, обе невестки — светлые ведьмы, и ты мне проиграл два желания! Помнишь, дорррогой мой козлик?!..
— Мама, ты вообще что делаешь, а? — поинтересовался Адарион, пытаясь снова ухватить меня за руку. — Родная, — это уже мне, и довольно строгое, — перестань от меня бегать… руку дай!
— Зачем?
— Жениться хочу, — рыкнул шеф и обманным маневром перехватил меня за талию.
Тут же приподнял меня над полом, чтобы перенести обратно к чаше, возле которой уже стояли Азалия и Ийерамин, крепко удерживающий свою нареченную за руку над бурлящей жижей в чаше.
— Только не говори, что надо туда руки совать, — заволновалась я и сглотнула, едва расслышала, что шепчет Ийерамин своей возлюбленной, удерживая ее в крепких объятиях: «ты — мой воздух, не лишай меня возможности дышать, ты — моя кровь, моя боль и страсть, без тебя не будет меня… Азалия, согласна ли ты принять меня на веки вечные, со всеми моими недостатками и достоинствами…»
— Прости, но так нужно. И на меньшее я не соглашусь, — напряженный голос Адариона раздался совсем рядом с моим ушком, заставив отвлечься от чужой сцены признания в любви, и не спрашивая моего мнения, одним уверенным движением опустил резко сцепленные кисти рук в чашу.
Я взвизгнула, дернулась было, но следом в чашу опустились руки второй пары, и мой коварный демон заговорил так, что мурашки по коже побежали.
— Сирена, не бойся. Брачный ритуал высших демоннидов заключается не только в обмене кровью, добровольно отданной друг другу, но и в засвидетельствовании перед Темнейшей Ликайей истинности намерений и чувств. В этой чаше находится кровь, дарованная Темной Богиней, хранительницей семейного очага демоннидов. А теперь смотри…
И я замерла, не веря своим глазам, удивленно взирая на Азалию и старшего сына Повелителя демоннидов. Они как-то странно светились в полумраке зала, словно вокруг их силуэтов отсвечивали сотни светляков. Зал позади выдал общий вздох восхищения, а Адарион покрепче сжал мои пальчики внутри жуткой на первый взгляд жидкости в чаше, ибо неприятно было осознавать, что мою руку засунули почти по локоть в чью-то кровь…
Тут раздался повторный восторженных дружный вздох из зала и я заметила, что наши с мужем тела тоже засветились не хуже новогодней елки.
— Вот и славно, правда, дорогой? — преувеличенно радостно прошептала свекровь, смахивая уже собственные слезы, перестав натирать до блеска замерзшую статую Повелителя. — Сиреночка, отморозь ты уже эту глыбу льда, а? А то прямо жалость берет, что он не может порадоваться за вас вместе со мною… он же потом раз… этак…дцать заставит повторить весь ритуал, пока не поверит, что все получилось… Ийерамиша, сынок, а ты б уже отпустил свою Азочку, а то сам знаешь, что случится, если так долго держать руки двух пар в Чаше.
— Твою ж… — рыкнул вдруг мастер Смерти и резко отскочил от нас с Адарионом подальше, дернув на себя онемевшую Азалию.
Мой демоннид тоже не стал тянуть время и, цепко удерживая мою кисть в своих сильных пальцах, принял от матери черное полотенце, что бы тут же промокнуть им переливающиеся несколькими оттенками оставшиеся капли крови Темной Богини на наших руках.
Глядя иронично на брата, шеф вдруг выдал иронично:
— Да уж, мог бы и подождать, пока мы закончим ритуал, а то знаешь ли, как-то не собирался я делить семейное счастье на четверых…
Ийерамин фыркнул, и прижал к себе очнувшуюся от грез Азалию, которая хотела было что-то сказать супругу довольно резкое, судя по ее насупленным бровям, и закрыл ведьмочке рот крепким поцелуем.
