Дмитрий Мансуров - В конце времен
— Не уверен! — расплывчато ответил Кащей.
— В чем? — не сообразил советник.
— В том, что ты сказал.
— Хочешь сказать, что нас не убьют, но и не спасут?
— Угадал. Но и это бабушка надвое сказала.
— Не хочу в плен! — категорично заявил царевич. — Мне и так хорошо.
— Тогда будем биться до последнего! — сказал Кащей. — Последним назначаю вон того человека в собольей шапочке. Пижон: в такое время и в шапке ходить! Мозги расплавятся!
— Или засохнут и покроются морщинами, — добавил царевич. Кащей изумленно приподнял брови: Доминик и сам не понял, что только что сказал. Но сказал он оригинальную вещь, после которой стало ясно, почему многие люди даже в жару ходили в шапочках и с париками: надеялись, что из-за жары в усыхающих мозгах появятся лишние извилины, и мысли станут чуточку — или не чуточку — умнее.
Вожак-коршун плавно опустился и сел на плечо хлестнувшего собак человека. Тот провел указательным пальцем у коршуна под клювом.
— Вот нам и ответ! — сказал советник, подсчитывая количество всадников, пришедших по души путешественников. Получалось около полусотни.
Человек поглядел на троицу, выглядывавшую через большую дыру в стенке шкафа, образовавшуюся после выстрела из микроарбалета, и прокричал:
— Эй, там! Выходите, вы окружены!
— А не пошел бы ты куда подальше? — выкрикнул советник.
— Не поскакал бы я куда подальше, — поправил его человек. — Выходите, у вас ровно две минуты на раздумья! После этого мы натравим собак, и они разорвут вас в клочья! Клянусь, что вам не понравится, когда псы возьмутся за вас и растерзают, как и этих бедных птичек. — Он нагнулся и безбоязненно отобрал у собаки сломанное крыло коршуна. — Хотите оставить после себя вот такой след на земле?
Кащей отодвинул шкаф и высунулся в окно, наставив на человека микроарбалет.
— Никому не двигаться! — прокричал он. — Мы окружены — не промахнемся!
Всадники нацелились на него из луков.
— Момент! — человек приподнял руку. — Без приказа не стрелять! Они в шоке, и до их мозгов еще не дошло, что им никуда не сбежать!
— Представься, правящий бал аноним! — потребовал советник. — Я хочу знать, что мне угрожает не безымянная шавка, способная лаять из-за угла!
Человек подумал и согласно кивнул. Предложение было вполне разумным, поскольку его имя, в отличие от его вида, было хорошо известно большинству людей в царстве.
— Я — первый помощник графа, Люциан! Слышали обо мне?
— В первый раз! — отозвался Кащей, нацелив на него микроарбалет. — Добро пожаловать на огонек, Люциан! Тебе прицельный или так, навскидку?
— Время уходит! — предупредил Люциан, кивком указывая на собак. — Мои питомцы ждут не дождутся, чтобы наброситься на вас и разорвать в клочья.
— Вот и ладушки! — довольно улыбнулся Кащей. — Мы ничего вам не скажем, а вы сами и подавно ничего не узнаете. Натравите на нас собак — ничего не узнаете! Вы в ловушке, господа!
— Слушай, умник разлюбезный, а ты сам не желаешь представиться досточтимым собеседникам? — сменил тему нахмурившийся Люциан: он ощутил, что неуклонно теряет контроль над ситуацией. Загнанные в угол люди, вместо того, чтобы истерично кидаться камнями или высокопарно твердить о том, что им не страшен серый волк… куча врагов, огрызались в ответ, как будто окружили не их, а они. — Я тоже не люблю разговаривать с анонимными шавками!
— Учти, ты сам напросился, — ответил Кащей. — Меня зовут Рыныч, Змейго Рыныч! Я — агент СОБ, широко известной в узких кругах секретной организации, занимающейся наведением порядка на подчиненной территории!
— По простому говоря, — усмехнулся Люциан, которому аббревиатура СОБ не сказала ровным счетом ничего, — ты — представитель уборщиков и дворников, каждое утро сметающих набравшийся за прошлый день мусор?
— Людской мусор, — уточнил Кащей, — вроде вас. Кто первый желает попасть в корзину, господа?
— Я сейчас в него выстрелю! — прорычал кто-то из всадников.
— Погоди, Мартиньяк, — остановил его Люциан. — Сначала я их морально растопчу, разорву и придушу, а потом стреляй, пока стрелы не закончатся, я разрешаю!
— Слышишь, Змейго, а как звать твоих помощников по ремеслу, а? Пусть они тоже назовутся! А то как-то не резон болтать с одним дворником и кучей шавок вокруг него. Имена, господа! Я должен знать, что написать на ваших могилках!
— Ты по себе-то не суди! — воскликнул советник. — Сам-то назвался, а других не упомянул. Или у вас на всех одно имя для удобства? Пока всех поименно запомнишь, сто лет пройдет, а так скомандовал: «Люциан, вперед!», и всем ясно, что обратились именно к нему. Давай, каждого представь, да по имени-отчеству называй, потому что культурные люди обращаются к собеседнику только так и никак иначе!
— Размечтался, добрый… э-э-э… — запнулся Люциан, — ты, кажись, уже не молодец, но еще и не старец! Кто ты есть, среднее звено? Старчемолодец, или молодостарец?
— Я, Ларриан — человек в полном расцвете сил! — ответил советник. — А вот ты у нас кто по возрасту?
— Он — из поздних тепличных сортов! — встрял царевич. — Видишь, в тепле держит голову, думает, там умные мысли вырастут.
— Дайте мне лук! — потребовал Люциан.
— А как же моральное убийство? — удивился Мартиньяк. — Уже состоялось?
— В какой-то мере! — прорычал Люциан, не уточняя, кто кого. — Но этого юнца я хочу убить сначала по-настоящему и уже потом добить морально! С молодежью по-другому никак. Она моральные убийства не признает, до нее просто не доходит, что это — смертельное оскорбление, а не простой обмен нелюбезностями.
— Ну ладно, — сказал царевич, — вы пока между собой договоритесь, что пойдет первым номером в программе нашего уничтожения, а что вторым. А мы вечерком заглянем и спросим, как успехи?
— Куда это ты намылился? — Люциан прицелился в него из переданного Мартиньяком лука.
— Как куда? — удивился царевич. — Молодое поколение, между прочим, хорошо воспитано и прекрасно понимает, что когда разговаривают старшие, то лучше не мешать. И вообще, уйти подальше, дабы не смущать своим любопытством и глупыми вопросами.
— Никуда вы отсюда не уйдете! — резко сказал Люциан.
Советник удрученно покачал головой и сказал:
— Не люблю, когда говорят банальности.
— Это не банальность, это сказка на ночь, — ответил Доминик.
— Рановато еще для сказок на ночь!
— Как сказать, — заметил советник. — Некоторые сказочники начинают издалека. Так сказать, подготавливают слушателя к будущим историям, приближают атмосферу, чтобы сказка не особенно отличалась от были. Скажем, рассказывают страшную сказку о злых разбойниках как почти реальный случай из жизни, историю реального человека, попавшего в похожую ситуацию. Или там, если надо кого из слушателей женить, так целый год будут рассказывать сказки о хорошей жизни женатых людей. А потом человек поймет, что всё совсем не так, но будет поздно.
— Предлагаешь мне остаться навеки холостым?
— Парень, ты только скажи, — сказал Люциан, поправляя лук, — так я тебя мигом избавлю от будущей жены. Точнее, твою будущую жену от тебя. Но ты в любом случае останешься холостым, это я гарантирую.
— Нет, это я так, к слову, — заметил Ларриан. — Ты сам сюда помчался, сам отсюда и уедешь.
— Но сам-то ты женат!
— А меня никто не предупреждал!
— И что теперь?
— Теперь? — удивился советник. — Теперь поздно об этом думать!
— Никак не пойму, что они тут за клоунаду развели, — пробурчал себе под нос Люциан. — Слышь, юноша, так я в тебя стреляю?
— Я против!
— Тогда выходите оттуда! — вскипел Люциан. — А не то велю поджечь этот дом, и вы сгорите там, как рождественские свечки.
— Могу я высказать свое мнение? — Кащей пробился к окну, оставив советника слева, а Доминика справа, и прокричал: — Люциан, а какого черта мы тебе вообще сдались? Мы тут сидим, никого не трогаем, спасаем свои жизни от стаи то ли волков, то ли коршунов — никак не могу понять до сих пор, кто они на самом деле и кем притворяются, и тут налетаете вы и с ходу ломаете нам весь праздник! Вам делать больше нечего? Идите и охотьтесь где-нибудь в другом месте, и не на людей, а на кого-нибудь другого!
— На кого-нибудь другого не получится! — крикнул в ответ Люциан. — Другие давным-давно пойманы и съедены!
— Не мои проблемы!
— Мне нужен сундук! — рявкнул Люциан. — Отдадите его, и я подумаю над тем, стоит сохранять вам жизнь или не стоит?
— Змейго, — сказал царевич, повернув голову к Кащею, — этот сундук уже стоит мне поперек горла!
— Достань его оттуда, — посоветовал Кащей, — и мы швырнем его этим искателям сокровищ.
— Знал бы, что такая ерунда начнется, заранее изготовил бы с полсотни неоткрывающихся сундуков и возил бы их за собой по белу свету! — Ларриан сел на стул и попытался прислониться к спинке. Стул опасно заскрипел и зашатался. Советник мгновенно выпрямил спину и застыл, боясь, что стул окажется слишком хлипким и развалится под его весом. — Час от часу не легче!
