Милослав Князев - Великая миссия

Через пару минут из кустов, примерно оттуда, откуда я и ожидала, вышел человек с арбалетом и собакой. Странный человек, в странной одежде, со странным арбалетом и странной собакой (что-то я слишком часто повторяю слово «странный»). И это то, что мне удалось рассмотреть с пятидесяти метров. Что же будет, когда он подойдёт поближе? Человек не спеша, обходя и разглядывая трупы орков и что-то покрикивая своей огромной собаке, видимо чтоб шла рядом (никогда таких больших не видела и ведь обыкновенная собака, ни капли магии не чувствуется) — подходит ко мне. На лице у него некоторое удивление, эльфов явно видит не в первый раз, но тут не ожидал встретить. И смотрит как-то странно, ни ненависти, ни восхищения во взгляде, мол, подумаешь, эльфийку увидел. Людям это не свойственно, на нас, эльфов, особенно противоположного пола, они смотрят либо с ненавистью, от лёгкого презрения до готовности убить на месте, либо, что чаще, с восхищением, от явной симпатии до готовности боготворить, а этот с интересом и не более. Мол откуда ты тут взялась? Даже обидно стало, не ожидала я такого к себе отношения.

Человек что-то произносит на совершенно непонятном языке. Не дождавшись ответа и не повторив сказанное на общем, представляется.

— Дим, Ва'Дим — говорит он, тыкая в себя пальцем.

Странно, на северного варвара он не похож. Они высокие, здоровые, почти как орки, с длинными светлыми волосами, светлоглазые, а он ростом, пожалуй, как я или чуть ниже, телосложения стройного, хотя и не эльфийского, но у людей это не считается достоинством, волосы тёмные, коротко остриженные, глаза, правда, светлые, но это единственное совпадение. Но приставка 'Ва' перед именем бывает только у северных варваров, причём только у представителей княжеского рода.

— Дрейк — говорит он, показывая на свою собаку, а потом указывает пальцем на меня, явно ожидая, что я представлюсь. Какая наглость! Представить вначале пса, а потом меня! Да как он посмел! Да я его,… чуть не закипаю от возмущения, но ничего не показываю.

Так и не дождавшись ответа, человек что-то говорит на своём языке, демонстративно отворачивается и уходит собирать трофеи. Причём на такие мелочи, как в какого орка чья стрела попала, внимания не обращает, обирает всех подряд, хорошо хоть эльфов не трогает.

Так всё-таки негры или орки? Да какая, собственно, разница? Сидели бы на пальмах и те, и другие, жрали бы бананы, никто бы их не трогал, и мне бы не пришлось из их тел стрелы вытаскивать. А стрелы нужно беречь, их у меня хоть и много (я как-никак на испытание арбалета прихватил всё, что было, и от нового и от старого), но фабричных больше не предвидится. Привычно срезаю шнурки с монетами, вот и весь сбор трофеев, если на шнурке есть серебро, то и набедренную повязку проверяю на предмет золота. Шмонаю покойников всего второй раз, а веду себя как опытный мародёр. Дрейк ходит рядом, охраняет. Разницы между убитыми мной негро-орками и теми, которых убили эльфы не вижу, всех обыскиваю. У ушастой и со своими покойниками забот хватит, а трофеями потом поделюсь, если потребует.

А это кто у нас в одежде и доспехах? И торчат из него целых четыре стрелы, у эльфов должны были быть причины для опасений. Видимо, это какой-то великий шаман негро-орков по имени Большая Волосатая Пятка. Кстати, он единственный из всех орков в сапогах, так что пятки возможно и волосатые, проверять не будем, предпочитаю сохранить некоторые, пусть и ошибочные, иллюзии. Читал, что в доиндустриальном мире обувь — большая ценность, как, впрочем, и одежда, недаром разбойники сапоги-штаны с путников снимали, но будем считать, что у него не мой размер и ограничимся другими ценностями. Кстати, об этих самых, так сказать, истинных ценностях — шнурок с монетами у него знатный, только серебро и золото, медью явно брезгует, мне же лучше. А за поясом тоже всякие мешочки, те, что с монетами, беру, остальные не стоит, раз тут есть эльфы со всякими орками, то и магия может быть, рисковать лишний раз не надо (в магию я, конечно, не верю и прекрасно понимаю, что это просто попытка задавить свои хомячьи инстинкты, чтоб лишнего барахла не брать, у меня одних только медных монет уже несколько кило набралось). Так что ещё с шеи золотую цепь с палец (мизинец) толщиной аккуратно сниму и хватит.

Сношу всё награбленное, в смысле нажитое непосильным трудом, на относительно свободное пространство, недалеко от ушастой, и складываю на почти чистую шкуру, позаимствованную у одного из орков. Теперь нужно сюда же перенести свой рюкзак и сумки.

— Дрейк! Сумки, искать!

Сенбернар уверенно, но не спеша, бежит в сторону кустов, из которых я стрелял в орков. Что же, хорошо, не придётся долго блуждать по лесу, а то вспоминай, в каких кустах припрятал, когда решил к месту схватки приблизится налегке.

Складываю свои вещи рядом с трофеями. Ушастая, пока я уходил, тоже зря времени не теряла, перетащила свои мешки и другие вещи поближе к выбранному мной месту и теперь то ли молилась, то ли просто разговаривала с мёртвыми эльфами. Увидев, что я вернулся, девушка встала с колен. А девушка ли, кто этих эльфов знает, может ей не одна сотня лет? Или тысяча? Всё равно буду считать её девушкой, раз она выглядит как девушка. И надо сказать, очень красивая девушка. Идеальная модель: фигура такая же худая и стройная, но при этом чувствуется, что так и должно быть, желания накормить точно не возникает, и совсем не выглядит хрупкой и беззащитной, ощущается грация кошки, опасной, настороженной и готовой к прыжку. Светлые волосы, огромные голубые глаза, совсем не маленькая грудь, раз уж её наличие не смогли скрыть рубашка и кольчуга (поддоспешника вроде нет, или он такой тонкий, что я не замечаю, впрочем, специально и не разглядываю), ну и, разумеется, длинные эльфийские уши, совсем не огромные, заячьи или ослиные, а очень даже симпатичные ушки. Так вот, девушка встала с колен, подошла ко мне и что-то говорит.

— Не понимаю, — отвечаю я и для большего эффекта кручу головой, надеюсь тут этот жест не означает согласия.

Опять что-то говорит, уже явно на другом языке.

— Не понимаю, — повторяю я.

Эльфийка вздыхает, стелет на вытоптанную траву одеяло и садится с одной стороны на колени, жестом приглашая меня сесть рядом. Сажусь напротив в ту же позу, хотя и вызывает опасение её взгляд, точно не берусь истолковать его значение, но в нём чувствуется какая-то обречённость, что ли, и вместе с тем решимость. Ушастая кладёт свои ладони мне на виски, отрицательно качает головой на моё намерение повторить её жест, и наклоняется вперёд. Я тоже наклоняюсь к ней. Сначала закружилась голова, потом потемнело в глазах, потом не помню. Очнулся всё так же сидя напротив эльфийки, почти соприкоснувшись с ней лбами. И сколько времени так прошло? Секунды, минуты или больше? На часы смотреть бесполезно, ведь специально не засекал, не думал, что может понадобиться.

— Человек, ты меня понимаешь? — вдруг спрашивает отстранившаяся от меня эльфийка, на том же языке, что и в первый раз, но теперь я её понимаю.

— Да, понимаю, — удивлённо отвечаю я.

— Хорошо, значит, получилось, — удовлетворённо говорит она и падает без чувств.

Эледриэль, успокойся! Возьми себя в руки. В конце концов, он тебя спас. Нагло себя ведёт? А чего ты вообще ожидала от человека, да ещё и северного варвара? Манер как у высшей эльфийской аристократии? И вообще, может, он совсем не хотел тебя оскорблять, может, у них на севере именно так знакомиться и принято? (ага, особенно с эльфийками). А что трофеи собирает, так не жалко. Подумай, нужны ли они тебе самой, эти трофеи? У тебя теперь своих вещей больше, чем ты можешь унести. И не рано ли ты его обвиняешь в воровстве? Может, он просто собирает всё ценное, а потом позовёт делиться? Замечаю, что уже какое-то время уговариваю себя в том, что человек не такой плохой, как я сначала подумала. Видимо, подсознательно уже готова к тому, что он может стать моим спутником. Друзья погибли, но ведь Миссию никто не отменял, нужно идти дальше. Любой ценой. Идти одной или искать новых друзей. Одна я точно никуда не дойду. Одинокой эльфийке во многих человеческих землях лучше не появляться.

Может ли у эльфийки быть друг-человек? У нормальной эльфийки точно не может.

Опять я неправильно ставлю вопрос. Можно ли считать другом того, кто спас тебе жизнь? Можно. Уже лучше, уже почти себя уговорила. Вот так, размышляя о своём нынешнем положении, оттаскиваю тела друзей от кучи орков. И откуда только силы взялись? Сразу после боя была готова упасть и лежать хоть до следующего утра. Вот что значит разозлиться. А вот и человек, как его там, Ва'Дим, складывает трофеи совсем рядом, точно — будет делиться. Ходит всё время с собакой и со своим странным арбалетом наготове. Так и я тоже, в первую очередь, сходила к ближайшим убитым из луков оркам, вытащила несколько стрел и лук теперь держу в пределах досягаемости. Мало ли что, может, тут неподалёку ещё орки бродят?