Лана Туулли - Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило
А их, прелестниц, мужья? Именно они, как сговорились, всеми силами старались помешать отважному дону закончить путешествие. Спасаясь от очередного ревнивца, дон Текило даже пожалел, что не рискнул отправиться в Чудурский лес телепортом. Конечно, это поставило бы крест на его гениальной идее появиться в ближайшем к искомому Оракулу городке незаметно, не привлекая внимания… Но обоюдоострый меч супруга донны Розы крест-накрест рассек его, Текило, любимую походную куртку, так что пришлось пересмотреть свои принципы и всерьез задуматься о личной безопасности. И отважный искатель приключений и любитель чужих жен, завершив дуэль своим коронным ударом, сбежал от очередной пассии в твердом намерении не тратить зря времени и поспешать к Чудурскому лесу…
И буквально час спустя, на очередном повороте извилистой дороги, ведущей из Иберры через склоны Илюмских гор, дон Текило встретил ее. Прелестнейшую донну Катарину.
Она была все так же хороша, как и в день их первой встречи. Ореховые теплые глаза, косы цвета крепкого кофе, лицо оттенка топленого молока, алые как розы губы… Заметив на обочине прихрамывающего, в растрепанной одежде, усталого путника она, да благословят боги ее христианское милосердие, велела кучеру остановить карету и вполне искренне предложила страннику подвезти его до ближайшего поворота. Дон Текило, и в самом деле взгрустнувший и уставший, поднял глаза от дорожной пыли, увидел Ее… Донна Катарина была истинной сеньорой. Сеньорой до кончиков ногтей, до самых краешков кружев своей нижней юбки, поэтому своих слов назад она не забрала, позволив дону Текило проделать часть пути на запятках ее кареты; вот только до разговора с ним она, как и десять лет назад, не снизошла…
Потом, добравшись до очередного постоялого двора, дон Текило неделями пил горькую, рассказывая всем желающим историю своей самой печальной любви.
Было дело, лет пятнадцать назад дон Текило очередной раз влюбился. Нет, не в донну Катарину, а в эту… как ее… Роскошная иберрийка, с обворожительными изгибами и добросовестной кухаркой, чьими творениями соблазнился отважный искатель приключений, оказалась замужем. После краткой, но шумной беседы дона Текило с некстати вернувшимся мужем, прелестная дама сердца, обнаружив себя вдовой, закатила истерику. Вышвырнула из окна сначала самого виновного в разрушении домашнего очага, а потом на него - половину мебели, попала по буйным вороным кудрям комодом, а затем, с чувством выполненного долга, удалилась к постоянному любовнику. Дон Текило остался лежать на мостовой, весь в обломках мебели, и в контуженой голове мысли протяжно пели песню о ста самых бурных разрывах отношений в его жизни…
Когда неделю спустя несколько спавший с лица дон Текило покинул городской приют для больных и увечных, ему на пути встретилась Она. О, Она была истинным чудом! Ангелом, спасительницей и благодетельницей для всех, а тем более для сирых и убогих. Потом, когда пришло время ненадолго вынырнуть из любовного угара, дон Текило в глубинах своей души поблагодарил роскошную истеричку, которая пока что оставалась лучшей комодометательницей его жизни, за неделю, проведенную в приюте. Потому как если бы не она, дон Текило никогда бы не встретил донну Катарину.
О, донна Катарина! Страстные глаза, ласковые руки, доброе сердце… Донна Катарина недавно овдовела («Я не виноват,» - жалобно молил о пощаде дон Текило, - «Не надо комодов…»; и прощение было ему даровано) – покойный супруг ее был намного старше и довольно хорошо обеспечен. Родственники донны Катарины, выдавшие ее замуж семнадцати лет от роду, потирали ручки и жадно облизывались на вновь обретенное наследство; родственники покойного мужа облизывались не менее жадно, некоторые – на молодую вдову.
В растерянности от всеобщего внимания, вдова обратила помыслы своей светлой души на тех, которым приходилось еще хуже, чем ей. Донна Катарина всерьез занялась благотворительностью. И дон Текило, как уже упоминалось, побледневший, осунувшийся, в одной рубахе, без куртки и плаща (куртку он потерял в доме бабенки с комодом, а плащ проиграл в кости, но это мелочи), показался ей весьма заслуживающим милосердия. Дон Текило пал на колени перед благодетельницей…
А дальше все понеслось, гремя, кружась и сияя, как золотые мониста, шелковые юбки и увешанные бубенцами барабанчики участников зимнего карнавала. Объяснения в любви, серенады под балконом, увитым розами… «Сто случаев, когда сердце дона Текило было разбито» и «Тысяча подвигов, на которые дон Текило готов ради Вас…» Честь (и состояние) донны Катарины взялись отстаивать ее братья, отец, престарелый дедушка, оба любовника бабушки и даже ревнивый кот. К счастью, дон Текило успел вовремя, добрав до полной сотни цикл под общим названием «О случаях, когда я не опоздал».
К тому моменту, когда разъяренные родственники с мечами и кинжалами ворвались в дом донны Катарины, христианский священник уже завершал обряд венчания, и добропорядочные кухарка, садовник и забежавший на пять минут проведать друга сеньор Леокадий могли дать показания, что свадьба свершилась по доброй воле и с обоюдного согласия. Родственникам пришлось, поскрипывая зубками, смириться. Не успокоился только кот; и день, и месяц, и полгода спустя он продолжал упорное партизанское сопротивление, крадя из тарелки дона Текило лучшие куски и совершая акты алхимического вандализма на его обувь и одежду.
Заботы об обожаемой супруге и пухленьком крикливом младенце, появившимся на свет в положенное время, поглотили дона Текило целиком и полностью. Всю страсть к авантюрам и всю изобретательность бывалого служителя госпожи Удачи он бросил на то, чтобы обеспечить семейству достойный образ жизни. Мошенничал в меру, компаньонов видел насквозь, поэтому не был обманут ни разу; через два года с ним начал раскланиваться начальник местной полиции и члены магистрата. Против обыкновения и даже собственных страхов, дон Текило ни разу за четыре с лишним года года не дал прекрасной донне Катарине повод упрекнуть его в чем-либо, кроме неприязни к рыжему коту. Кот, кстати сказать, постарел, потерял ухо в уличных схватках и лишь подкладывал мышей к бюро хозяина дома. Однажды вечером, сводя дебет с кредитом, дон Текило задумался, как же все-таки таинственно и серьезно влияют сотрясения черепушки на судьбы людей. И тайком от бухгалтеров и компаньонов, стесняясь собственной добропорядочности, послал в недавно открытый Университет Королевства Кавладор кругленькую сумму на исследования мозга человеческого, гномьего, кентаврьего и прочих разумных существ.
А потом дон Текило, решив встать на путь истинный, в помрачении рассудка, вызванным длительным воздержанием от горячительных напитков, с какого-то бодуна решил покаяться перед женой во всех своих грехах.
Рассказы о дуэлях, пусть даже со смертельным исходом, донну Катарину расстроили. Она, как верующая христианка, с уважением относилась к чужой жизни. Признание в длительной и успешной карьере вора шокировало добросердечную донну, и только клятвенные заверения, что он больше не будет, что он исправился, и что он готов держать отчет перед самым придирчивым аудитором за свою нынешнюю жизнь, позволили ей смириться с грехами прошлых дней.
А вот покаяния в прелюбодеянии донна Катарина не выдержала. Дон Текило лишь начал рассказывать, как женился в шестой раз, как-то так получилось, на двух сестрах сразу (ну, близнецы они были, похожие до жути. Не разобрал, бывает…), донна Катарина встала, прошла в соседнюю комнату. Достала подаренный папенькой меч - вернее, тестюшка, проигравшись в карты, заложил фамильный кладенец богатому зятю, - и милосердно, искренне, богобоязненно, абсолютно в духе крестового воинства, попыталась прирезать горячо любимого мужа.
Еще полгода дон Текило ходил вокруг своего бывшего дома кругами, пытаясь найти лазейку в убеждениях жены, пытаясь доказать ей и всем окружающим, что не так плох, как может показаться на первый взгляд, да и на второй тоже… Потом дружище Леокадий сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться; дон Текило уехал в Ллойярд, чтобы обтяпать небольшое почти законное дельце. Уехал, полностью доверяя доводам старинного приятеля, что Леокадий сможет с дружеским участием убедить сердце гордой красавицы простить непутевого мужа. Потом… Потом узнал, что донна Катарина с сыном куда-то уехала, оставив дом мужа вдруг объявившимся всем остальным его двадцати трем женам и наследникам; и дон Текило… Дон Текило, идиот несчастный, не стал разыскивать свою семью – единственную из многих, которую считал настоящей…
К этому моменту любой слушатель самой грустной и печальной истории дона начинал всхлипывать и вытирать слезы платочком.
Депрессию, вызванную неожиданной встречей, дон Текило преодолел быстро, не прошло и шести месяцев. За это время его несколько раз догоняли и обгоняли конкуренты: видимо, дружище Леокадий потерял терпение, не в силах дождаться возвращения дона Текило. А может быть, друг Леокадий потерял и разум: воры, которые собирались украсть Тройной Оракул, с каждым разом были все хлипче и хлипче… Первых двух соперников дон Текило напутствовал и даже, кажется, давал советы. Третьему искренне посоветовал не тратить время и силы впустую, а просто вернуться домой. Малый нахамил опытному советчику, чем разбудил дремавшую профессиональную гордость. Первым побуждением дона Текило было свернуть молодчику его наглую тощую шею; однако, одухотворенной встречей с прекрасной донной Катариной, пожалел. Не стал брать грех на душу (хотя какой тут грех? чистое милосердие…), но дал себе слово потолковать с мальцом по душам, когда тот будет возвращаться в Аль-Миридо.
