Николай Туканов - «Дневник эльфийского сутенера»
— Кархи, тебе следовало бы знать, что есть вещи, которых лучше не знать и не связываться с ними. Когда ты приперся в мою скромную лавку и начал вынюхивать о краденых мандолинах, то я заинтересовался, с чего это вдруг начали красть эти безделушки. И выяснил, что этот прощелыга эльф, как его там, Арфиэль, сам и украл инструмент у своей певички.
— Артистки Зариэль, — хмуро поправил Кархи, припоминая все слухи о неожиданных визитах Рузы. Слухи были самые мрачные и не сулили удивленным хозяевам ничего хорошего.
— Пусть так, уважу тебя, ты всегда пялился на эльфиек. По роже тролля вижу, что это для него не новость. Вот только вы не учли, что этой мандолиной почему-то заинтересовались серьезные эль…, люди, и попросили меня разыскать того субчика, которому Арфиэль сплавил инструмент. К сожалению, когда мои недоумки выяснили, у кого она находится, заказчик кражи уже передал ее курьеру, о котором было известно только, что он скоро покинет Эркалон. И почему-то этот человечек сел в ваш дилижанс. После этого вы двое перебили моих людей и сами забрали мандолину. И ты еще смеешь утверждать, что ни ухом, ни рылом не знаешь, где перешел мне дорогу! — глаза Рузы зло сверкнули и из личины доброго дедушки выглянул опасный хищник, который рвет на клочья любого, кто покусится на его законную добычу.
— Мандолина эта не Арфиэля, а обычная подделка, — горячо возразил Кархи, не замечая предостерегающего взгляда Урр-Баха.
— Даже вот как? — заинтересованно сказал Руза. — С каких пор ты стал крупным специалистом по мандолинам? Ты же кроме косяков ни в чем не разбираешься! Или тебя научил кто? Нет, дружок, ты что-то скрываешь от дедушки Рузы и эта тайна мучает тебя сильнее горячих угольков. Надо освободить тебя от этой боли. Кстати, что там насчет угольков? Стурд, займись очагом, а то мои друзья замерзли, слова выговорить не могут, — скомандовал Руза. Один из орков принялся укладывать поленья в очаг.
— Кстати, а ты еще не думал, чем собираешься расплачиваться со мной за убытки? Я ведь вынужден был выплатить неустойку, сам понимаешь, немаленькую, чтобы клиент не остался ко мне в претензии.
— Я завтра увольняюсь и у меня нет ничего ценного, — огрызнулся Кархи, с тревогой наблюдая за разгорающимся костром в очаге.
— Ого, по-твоему, это пустяк? — Руза продемонстрировал друзьям маговизор. — Да вы тайные богачи, как я погляжу. И где же вы прячете прочие пустячки? Дедушка Руза будет рад любой монетке, он не гордый, как вы.
Кархи непроизвольно взглянул на тайник под потолком. Тролль вздохнул — о подобной уловке знали даже дети.
— Так, так, так, у нашего малыша там что-то лежит, — радостно осклабился Руза и потер сухие ладошки.
— Это опасная вещь, старинный артефакт! — испуганно выдал Кархи.
— Даже так? Тогда я сам посмотрю. Чую, это должно быть что-то особенное. Под потолком, да еще опасное. Кархи, ты полон сюрпризов! Я даже немного жалею, что ты не породнился со мной. Самую малость.
Руза бодро вскочил на комодик Кархи и опытными движениями домушника принялся обстукивать костяшками пальцев притолоку.
— Здесь! — Руза вытащил грязную тряпку и засунул руку в тайник.
— Тяжелый, — одобрил ростовщик, глядя на кошелек. — А это что? Руза начал разворачивать сложенные листки. — Да ты точно сдвинулся на эльфийках! — гоблин бросил вниз листки с фривольными картинками.
— Это то, что с тобой будет, если нас не отпустишь, — подсказал Кархи ростовщику.
— Да ты мне угрожаешь? — страшным шепотом поинтересовался Руза. Кархи только начал по-настоящему пугаться, как одна из подпиленных ножек комода все-таки не выдержала тяжести тела и с сухим треском надломилась. Не успел Руза отреагировать на эту угрозу, как за ней последовала еще одна ножка и неимущий дедушка, нелепо взмахнув руками в бессильной попытке сохранить равновесие, упал спиной на пол. Его затылок тяжелой барабанной палочкой ударил по твердым половицам, извлекая из них глухой звук. Одновременно присутствующие услышали негромкий хруст. Ростовщик закатил глаза и замер в неудобной позе.
— Руза спекся! — ошарашено произнес орк с дубинкой. Остальные орки пораженно уставились на мертвого хозяина, не веря в случившееся.
— Парни, сматывайтесь поскорее отсюда! — завопил Кархи. — Этот дурак мне не поверил, но за мной стоит сам градоначальник. Он нанял меня и найдет вас под землей, если с меня упадет хоть один волос. Топайте в лавку Рузы, у него там припрятано не одна куча золота, а меня развяжите.
— Лучше будет, если ты и твой дружок тоже сдохните, — ощерился верзила с дубинкой и извлек кривой нож, которым так удобно резать глотки.
Урр-Бах, тщетно пытавшийся все это время освободить связанные сзади руки, решил больше не медлить и с диким ревом послал свое тело в полет в сторону столика, на котором стояла масляная лампа. Стол перевернулся и лампа упала на пол. Вспыхнуло разлившееся масло и пламя принялось жадно лизать доски пола и столешницу. Тролль мигом поднялся на ноги, издал еще один оглушительный вопль и прыгнул в сторону орка с ножом. Свалив с ног противника, Урр-Бах принялся остервенело бить его по лицу своим тяжелым лбом, не обращая внимания на боль. Кархи ловко упал под ноги орку, который бросился на выручку товарищу. Бандит повалился на пол, а гоблин быстро перевернулся несколько раз, уходя от ножа лежащего орка. Остальные, глядя на разгорающийся пожар в комнате и впавшего в безумство тролля, сочли за благо ретироваться и заняться разграблением имущества Рузы.
Урр-Бах услышал ругань упавшего сзади орка, перевернулся на спину и начал вставать. Головорез с разбитым лицом хрипло пускал кровавые пузыри через сломанный нос. Кархи, видя, что тролль не успевает встать, прыгнул на спину бандиту, но не долетел и упал. Урр-Бах подставил под нож орка правое плечо и, не обращая внимание на вспыхнувшую боль в руке, повалил его на пол и вцепился зубами в руку с ножом, стискивая челюсти не хуже волкодава. Орк издал в свою очередь истошный вопль, безуспешно молотя Урр-Баха свободной рукой. И тут в дом вломилась толпа соседей. Старьевщик Сурш ловко двинул орку по почкам отломанной ножкой от какого-то тяжелого стула, а пожилой каменщик прошелся молотком по коленке. Остальные в меру сил в это время висели на орке, сковывая его движения, пока бандит не рухнул на пол, воя от боли. Когда освободили Урр-Баха, он мощным ударом по голове вырубил орка и помог остальным тушить огонь.
— Что у вас здесь за побоище? — накинулась на Кархи соседка, тетушка Дзана. — Я сначала подумала, вы опять накурились какой-нибудь дешевой дряни и бегаете от покойников, а потом увидела орков. Они выскочили от вас словно у них было шило в заднице. А еще этот запах гари! Я растолкала своего олуха и велела собирать соседей — решила, что вас решили поджарить.
— Ты как раз вовремя, тетушка, — искренне заявил тролль, и стиснул зубы, выливая на рану в плече дешевый самогон.
Бесчувственных орков отволокли на улицу, рассудив, что если кто из этого отребья выживет к утру, то сам добредет до лекаря. Впрочем, один из них к этому времени уже не дышал, другой слабо стонал. За ночь бандитов успели не только раздеть догола, но пару раз приложили живого головой о мостовую, так что к утру патруль ночной стражи обнаружил остывшие тела, которые вскоре погрузили на телегу и отправили на кладбище для бродяг.
К радости друзей, маговизор оказался в кармане покойного Рузы. Кошель Кархи был крепко зажат в руке ростовщика, словно он был единственной надеждой уберечься от падения. Урр-Бах поднял с поля помятый в свалке магический журнал и положил его подальше. Спрятанная в штанах луковица оказалась во время потасовки смята и располовинена. Тролль с сожалением положил ее на подоконник — с его познаниями в цветоводстве пытаться вырастить цветок из этого ужаса было слишком самонадеянно. Забрав у покойника свои вещи, друзья спровадили тело Рузы на улицу к оркам.
Как Урр-Бах и предполагал, благодарность за спасение быстро переросла в попойку, благо совсем недалеко всю ночь торговали спиртным. Тетушка ушла, строго наказав мужу не накачиваться до полусмерти.
Утром Урр-Бах увидел спящих вповалку соседей в разоренной и полусожженной гостиной и со вздохом занялся раной. Вылив на нее остатки «Шепота штольни», тролль осмотрел воспаленный порез и решил сегодня же сходить к целителю. Но сначала Урр-Бах здоровой рукой разбудил по очереди спасителей и, вручив каждому по бутылке на опохмел, проводил их на улицу. Кархи, тряся тяжелой головой, сначала не мог понять, что проснулся в своем доме. Потом вспомнил события предыдущего вечера и начал подсчитывать убытки. Замена половины досок в полу и обеденного стола (Кархи припомнил, что подарил его старьевщику) и прочая мелочь обещали вылиться в давно уже назревший ремонт во всем доме. Урр-Бах убедился, что журнал на месте и засобирался к лекарю — широкий порез болел и требовал лечения. Кархи отвел друга к старому гоблину, который пользовал окрестные районы. Лекарь обругал тупоголового тролля за медлительность, ловко зашил рану аккуратными стежками и залил ее перед этим какой-то травяной настойкой темно-коричневого цвета. Потом дал Урр-Баху бутылочку с настойкой и велел ближайшие три дня регулярно смачивать рану. Получив серебрушку за услуги, гоблин велел друзьям выметаться и в следующий раз идти к нему сразу же после удара ножом.
