Интендант его Драконьего Превосходительства (СИ) - Лактысева Лека
― Это потому, что мы, вторые сущности, отделенные от человеческой половинки ― существа сами по себе бесполые! ― объявил Тель. ― Но, раз уж начала, можешь и дальше обращаться ко мне как к мужчине. Ведь я ― твой защитник, помощник и спаситель!
― Ага. Три в одном. ― Я усмехнулась, наблюдая за тем, как гордо изгибает прямо на лету чешуйчатую шейку этот говорящий птеродактиль. ― Правда, как только до дела доходит, сразу оказывается, что у тебя то лапки, то крылышки, то натура впечатлительная.
― Ой, ну и ладно! ― Дракончик обиженно фыркнул и заработал крылышками в направлении берега. ― Никогда не умела меня ценить!
Я не стала напоминать Телю, что ценить его не умела Мартелла, а не я. Перевернулась на живот, поплыла вдоль берега саженками, чтобы размяться и прогнать вялость. К середине озера плыть не решилась: водоем незнакомый, мало ли, что там, на глубине: может, холодные ключи бьют, а может, живность какая-нибудь опасная водится. Мир-то незнакомый, магический, тут всякое случиться может.
Оно и случилось, но не с той стороны, откуда я ждала.
― Марти! Быстро к берегу! ― вдруг запищал Тель, суетливо начиная тащить мои одежки в сторону ближайших кустов.
― А что такое? ― я послушалась, поплыла на мелководье.
Окрепшие после купания мышцы слушались охотно, и гребки получались уверенными, сильными.
― Хозяин летит! Чую его приближение! Совсем скоро тут будет!
Ой…
Ой-ой-ой!
Я ж тут голышом рассекаю!
Вот не хватало еще перед незнакомым мужчиной в костюме Евы предстать!
Я встала на ноги, когда глубины оставалось по пояс, прошлепала, поднимая песок со дна, к краешку воды, промчалась, оставляя следы босых ног, по тонкой полосе прибрежного песка и вслед за Телем нырнула в невысокие густые заросли.
― Накинь на себя что успеешь! ― Дракончик уронил мне на голову целый тюк одежды и даже ботинки. Ботинки чувствительно приложились тяжелыми каблуками к моим ребрам.
― Ты что творишь? Синяки же будут! ― зашипела я сердито, натягивая через голову нижнюю рубаху. Кажется, надела я ее изнанкой вверх. Плохо. Если верить примете – быть мне битой.
― Штаны натягивай! ― Тель извиняться не собирался. ― И падай давай!
― Ботинки…
― Потом, глупая! Знаешь, что с нами генерал Ардашир сделает, если заметит?
― Что? ― я спросила вполне искренне.
Заряд соли из дробовика в мягкое место получить мне вряд ли грозит: не похоже, чтобы тут огнестрельное оружие изобрели. Испепелять меня одним вздохом сосед тоже вряд ли станет: зачем тратить огненную магию на того, кого одним крылом прихлопнуть можно? А у истинного дракона, если он при обороте сохраняет размеры обычного человеческого тела, размах крыла минимум как у дельтаплана должен быть!
Насчет размеров ― я не угадала.
― Пригнись! Не смотри! ― зашипел Тель, когда из облака, зависшего прямиком над центром озера, вдруг рухнула черным камнем вниз огромная туша со сложенными крыльями. Размером она была… ну, навскидку, как минивэн. И такая же обтекаемая, не считая торчащих вдоль спины и хвоста острых треугольных шипов золотого цвета.
Туша головой вперед с громким плеском ушла в воду. Исчезла полностью, оставив после себя круги на воде. Нет, не просто круги ― волны чуть не в метр высотой!
― Он хоть не убьется? Не захлебнётся, с такой высоты упав? ― забеспокоилась я, пытаясь высмотреть хоть что-то сквозь частокол тонких стволов кустарника.
― Да спрячься же ты! ― Тель подполз к мой голове, одним крылом прикрыл свою морду, другим попытался заслонить мне глаза. ― Истинные драконы живность крупнее тушканца за агач чуют! Особенно когда эта живность на них таращится без зазрения совести!
Я честно попыталась опустить голову и закрыть глаза, но, когда услышала очередной всплеск ― не выдержала и снова принялась подглядывать.
А когда увидела мужчину, рассекающего успокоившуюся озерную гладь красивыми гребками профессионального пловца, ― поняла: оторвать от этого зрелища меня не сможет никто!
5. Найденыш
Ардашир нечасто позволял себе такое ― падать в воду со второго неба. Разумеется, в драконьей ипостаси. Но в этот раз ― позволил. Слишком тяжело было на сердце, слишком муторно. Так он себя чувствовал весь последний год! И столько же не бывал в своем родовом поместье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Удар о воду вышиб часть воздуха из его груди. Тело откликнулось болью, но приятной. Настоящей, знакомой, той, что живет в костях и мышцах, а не в непонятном и неощутимом органе, который придворные поэты именуют выспренне средоточием духа. Вода сомкнулась над огромной бронированной тушей Ардашира, смывая, сдирая с чешуек пыль, а вместе с пылью ― налет времени и памяти, которая так тяготила генерала.
Он нырнул до самого дна, где били из-под земли теплые ключи, вздымая невысокие фонтанчики из песка и придонного ила. Проплыл над ними, пару раз перевернувшись, словно веретено, подставляя тело и сложенные крылья ласковым прикосновениям живительной силы магии. Потом парой гребков задних лап направил себя к поверхности. Почти у самой поверхности обернулся человеком и вынырнул, вылетел из воды чуть не до половины своего человеческого роста. Вдохнул жадно, мощно и тут же ощутил постороннее присутствие.
Нечто живое. Не слишком крупное. Пожалуй, с горную серну размером. Оно пряталось в кустарнике на дальнем от дома берегу озера.
«Дичь?» ― взыграл в Ардашире охотничий инстинкт, столь свойственный истинным драконам.
Дичи в его владениях взяться было неоткуда, особенно на дальнем берегу, который чуть не вплотную прилегал к соседнему поместью.
Проплыв немного саженками, генерал перевернулся на спину, лег на воду, не шевелясь, с виду ― спокойно и расслабленно отдыхая. А сам потянул по привычке носом. Раньше этого хватило бы, чтобы разобрать по запаху, кто прячется в кустах. Но после несчастного случая, что произошел как раз год назад, обоняние больше не могло служить генералу так, как должно.
И это было ужасно! Это выбивало из колеи. Он словно ослеп или оглох, превратился в калеку. Нет, он не утратил нюх окончательно. Сильные запахи ― острые, резкие, густые ― он воспринимал и теперь. Но этого было слишком мало в сравнении с тем богатством нот и оттенков, которые он знал и воспринимал раньше!
…Во всем виноват тот проклятый бой с кристальдами и Фазил, неугомонный третий сын императора, который решил, что может ослушаться приказа и рискнуть своим высокородным хвостом!!
В памяти генерала, будто живые, встали события того дня.
***
Вот молодой напарник, исполненный рвения и задора, отправляется вместе с Ардаширом облетать дальние подступы к пограничной заставе.
Вот ледяные торосы ― высокие, покатые, выглаженные ветрами ― вдруг взрываются под крыльями снизившегося чуть не до земли синего дракона снежными облаками, из которых поднимаются, звеня ледяными латами, кристальды ― порождения мертвой и злой магии Севера.
― Вверх! Быстро! ― трубит черный дракон, а сам начинает снижаться.
Но глупый самонадеянный мальчишка не желает слушать приказов старшего. Он раздувается, а потом выдыхает в медленно ворочающих головами кристальдов облако огня.
Облако у синего получается густое, огромное. Оно охватывает кристальдов со всех сторон, и они начинают взрываться, разбрызгивая вокруг себя ледяные осколки, которые тут же превращаются в черно-синий пар.
Этот пар ― самое опасное оружие кристальдов. Он ядовит для всех теплокровных. Он превращает красную кровь ― в синюю. Он впитывается в тела даже через толстую драконью чешую, проникает в ноздри и горло, вызывая удушливый кашель и убивая навсегда драконий огонь.
― Не дыши! ― вновь трубит черный дракон.
Сам он делает глубокий вдох, ощущая ноздрями первые солоноватые нотки вони, ныряет в облако огня и пара, подхватывает когтистыми лапами израненную взрывом тушу синего дракона и, тяжело работая крыльями, движется вперед и вверх. К солнцу и небу. Туда, где можно дышать без опаски.