Выживут сильнейшие (СИ) - Рудианова Анна

Девушка провела рукой по стволу Манцинеллы. Одного из самых ядовитых деревьев на планете. Прошла в маленький альков, где стояла небольшая софа. Тоже железная. Но Сандра уже привыкла к её жёсткости и твёрдости. Девушка легла на кровать и расслабилась.

В голове крутились мысли о скорой кончине её будущего мужа. Она закрыла глаза. Скопление звезд, цветов и орнаментов хлынуло в её сознание. Рисунки растений и животных. Тотемы, фамильяры. Кажется, она могла потрогать любое из видений. Но картинки рассыпались полупрозрачным дымом, стоило протянуть к ним руку.

Побочный эффект яда — красочные живые галлюцинации, заставляющие ждать следующей порции отравы с нетерпением. Но девушке это даже нравилось.

Со всех сторон к ней стремились маленькие чёрные пауки, питающиеся кровью. Их паутина коснулась каждого дерева в оранжерее. Они были везде. Их блестящие изящные тела скользили между листьев и зависали в воздухе. Маленькие лапки нежно опустились на кожу девушки.

Сандра усмехнулась. Если бы её эксперимент вырвался на свободу, Мортен превратился бы в мёртвую пустыню за три недели. Их не возьмёт никакой яд. Даже стрихнин, что обычно используется для уничтожения мелких зверей и птиц. В больших дозах стрихнин смертелен даже для человека. Первые симптомы подступающей смерти — тошнота и рвота. Мышечные спазмы в конечном итоге приводят к удушью в течение получаса. Это очень неприятный способ умереть, как для человека, так и для крысы.

Точки укусов покалывало. Кажется, Сандра давно не навещала своих малышей. Скоро она преподнесёт им новое лакомство.

Пауки питались её отравленной кровью, постепенно становясь её главным оружием. Смертельной армией маленьких вездесущих убийц, размножающихся за две недели до пары тысяч особей. Незаметных, охотящихся ночью. Неистребимых. Устойчивых к химикатам. Кусая простого человека, пауки впрыскивали в него яд, от которого взрослый человек умрёт через 48 часов. Противоядия нет.

Из оранжереи пауков не выпускали. Исключения: моменты призыва. Почуяв кровь хозяина, фамильяр способен переместиться к нему сквозь портал, замешанный на крови и магии. Но в остальное время твари жили, росли и развивались в отдельных вольерах.

В каждом доме Старых Родов, рискнувших присягнуть Богине, есть закуток, где хозяин прячет своего фамильяра. Место обитания. Это маленькая копия сада Бестий. Сада, в котором Богиня выдала решившимся храбрецам семя и благословила на связь с фамильяром.

Алессандра выйдет из оранжереи через шестьдесят минут, ляжет в ванну и заставит служанку три раза перестирать короткое чёрное платье, в котором обычно кормила питомцев. Потому что оно пропахнет кровью и отравой.

Завтра у девушки трудный день.

Завтра она попытается убить своего мужа в первый раз.

5. Фабрицио

“Прекрасное весёлое торжество!” — гласили газеты.

“Самая желанная свадьба года”, — утверждало радио.

Нееее.

На похоронах и то рожи веселее. Музыка, может быть, медленнее, алкоголя меньше, но лица точно проще.

Со стороны Ви Сентов пришла вся родня. Все двести сорок три человека плюс сотня сопровождающих (в том числе три пегих пса, они несли фату невесты в зубах на церемонии). Ладно хоть мертвецов оставили, а то мало ли — вдруг двери или стены где подпереть надо.

Со стороны Де Лотов — трое из семьи, десяток родственников и весь костяк мафии для защиты Дона (от автора: звание главы мафии в Мортене) на празднике. И пара известных фамилий — показать статус. Около трёхсот человек.

Сняли для торжества все три этажа дорогущего ресторана "Ле М’орис" французского шеф-повара Алена Дюкасса, считающегося одним из самых престижных во всей Европе.

Накрахмаленные скатерти, дорогая мебель из резного красного дерева, хрусталь и столовое серебро дарили ощущение королевской роскоши средневековья. Всё это закрепляло изысканное меню от лучших кулинаров в мире. Например, Фабрицио пытался победить лобстера с иерусалимскими артишоками, а его отец предпочел дикую птицу-призрака с белыми трюфелями. Тетерева альбиноса с поганками, говоря понятным языком.

Старший Де Лот решил, что примирение через свадьбу стоит отгулять широко, и оплатил торжество.

Старший Ви Сент решил, что не только у старых аристократов денежки водятся, и оплатил молодым новый дом в центре Мортена.

Фабрицио решил, что если выпить ещё три бутылки рома, волосы на его невесте точно изменят цвет, придут в нормальный вид, и перестанут бесить его своей розовостью.

— Это пурпурный, — процедила сквозь зубы Алессандра Ви Сент.

Да хоть зелёный! Он всё равно разницы не видит. Ещё и гнездище свила, фатой прикрытое! Что же лицо своё белой тряпочкой не зашторила? Женщина, тебе сколько лет-то вообще? Не посадят ли бедного Фабрицио Де Лота в тюрьму за совращение малолетних? И убийство невинных?

Красноволосая мелочь надулась и буркнула:

— Не посадят. Мне восемнадцать!

— Вчера, что ли, стукнуло?

— Ты ж уравновешенный Де Лот! Это я тут бешусь и страдаю! Почему я нормальней тебя?!

“Де Лот” девушка произнесла скривившись, коверкая гласные и немного подсюсикивая, от чего у Фабрицио руки сжались в кулаки и заскрипели зубы.

— Есть предположения, — поманил мужчина девушку ближе. Алессандра наивно наклонилась. — Я выпил три бутылки, а ты один стакан, — и сорвал жуткую фату с головы новобрачной.

Девушка закричала, хватая мужа за руки. Попыталась отнять головной убор. К сожалению, окружающие приняли это за страстные возгласы и взвыли:

“Горько!”

— Ну, если вы так настаиваете, — Фабрицио пожал плечами, решив проверить, насколько правдив миф о лягушке, после поцелуя превращающейся в прекрасную деву.

Алессандра хотела отскочить, но Де Лот был не только самым уравновешенным в семье, но и самым быстрым. И самым умным, и самым умелым в поцелуях. И самым красивым. И самым…

Там ещё длинный список “самых”.

Удобно быть единственным наследником в семье. Автоматически становишься невероятно крутым и “самым-самым”.

Девушка вывернулась, попыталась укусить соперника, но в её рот вторгся чужой язык, и засланец мастерски избегал столкновения с зубами. Плюс Де Лот пальцами сжал челюсть Сандры, и девушка даже пошевелиться не могла. Боялась, что останется совсем без зубов.

Это было мерзко, противно и неприятно, и обидно. Но, когда язык стал нежнее, а хватка ослабла, поцелуй оказался вполне терпимым. Губы Фабрицио неожиданно нежно дразнили её, подначивая опять начать огрызаться. А Сандра поняла, что игра эта ей даже нравится. Её ещё никогда не целовали так игриво, страстно. И весело? Руки жениха притянули девушку ближе и усадили на мужские колени.

И Сандра ахнула. А Фабрицио пришел в себя. Надо же, возбудился! А девушка такая мелкая и лёгкая.

— Извините, увлекся, — спихнул жену на соседний стул и опрокинул в себя ещё стопку рома. Сандра пару секунд ещё чмокала губами, повторяя его нежные движения, а потом резко дала Фабрицио Де Лоту пощечину.

И выкрикнула больше от обиды, что её так неуважительно оттолкнули, нежели от самого поцелуя:

— ИЗВРАЩЕНЕЦ!!!

В зале самого большого ресторана в Мортене повисла тишина. Если не считать отзвука обидного крика по посуде и стеклам. Слово отскакивало от отражающих поверхностей, уносясь в глубь зала на радость самим дальним и малозначимым гостям. Тем, что просто пожрать заглянули.

— Твоя дочь назвала моего сына “извращенцем”, — прищурился Гильермо Де Лот. Гости со стороны Де Лотов перезарядили револьверы.

— Твой сын поцеловал мою дочь! — разгневанно выкрикнул Максимилиано Ви Сент. Гости Ви Сентов лязгнули ножами.

— Они же муж и жена, — шепнул Леон Ви Сент — третий наследник рода отцу. Ви Сент старший задумался:

— Он её чуть не сожрал! — нашлась достойная причина для ссоры. И семейство Ви Сентов одобрительно качнуло головами. Ножи лязгнули повторно.

— Она же не котлета, чтобы её есть! — выкрикнул Хит Де Энцо, правая рука Дона Де Лота.