А Саша делает, как может (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

Гай на секунду замер, видимо, пытаясь уложить в голове какие-то новые сведения.

— А достоинство — оно что? — спросил, отмерев. Гришка только картинно приложил руку ко лбу.

— Идем, мой юный друг! Я тебя просвещать буду!

— Не надо меня просви… свища… просвечивать меня не надо! Саша-а!

— Иди-иди, — отмахнулась сестрица. — Ничего с тобой страшного не случится. Гриша тебя с реалиями человеческой жизни ознакомит….

— Саша-а-а-а!

Мы смотрели, как Гриша, не особо напрягаясь, утаскивает Гая за камушки, по дороге что-то внушая дракону.

— Не было у бабы заботы — купила «Жигули» — непонятно сообщила сестрица и объяснила:

— Дернул же меня кто-то научить дракона быть человеком.

И не спрашивай, как мне это удалось. Все равно не скажу, потому что и сама до сих пор не поняла. Да мне машину водить научиться было проще. Она хотя бы вопросов не задает…. А где наши старшие товарищи?

Я только плечами пожал.

Когда Саша и Гай от нас улетели, а Энгельберт пришел в себя, началось форменное безобразие. Принц орал, ругался матом, кидался с кулаками на лорда Юрлоу, плевался ядом и требовал немедленно вернуть ему обожаемую супругу. Дескать, он не то имел ввиду, драконы — чудо, о котором он грезил всю сознательную жизнь, даже собирался посвятить ее поискам волшебных созданий. А браслет он в сокровищнице видел. Точно такой же, как у его обожаемой Сашеньки.

Потом впал в мрачную задумчивость и принялся бродить по площадке перед пещерой, пиная камушки. Потом отыскал среди них что-то, и принялся рыть землю.

— Короче, лорд Юрлоу о чем-то долго беседовал со старшим драконом, — сообщил Сельвиль. — О чем — мы не слышали. Только Гай-цгоргерцеорг куда-то улетел. Ваш супруг, леди Александра, снова попробовал устроить скандал, после чего лорд Сивер сплюнул, и сказал, что такой муж его дочке ни в одном месте не приболел. Лорд Юрлоу принялся объяснять, что вас соединила магия, и надо пойти, проверить того умника, который решил позабавиться, направив магические потоки принца куда-то не туда. Мол, поэтому у принца истерика сменяется… чем-то сменяется. Простите, леди, я таких слов не знаю…. И потоки…. Нам про них тоже ничего не объяснили. Сгребли принца под ручки и куда-то собрались. А нас сюда отправили. Дескать, фон возле пещеры должен очиститься, а то слишком много эманаций выплеснулось. Леди Александра, так лорд Сивер ваш отец?

Саша, до этого момента внимательно нас слушавшая, внезапно застонала и хлопнула себя по лицу, с чувством выдав настолько неприличную тираду, что покраснели даже горы. То есть, они и до того в лучах восходящего солнца были красными, а тут и вовсе багряными сделались.

Саша

Прогулки по свежему воздуху весьма полезны для здоровья. Особенно психического. Идешь себе, неторопливо переставляя ноги и любуясь окрестностями. Примечаешь — где птички в кустах чирикают, где зайцы-кролики скачут, где барашки и козочки травку щипать изволят. Красота!

Мы тоже шли. Вернее — брели, спотыкаясь о камни, переползая через валуны, перепрыгивая через узкие канавки и расщелины. А то ж! Ходить по горам надо уметь, а среди нас умельцев отродясь не водилось. Не бывали мы в горах. Не довелось как-то. Один Гай, да и тот все больше на крылышках.

Сейчас он усиленно привыкал быть человеком — ни за какие пряники не желал обращаться в дракона. Парни нарядили его в человеческую одежду: штаны, рубашка, башмаки. Даже бандану изобрели креативные изверги. Читай — стащили у Аленки любимый шейный платок и повязали нашему братцу на голову. Гай скулил, жалуясь, что хотел комбез как у меня: пятнистый, а ему дали что-то грязно-коричневое и серое. Пришлось прикрикнуть. То есть, пообещать, как только — так сразу изобрести подходящее одеяние.

— Ты ж пойми, Гай, что твое одеяние может на клочки разлететься при обороте, — увещевал мальчишку Генри. — Мы же не знаем — как это будет. Вот доберемся до дому, отправим девочек отдыхать…. Поэкспериментируем.

— Но Сашка же одежду не потеряла, — бурчал Гай. — Почему я так не могу?

— Наверное, можешь, — успокаивал его Гриша. — Но рисковать напрасно не будем.

— Тропинка, — сказала Аленка, все это время мужественно молчавшая. — А кто в горах по тропинкам ходит?

Мы остановились в начале извилистой узкой тропки. И в самом деле — кто в диких горах по тропинкам ходит? Разве что дикие горные козы да барашки. Может быть, барсы какие-нибудь снежные.

— Нет, барсы здесь не водятся, — со знанием дела заявил Гай, рассмотрев тропинку. — Они эту, как ее…. Конкуренцию не выдерживают. Может быть, дальше к югу, где драконы не водятся….

Аленка когда-то мечтала, что вот пойдет она в горы, попадется ей оборотень — барс, и будет у нее любовь до гроба. Гришка, уже в те давние времена ревновавший подружку ко всем столбам, фыркал, что она снимет с бедного мужика его роскошную шубу, потому что коты — они и в горах коты. Гуляют сами по себе, семью не заводят, котят не воспитывают. А Аленка такого долго терпеть не станет.

Аленка фыркала и задирала губу.

Она и сейчас фыркала, только уже на меня.

Мое обращение в громадную чешуйчатую зверюгу с крыльями подружка пережила молча. Потому что ругаться матом считала ниже собственного достоинства, а как по-другому выразить захлестнувшие эмоции — не знала.

— Лучше бы ты в кошку превратилась, — хмуро сообщила она, когда мы ненадолго отстали от своих рыцарей. — Ее хотя бы потискать можно. Помурзать. Погладить. За хвост подергать. На худой конец, лапы отдавить. А что с драконом делать? Даже до усов не дотянешься. Эх, ты.

— Зато я летать умею, — мечтательно прищурилась я. — Хочешь — покатаю.

— Я высоты боюсь, — хмуро сообщили мне.

Я присела на подходящий валун — солнце уже высоко взошло, камни были теплые, уютные. Впрочем, горы-то огненные, камни практически никогда не остывали. Хорошо….

Аленка пристроилась рядом, глядя вслед нашим мужикам, уходящим от нас все дальше. Интересно, когда они заметят, что мы отстали?

— Насколько мне помнится, кто-то по крышам сараев, как по проспекту, гулял, — напомнила я подружке. — И даже котиков спасать лазил. На верхушку старого тополя, между прочим. И даже без лестницы.

— Так то в детстве, — отмахнулась Аленка. — Ты, между прочим, от меня не отставала. И вообще — я просто лазила, а ты еще и прыгала. С зонтиком. С крыши сенника. Хорошо, хоть в стог сена. И вил там не было. И папа твой до сих пор о твоем подвиге не знает. А мне так трудно было не проболтаться, почему у тебя все ноги ободранные, и коленки сбитые. Я даже Гришеньке ничего не рассказала!

— Так это когда было-то! — отмахнулась я. Не спорить же, если и в самом деле прыгала.

— Но ведь было!

— А кто осенью по крыше ДК гулял без страховки? — напомнила я вредной подружке о ее героическом прошлом.

Аленка потупилась.

— Должна же я была проверить, куда рейка провалилась, — буркнула она, отворачиваясь.

Да, дело о пропавшей рейке осталось нераскрытым до сих пор.

Случилось это поздней осенью, когда зима еще не началась, а ледяные дожди уже медленно превращались в мокрый снег.

Наш дом культуры был построен в конце семидесятых годов прошлого столетия. Проект здания типовой. Южный вариант, с толстыми стенами и без крыши. То есть, крыша-то была…. Но такая…. Бетонные перекрытия, застеленные рубероидом и залитые битумом. Возможно, для южных широт, где нет перепадов температур, это и приемлемо. Мы, вроде как, тоже на юге жили. Вот только это был Юг Западной Сибири, со всеми вытекающими.

И протекающими.

Впрочем, не в этом суть.

Суть в другом.

Танцкласс, в котором Аленка занималась со своими подопечными, располагается на втором этаже. И однажды, после сильных дождей, из одного потолочного светильника внезапно хлынула вода. Естественно, проводку замкнуло. Пожара не случилось, зато света не стало.

Поскольку репетицию без музыки не проведешь, Аленка насела на нашего директора. Тот схватился за голову и помчался к завотделом культуры. Та развела руками. Мол, вы же понимаете — конец года, денег нет, вы уж как-то сами, чай, не дураки.